11:30–32. Здесь Павел утверждает, что все люди согрешили, и все народы должны придти к Богу через Его милость во Христе. Эта мысль высказывается в связи с культурным и межнациональным конфликтом в римской *церкви (см. введение).

Как и авторы ряда *эллинистических еврейских документов, Павел завершает этот раздел славословием (doxology), прославлением Бога. Используя образы Ис. 40:13 и Иов. 41:3 (о власти Бога над творением), Павел возносит хвалу премудрости Бога, явленную в Его замысле истории, которая выстроена так, что спасение оказалось доступным всем народам (гл. 9-11).

Философы-*стоики считали, что Бог управляет всем сущим и что все сущее в конечном итоге растворится в Нем. В таком контексте слова Павла в 11:36 означают совсем другое, а именно то, что понимали под этими словами евреи: Бог являет Собой источник и движущую силу человеческой истории, и все сущее — даже грехи, совершаемые порочными людьми, — прославит в конце времен Бога и справедливость Его премудрости.

12:1-8

Заложив богословское основание для примирения в римской *церкви (гл. 1 — 11), Павел переходит к практическим рекомендациям. (Некоторые другие древние назидательные письма построены аналогичным образом.) Он подчеркивает, что воля Божья побуждает верующих рассуждать разумно: признавать равноправие всех членов единого организма церкви и использовать дары каждого для построения единого тела церкви.

12:1. В древнем иудаизме и в ряде философских школ понятие «жертва» часто использовалась иносказательно для обозначения жизни, посвященной служению, так что читатели Павла едва ли могли не уловить здесь его мысль. Говоря о «разумном служении», Павел подразумевает служение священников в храме, а призывая к «обновлению ума», он показывает, каким должен быть надлежащий образ мыслей (как в 12:2,3). «Благоугодными» назывались жертвы в *Ветхом Завете; о жертвах Богу люди нередко говорили как о «святых»; но определение «живая», использованное по отношению к жертве, придает метафоре особую выразительность, представляя жертвенный стиль жизни как повседневную практику.

12:2. Для иудаизма характерно представление, что в этом мире господствуют злые силы, но в веке грядущем все народы признают власть Бога. Здесь Павел дословно говорит следующее: «Не подстраивайтесь под век нынешний». В отличие от оргиастических греческих культов, подавлявших разум, и бездушного ритуального формализма большинства римских и многих греческих государственных культов, в учении, которое проповедует Павел, важнейшая роль отводится разуму: те, кто различает, что благо, угодно и совершенно, смогут познать Божью волю.

Авторы еврейских книг мудрости и греческие философы согласились бы с призывом Павла к обновлению ума; они понимали, что ценности, которых придерживается человек, определяют образ его жизни. Но Павел обосновывает необходимость этого обновления иначе, чем они: он говорит о ставшей доступной новой жизни во Христе, тогда как в иудаизме подобная жизнь ожидалась только в веке грядущем.

12:3–5. Тезис о том, что каждому классу общества свойственны определенные функции как отдельным членам человеческого организма, издавна обсуждался философами, которые защищали статус-кво в государстве; философы-*стоики также использовали метафоры головы и тела по отношению к Богу и Вселенной, соответственно. Но Павел, вероятно, был первым, кто предложил, чтобы каждый член религиозной общины имел определенные функции в рамках единого организма церкви, и кто упразднил обычное разделение на жречество и мирян, присущее большинству древних религий. Говоря о том, что каждый член церкви обладает определенной «мерой веры», соответствующей тому или иному предназначению (12:6–8), Павел утверждает многообразие в единстве. В гл. 14 он применит этот принцип к межнациональному конфликту в *церкви (см. введение).

12:6. В иудаизме *пророчество, по большей части, рассматривалось как сверхъестественное явление, отличающееся от других даров, перечисленных здесь Павлом. Бог мог использовать другие дары здесь, но в иудаизме чаще всего в них видели деятельность людей, предназначенную для Бога, тогда как пророчество, по их представлениям, принадлежало исключительно Богу и проявлялось в их дни чрезвычайно редко. Тот факт, что Павел рассматривает все эти дары, в том числе пророчество, как благодатные дарования, показывает, как глубоко он уверен в том, что Бог, Который совершал чудеса в *ветхозаветные времена, будет постоянно действовать в том же духе и в жизни *церкви.

12:7,8. Хотя понятие «служение» имеет широкий спектр значений (ср.: 15:25), его положение в перечне между пророчеством и учением позволяет предположить, что оно относится к обязанностям служителей церкви (diakonos; см. коммент. к 16:1).

Одним из жанров, использовавшихся древними моралистами, были так называемые «наставления», особенностью которых было нанизывание различных, не связанных между собой, поучений нравственного характера. Павел прибегает здесь к этому жанру, но объединяет большинство своих наставлений одной темой: живите в мире друг с другом. Эта тема была весьма актуальной в той ситуации, которая сложилась в римской церкви (см. введение). 12:9,10. Древние высоко ценили честь. Воины давали присягу «не почитать никого выше кесаря». Некоторые философы рекомендовали простолюдинам всегда почитать знать выше самих себя. Увещевание Павла больше напоминает наставления еврейских учителей, которые говорили, что каждый из их учеников должен заботиться о чести остальных, как о своей собственной. 12:11–13. Евреи придавали большое значение заботе о нуждах своей общины, и христиане в дни Павла, несомненно, воспринимали это как должное (ст. 13); современное состояние общества, когда в одном городе живут бок о бок состоятельные и неимущие христиане, несомненно, оскорбило бы нравственные чувства древних иудеев и христиан (но не язычников). В древности «гостеприимство» означало предоставление крова путникам (без оплаты); впрочем, обычно путники имели при себе рекомендательные письма от тех, кто пользовался доверием у хозяев дома, подтверждавшие, что их следует принять как дорогих гостей.

12:14. Как и некоторые другие наставления в данном контексте, это явно перекликается с учением Иисуса (Лк. 6:28); повторять высказывания известных учителей было общепринятой нормой; еврейские учителя всегда цитировали своих собственных учителей и *закон. В сопоставлении с учениями *киников и *стоиков, это увещевание может звучать как призыв пренебрегать страданиями; но хотя киники не заботились о репутации, их умение ответить остроумным, а порой и грубым словцом общеизвестно. Совет Иисуса и Павла в большей степени связан с еврейским представлением о неизбежности последнего суда и о том, что верующие должны полностью довериться справедливости Бога (12:17–21).

12:15. В древней культуре присоединение к плачам было искренним выражением сочувствия и соболезнования. Хотя философы и моралисты часто предостерегали против обильных слез, поскольку это «не приводит к добру», принцип, излагаемый здесь Павлом, вероятно, подсказан еврейскими свадьбами и траурными ритуалами (в том числе похоронные процессии, к которым присоединялись прохожие).

12:16. Смирение было еврейской, но определенно не греческой добродетелью (за исключением того, что греческая мысль обязывала людей из социальных низов быть смиренными). В то время как многие авторы настаивали на том, что каждый человек должен высоко ценить себя, в христианской литературе, напротив, подчеркивалась мысль, что верующие должны проявлять скромность в оценке собственной персоны. 12:17,18. «Не воздавать злом за зло» — одно из положений учения Иисуса (Мф. 5:39), хотя многие еврейские учителя также отрицали принцип воздаяния (см., напр.: Прит. 20:22). Делать то, что вызывает уважение у окружающих, считалось добродетелью не только у честолюбивых грекоримских политиков, но и у евреев в их взаимоотношениях с язычниками. Но даже если евреи придерживались более строгих правил поведения, чем у окружающих их народов, ради престижа, они никогда не компрометировали свою веру; смысл этого наставления в том, чтобы защитить их свидетельство и предотвратить создание ненужной оппозиции.