Пасхи совершалось в память о спасительных деяниях Бога в истории (напр.: Исх. 12:14). Как и в пасхальном ритуале (ср.: Втор. 26:5), местоимение «вы» (♣ в русском синодальном переводе — подразумеваемое) относится ко всем будущим поколениям. 11:26. Выражение «доколе Он придет» указывает, до каких пор будет совершаться Вечеря Господня, начало которой было также положено Иисусом (см.: Мк. 14:25). Пасхальное празднество служило прообразом будущего искупления Израиля и в то же время напоминало о том, как Бог искупил их во время исхода при Моисее.

11:27–29. Выражение «есть недостойно», использованное здесь, напоминает о неверном отношении к трапезе (11:21,22); такое поведение разъединяет Церковь. Отвергая других членов Тела Христова — Церкви (10:17), они тем самым отвергают спасительный дар Его Тела, Которое в трапезе символизирует хлеб (см.: 11:24).

11:30–34. Еврейские учителя подчеркивали, что в этом мире Бог наказывает праведников за их редкие прегрешения, но в грядущем мире Он накажет нечестивых за их многочисленные грехи; таким образом, еврейские учителя верили, что страдания могут избавить от последующего осуждения. Павел соглашается, по меньшей мере, с тем, что страдания могут быть Господним наказанием; возможно, речь идет о том, что те, кто не принимает всем сердцем других членов *церкви, не получат исцеление через церковь (12:9).

Поскольку христианские дары, как и дар *пророчества, даются *Духом Божьим (как в Ветхом, так и в Новом Завете), культурная подоплека не играет здесь такой роли, как в ряде других мест Первого послания к Коринфянам (напр., в разделе об идоложерт-венной пище). Но это может помочь современному читателю понять, как первые читатели воспринимали действие некоторых из этих даров в свете своей культуры.

Павел отмечает, что дар пророчества не обязательно является свидетельством благочестия; язычники тоже пророчествовали, и в греческих оракульских святилищах изрекали пророчества разные личности, впадающие в экстатическое состояние под воздействием своих богов, а не христианского Бога. Хотя интерес к оракулам в тот период уже несколько ослаб, на языческую культуру эти оракулы и другие формы гадания все еще оказывали большое влияние. Павел, таким образом, напоминает своим читателям о их прежнем существовании в язычестве, предупреждая, что состояние исступления само по себе не свидетельствует о их повиновении Богу. (В ст. 3, вероятно, противопоставляются две крайности — анафема и изречение истины.)

Павел подчеркивает, что все дары разные, но все они полезны; следовательно, наделенный определенным даром христианин не менее и не более важен, чем другой, имеющий иной дар. Как и многие другие древние авторы, Павел приводит примерный перечень даров. Учитывая, что «слово мудрости» и «знание» (12:8) уже упоминались в этом послании выше, здесь эти понятия явно относятся к дарованным Богом красноречию и способности учить (см. коммент. к 1:5). (Некоторые современные читатели полагают, что эти понятия указывают на обретение сверхъестественных знаний. Хотя в контексте Первого послания к Коринфянам эти понятия, вероятно, не имеют такого значения, подобного рода знание, данное свыше, часто упоминается в *Ветхом Завете и может рассматриваться как некая форма дара *пророчества.)

Некоторые маги пытались совершить исцеления и чудеса (12:9,10), но вне христианства в древности не существовало параллелей этим регулярно имевшим место явлениям в отдельных христианских общинах. Дар «различения духов» был особенно полезен для суждения о пророчестве (ср.: 14:29; 1 Ин. 4:1). Хотя бормотание в экстатическом состоянии встречается в некоторых языческих культурах и поныне, в древнем Средиземноморье мы не находим свидетельств этого явления, или чего-то подобного «языкам» (вдохновленной свыше речи на языке, которого человек не знает — 14:2), или вдохновленному свыше «толкованию» языков (это понятие может означать либо перевод, либо передачу общего смысла).

Павел заимствует образ, который обычно символизировал римское государство или вселенную, и применяет его к *Церкви (как в Рим. 12:3–5). Когда плебеи (низшее сословие в Древнем Риме) выступили с идеей переворота, аристократ Менений Агриппа убедил их, что хотя они и менее заметные члены тела (как, напр., желудок), но необходимые ему; высший и низший классы общества играют различные, но одинаково важные роли. Этот аргумент был просто удобным софизмом для успокоения масс; но после него другие авторы, особенно философы-*сто и ки, взяли его на вооружение. Стоики говорили, что вселенная подобна телу, а Божественный логос, или причина, — это разум, который управляет телом. Павел говорит здесь о единстве тела не для того, чтобы принизить роль какой-либо группы христиан, а для того чтобы побудить их уважать и ценить друг друга. Точно так же, как один глаз или одна нога сами по себе бесполезны, так и любой член церкви не представляет ценности вне союза с другими христианами.

12:27,28. «Во-первых… во-вторых… в-треть-их» — обычное перечисление в порядке значимости; остальные дары упоминаются в произвольной последовательности. 12:29,30. Древние иудеи или язычники сочли бы необычным, если бы кто-то из членов их общины имел такие редкие дары, как, например, *пророчество или чудотворение. Слово, переведенное как «апостолы», означает «уполномоченные посланники», т. е. люди, наделенные всей полнотой власти тем, кто их послал, при условии, что они адекватно передают его весть. Хотя посланниками богов считали себя и некоторые философы, а евреи часто истолковывали в этом свете миссию *ветхозаветных пророков, первые христиане с величайшим почтением относились к служению апостолов в *церкви того времени (см. коммент. к Еф. 4:11).

12:31. Самые большие дары (также 1 Кор. 14:1) определяются насущными потребностями остальных членов церкви (гл. 13). Большинство евреев считали, что лишь немногие благочестивые люди способны совершать чудеса; мысль о том, что каждый верующий может просить Бога о дарах, наиболее необходимых Его народу, была неслыханной. Первые христиане «демократизировали» сферу сверхъестественного — они верили, что Бог может активно действовать в повседневной жизни каждого верующего.

Эта глава напоминает «похвалу добродетели» — жанр, популярный в греко-римской литературе; но превознесение Павлом од-ной-единственной добродетели не обусловлено культурным фоном — представление о любви как о высшей ценности постоянно встречается в раннехристианской литературе. Помещенная между 12:31 и 14:1, эта глава представляет собой краткое *отступление, в котором Павел объясняет, как определить, какие дары «наибольшие».

13:1. Согласно иудаистской традиции, ангелы предпочитали говорить по-еврейски, хотя большинство иудеев согласились бы с тем, что ангелы понимают языки разных народов. Возможно, Павел полагает, что помимо человеческих языков существует и ангельский язык, и тогда он имеет в виду следующее: «Даже если бы я говорил на всех мыслимых языках…» (дочери Иова в *Завете Иова говорят в состоянии исступления на ангельских языках, словно вдохновленные свыше; но неясно, существовал ли этот текст во времена Павла, или он был добавлен позднее говорящими на языках христианами во II в.). Хотя кимвалы использовались в некоторых языческих культах (так же как и в еврейском богослужении), суть сравнения Павла, вероятно, просто в том, что эти громозвучные инструменты сами по себе ничего не могут сообщить (как и некоторые ораторы того времени). Коринф славился своей «медью» (медью), и бронзовые вазы (а не «гонги», как сказано в большинстве переводов) часто использовались как усилители звука в открытых театрах. 13:2,3. Слова «горы переставлять» были, по-видимому, риторической фигурой, обозначающей нечто неосуществимое (см.