8:12. Эта язва перекликается с девятой язвой из Исх. 10:22,23; во многих древних текстах говорится о тьме как о жестоком суде, а в *Ветхом Завете (см. коммент. к Отк. 6:12,13) и в ряде других еврейских текстов она также связывается с концом времен.

8:13. Трижды повторенное слово «горе» показывает, что после трех суровых язв, связанных с четырьмя первыми трубами, надвигается еще более жестокая язва. Этим словом часто начинается новое пророчество в *1 Енох., и, вероятно, таково его назначение и здесь.

«Орел» (♣ в русской синодальной Библии — «Ангел») был символом имперского Рима, он был изображен на храме Ирода, но здесь этот символ вряд ли уместен. Возможно, вследствие того, что орлы использовались как посланники, о чем говорится в ряде текстов (4 Вар.), они могут символизировать защиту Божью (Отк. 12:14) или, что более вероятно, этот термин здесь (как и в *LXX) означает орла-хищника (см.: 19:17), предвещая тем самым неминуемое действие рока. «Посреди неба» — это небесный уровень между престолом Божьим и самыми низкими слоями атмосферы (о делении неба на три части в некоторых древних моделях см. в коммент. ко 2 Кор. 12:2–4 или, напр., во 2 Енох.).

9:1,2. Во многих иудейских преданиях говорится о злых ангелах, заточенных в подземных темницах или в реках, ожидающих своего часа, чтобы выйти на свободу и сокрушить все вокруг. Некоторые древние авторы высказывали предположение, что «бездна» была конкретным географическим местом на земле (*1 Енох.); считалось, что ангелы были приписаны к таким местам и имели от них «ключи». *Свитки Мертвого моря также говорят о нечестивых как о «сынах бездны» (вероятно, в том смысле, что им предназначена смерть в могиле). Большинство язычников считали звезды божествами, а многие иудеи — ангелами; звезды могли самым естественным образом символизировать ангелов в еврейских текстах, как в данном случае. Иоанн использует здесь традиционные образы.

9:3. Эта язва напоминает восьмую язву в Исх. 10:12 — саранчу; но тот факт, что подобный образ проходит через многие апокалиптические и пророческие откровения, видение Иоанна превращает эту саранчу в гораздо более страшный образ. Иоиль описывает нашествие саранчи в свете военных действий последнего времени (1:4–2:27), а также саму эту последнюю войну (3:9—17). Иоанн заимствует здесь образную картину у Иоиля, расширяя масштабы наступления саранчи до страшного нашествия.

9:4. См. коммент. к 7:3. Обычная саранча на корню уничтожает растительность, не оставляя ничего людям.

9:5. Жало скорпиона жалит страшнее всего (3 Цар. 12:11; 2 Пар. 10:14); но боль, которая не прекращается в течение пяти месяцев, дело неслыханное (9:10, если речь не идет просто о продолжительности действия язвы; один комментатор говорит, что пять месяцев примерно соответствуют жизни обычного вида саранчи). Еврейские тексты часто описывали скорпионов как инструмент суда Божьего.

9:6. Только самые сильные страдания могут вызвать желание умереть (Иер. 8:3); но даже в смерти будет отказано во время этой язвы.

9:7. Нашествие саранчи иногда описывается как военная конница (Иоил. 2:4), а кони — как неисчислимая саранча (Иер. 51:27; ср.: 51:14). Венцы могли указывать на былые военные победы и подвиги. Образ скорпионов с человеческим лицом восходит к преданиям с Востока о ночных кошмарах; в средиземноморских знаках зодиака это было отнесено к созвездию Стрельца, при этом стрелец часто изображался с длинными волосами (см. коммент. к 9:8). Хотя этот образ не обозначен буквально, Иоанн обыгрывает наиболее страшный для данной культуры вариант, бессознательное чувство неописуемого ужаса, которое навевают грядущие суды.

9:8. Иоиль в 1:6 описывает саранчу с зубами, «как у львов», чтобы подчеркнуть ее опустошительную силу, способную уничтожить урожай и все вокруг. У Иоиля этот образ наводил ужас на всех сельских жителей; в Откровении он призван напомнить читателям о свирепости львов, которая стала нарицательной. Длинные «волосы, как у женщин»: это более ясная аллюзия для большинства читателей Иоанна: все в Римской империи знали, что длинные волосы, в отличие от большинства людей в грекоримском обществе, носили «варвары» за пределами империи. В контексте военного нашествия у читателей возникала неизбежная ассоциация с парфянами (или в свете апокалиптических явлений, возможно, со стоящими за ними духовными реалиями зла). Наглядной иллюстрацией в данном случае может служить отец правившего императора Домициана (возможно, основанная на вымысле), который смеялся над длинными волосами парфян, сравнивая их с хвостом кометы, предвещавшей его смерть.

9:9. «Стук от колесниц» — образ военного нашествия, заимствованный из описания саранчи у Иоил. 2:5; рои саранчи могли быть столь огромными, что звук их перемещения напоминал наступление вражеских полчищ, которые сотрясали землю (Иер. 8:16). В одном более позднем еврейском тексте чешуя на груди саранчи сравнивается с военными доспехами; здесь Иоанн использует более современный ему образ — «броню». 9:10. Эти хвосты могут быть упомянуты просто потому, что они были оружием скорпионов (9:5), но не исключено и обратное: скорпионы упоминаются именно из-за этих хвостов. Интересно отметить, что парфяне (9:8) стали известны благодаря своей военной тактике стрельбы из лука с тыла: они отступали в горы на конях, а когда римские легионы неосмотрительно преследовали их, парфяне осыпали их градом стрел, сметая целые легионы — до тех пор, пока римляне не осознавали, что их заманивают в ловушку. 9:11. «Аваддон» — еврейское название самых глубин земли, загробного мира, царства мертвых (ср.: Иов. 31:12; Пс.87:12; Прит. 27:20); *Свитки Мертвого моря также связывают «дух Аваддона» с «ангелом бездны». «Аполлион» по-гречески означает «губитель». (Некоторые исследователи выявляют вторичную связь этого имени с Аполлоном, греческим богом, одним из тотемов которого была саранча, а его инкарнация связала его с императором; ср.: Отк. 2:18. Поскольку имя Аполлион не отражено более нигде, не исключено, что читатели в Азии

673

22 зак 3959

могли эту аллюзию уловить; в случае предполагаемого бога-покровителя императора это действительно мог быть злой ангел, который, по могуществу Божьему, будет использован против императора; ср.: Исх. 12:12; Чис. 33:4. Но такой намек выглядит несколько туманно.) Последний, вызывающий ужас штрих к этой картине нашествия военной армады с элементами описания саранчи, заимствованными у Иоиля, образами парфян и скорпионов превращает ее в армию ада, посланную самой смертью, которая стремится наполнить свои чаши.

Парфяне были самыми страшными врагами римлян в тот период. Это были коварные, не заслуживающие доверия люди, и власть их монархов была абсолютной. Древние греческие пророчества о нашествии с востока полчищ парфян заставляли содрогаться римлян, а в *Сивиллиных оракулах возвещалось о грядущем возвращении Нерона с ордами парфян, чтобы отомстить Риму. (Многие иудеи, проживавшие на территории парфян и в Римской империи, проявляли не больше лояльности к Риму, чем к Парфии; в иудейско-римской войне 66–70 гг. н. э. многие иудеи ожидали, что Парфия вступится за них, но их надежды оказались тщетными.)

9:12. См. коммент. к 8:13.

9:13. Об образе храма см. в коммент. к 4:6,7. 9:14. В древней литературе говорится, что река Евфрат (16:12) была общепризнанной границей между Римской и Парфянской империями. В ряде еврейских текстов говорится о падших ангелах, освобождение которых возможно только по воле Бога через одного из Его ангелов.

9:15. *Апокалиптические авторы признают действие демонических сил в этом мире, но и воспринимают традиционное иудейское учение о Боге, направляющем ход истории. Причинно-следственная связь такого рода знакома нам также по пророчествам о суде (см. Сивиллины оракулы).

9:16. У парфян была великолепная кавалерия, в отличие от Рима, в войсках которого кавалерия занимала второстепенное место и состояла из иностранных (неримских) соединений. «Две тьмы тем», т. е.