В основе христианского братства (1:3) лежат принципы, которые отделяют читателей Иоанна от тех, кто был изгнан из общины. Если (как полагают многие исследователи) 1:1 представляет собой ссылку на начало четвертого Евангелия, то Иоанн говорит о Слове Божьем, которое существовало вечно (см. коммент. к Ин. 1:1-18). Хотя философы и иудейские учителя сходным образом рассматривали божественное Слово, никто из них не говорил о Слове, которое стало плотью. Подчеркивая, что видевшие Иисуса прикасались и ощущали Его тело, Иоанн свидетельствует о подлинной человеческой природе Иисуса; Он был не просто явлением божества, наподобие «проявлений» богов, в которые верили греки (хотя простое свидетельство очевидца может быть использовано и в более широком смысле, напр.: 2 Мак.  3:36).

Возможно, что отступники, как и более поздние гностики, верили в то, что достигли состояния безгрешности. Поскольку здесь и в последующих отрывках, где говорится об этих сепаратистах, подчеркивается святость Бога (3:6,9), то более вероятно, что они верили, как и некоторые более поздние гностики, в свою безгрешность в другом смысле, — они не относили свои прегрешения и проступки к категории греха. (Об особых совершавшихся ими грехах см. в коммент. к 3:6,9.)

1:5. В других еврейских текстах (особенно в *Свитках Мертвого моря) также использовался образ противопоставления света и тьмы для описания контраста между приверженцами правды и нечестивыми, а Бог рассматривался как полнота праведности. В *Ветхом Завете также утверждается принцип универсальной праведности Божьей (см., напр.: Пс. 91:16).

1:6. В *Ветхом Завете «повиновение» заповедям Божьим описывается метафорой: «ходить» в заповедях — причем столь часто, что иудейские учителя называли поведение иудеев, которое надлежало им иметь, термином «хождение», halakah. Образ хождения (нахождения) во тьме сопряжен с понятием об опасности «претыкания» (2:10,11). В Ветхом Завете осуждалось смешение света и тьмы, зла и добра (Ис. 5:20; ср.: 2:5).

1:7. Хотя вода, а не кровь, очищала в физическом смысле, кровь в Ветхом Завете также очищала в ритуальных обрядах (см. коммент. к Евр. 9:21,22). Жертвенная кровь, которая посвящалась Богу, отделялась, очищая от греха, как в обряде искупления (Лев. 16:30).

1:8—10. Ветхозаветные пророки часто осуждали ложные притязания на невиновность, считая это самообманом (напр.: Иер. 2:35; Ос. 8:2; ср.: Прит. 30:12); Бог вместо этого призывает и к признанию греха, и к покаянию (ср.: Лев. 5:5; 16:21; Пс. 31:1–5; Прит. 28:13; Иер. 3:13). (Некоторые молитвы в *синагоге о прощении также предварялись исповеданием греха. Это указывает на то, что иудеи в первые века н. э. в целом воспринимали эту мысль; ср. также: *Псалмы Соломона 9:6 и др.) Об очищении см. в 1 Ин. 1:7. О грехах отступников см. в коммент. к 3:6 и 9.

2:1—11

Христиане были новым народом, и, хотя они еще не могли жить абсолютно безгрешной жизнью (1:8—10), их возрождение во Христе воздействовало на их образ жизни. Поскольку грех имел реальную силу (1:5—10), нравственное поведение было действенным путем проверки истинного посвящения себя Христу. Особенно важно было понять, лежит ли в основе поведения любовь к своим ближним (2:5,9-11). В иудаизме также подчеркивается, что истинные участники договора-завета с Богом соблюдают Его заповеди.

2:1. Философы и иудейские учителя иногда обращались к своим Мученикам как к «детям». «Ходатай» означает «заступник» или «посредник», «защитник». В *Ветхом Завете Бог мог разбирать дела Своего народа перед другими народами (Иер. 50:34; 51:36); в древнем иудаизме милость Божья или заслуги Израиля защищали его на суде перед Богом. Иисус по своей природе — Защитник, в силу Своего положения, Своей праведности и Своих деяний (ст. 2).

2:2. «Умилостивление» — *искупление, путь примирения с Богом, призванный удовлетворить Его «гнев», вызванный нарушением Его предписаний; это указывает на жертвы, приносившиеся во имя искупления в Ветхом Завете. В иудаизме жертвоприношение в День искупления касалось только Израиля; но жертва Иисуса была принесена не только за христиан, но даже и за тех, кто был врагом Бога, оставляя их, тем самым, без оправдания.

2:3,4. В *Ветхом Завете Израиль «знал» Бога, Его народ находился с Ним в отношениях в рамках завета-договора — если они соблюдали Его заповеди (напр.: Иер. 22:16; 31:33,34).

2:5. Любовь к Богу человек должен продемонстрировать путем соблюдения Его заповедей (Втор. 6:5,6); эту концепцию разделяли повсюду в Древнем Израиле.

2:6. В древних нравственных увещеваниях моралисты обычно призывали подражать Богу или знаменитым учителям. Иоанн здесь указывает на образец жертвенной любви Иисуса, вплоть до смерти (Ин. 13:34,35).

2:7,8. В древности парадокс был ярким литературным приемом, который заставлял слушателей задуматься над значением слов; Иоанн использует здесь такой парадокс («древняя, не новая», но и «новая» одновременно). Заповедь о любви была старой, неотъемлемой составляющей слова Божьего (Втор. 6:5 и Лев. 19:18 — тексты, которые цитировал Иисус — см.: Мк. 12:30,31), но и новой заповедью, которая зиждется на новом и совершенном примере (Ин. 13:34). Многие иудейские предания, которые использовали образ «света — тьмы» для описания добра и зла, изображали современный век местом, в котором часто господствует зло, а век грядущий — с позиций победы света.

2:9—11. Сепаратисты, или отступники, изгнанные из христианской общины, к которой обращается Иоанн, разорвали отношения с истинными христианами, тем самым показав, что ими движет «ненависть», а не «любовь». *Ветхий Завет и иудаизм запрещали «ненависть к своим братьям и сестрам» (Лев. 19:17); в контексте иудаизма этот термин относился к собратьям-иудеям (хотя ср. также: 19:34); в контексте христианства он относится к собратьям-христианам.

Выражение «пишу вам» вряд ли говорит о намеренном желании подчеркнуть отличие от фразы «я написал»; стилистические вариации были обычны в тексте и призваны разнообразить его, сделать более интересным. Можно было отметить в письме: «я написал», когда речь шла о процессе написания, об еще не оконченном послании; с точки зрения греческой грамматики, это называется «эпистолярным аористом».

С одной стороны, обращения «отцы», «юноши» и «дети» (Иоанн не включает сюда женщин, поскольку в языке категорий, которые он здесь употребляет, для смешанных групп использовалась форма мужского рода) могут отражать разные этапы возрастания в христианской вере; см. коммент ко 2:1. С другой стороны, некоторые авторы обращались с разными нравственными наставлениями к разным возрастным группам, акцентируя внимание на конкретных моментах для каждой из них (см., напр., работы греческого *оратора IV в. Исократа; послание греческого философа Эпикура; ср.: Прит. 20:29; 2 Тим. 2:22).

Отцы обладали авторитетом и им воздавались почести; дети еще только обучались и не имели социального статуса и авторитета. Юноши обычно ассоциировались с силой и мужеством, отвагой; здесь они одолевают зло, участвуя в победе *Христа (4:4; 5:4) над грехом (3:10–12). Хотя некоторые древние авторы часто считали, что молодые люди более уязвимы и подвержены особым искушениям (особенно распутству), Иоанн выражает свою уверенность в них.

2:15. В понятие «мир» входит все, кроме Бога; здесь речь идет о системе, которая противостоит Богу. В *ветхозаветные времена Израиль должен был постоянно выбирать между союзом с Богом и союзом с окрестными языческими народами, так же и христиане, рассеянные среди народов, должны были избрать *Христа — вопреки всему, что препятствовало этому выбору в их культуре. В случае читателей Иоанна, отказ идти на компромисс мог многого стоить (3:16).