11:15. В разных частях империи и даже в разных городах Галилеи евреи пользовались местными деньгами, которые полагалось обменять на некий денежный стандарт, принимавшийся храмом. Кроме того, паломники не приводили жертвенных животных издалека, а пользовались предусмотренной законом Моисея возможностью купить их в Иерусалиме. Таким образом, существование меновщиков и продавцов голубей было необходимо и не противоречило библейским установлениям. Речь идет собственно не столько о них, сколько о правомерности превращения части внешнего храмового двора, где должно совершаться богослужение, в торжище. Учитывая, что на Пасху прибывали сотни тысяч паломников, можно предположить, что участок, занимаемый в храме торговцами, был довольно большим, и разгром, учиненный Иисусом в торговых рядах, не мог не привлечь всеобщее внимание.

11:16. Позднейший *раввинистический закон также предупреждал о недопустимости осквернения храмовой территории посторонними предметами, но никто не протестовал против этого так решительно, как Иисус, и, по-видимому, никто не подвергал сомнению необходимость торговли на внешнем дворе по праздникам.

11:17. Иисус цитирует два текста в защиту Своей позиции. Первый — из Ис. 56:7. Дом Божий предназначен для всех народов (3 Цар. 8:41–43; Ис. 56:7), и в *Ветхом Завете единственное разделение в храме было на священников и прихожан. Но в дни Иисуса в храме были введены ограничения по национальному и половому признакам, что объяснялосьтребованиями ритуальной чистоты; женщинам отводилось место за пределами «двора израильтян», а неевреи могли находиться только в самом отдаленном дворе. Иисус отстаивает *право язычников на участие в богослужении и протестует против расовой сегрегации в храме.

Второй цитируемый текст — Иер. 7:11, где пророк осуждает представление о храме как спасительной гавани для погрязшей в грехе Иудеи; Бог разрушит Свой храм, как бы ни надеялись притеснители бедных найти в храме защиту, (Иер. 7:3—15). «Вертеп разбойников» — место для укрытия награбленного; в 66 г. н. э. мятежники, или «разбойники» (*Иосиф Флавий называет их так же, как и Марк), захватили храм и убили священников, вызвав неотвратимый гнев Бога (см. коммент. к Мк. 13:14).

11:18. Зная, нравы религиозных властей, нетрудно догадаться, что они восприняли выступление Иисуса в храме как посягательство на их экономические и социальные интересы. В отношениях с римлянами и собственным народом их положение определялось мерой их влияния и способностью поддерживать порядок в храме.

11:19. Иерусалим был переполнен паломниками в праздник Пасхи, поэтому вместить всех гостей город не мог, хотя паломники обычно искали места для пасхальной трапезы в пределах городских стен.

11:20–24. В некоторых еврейских текстах «перемещение гор» символизирует некое бесконечно долгое или практически невыполнимое дело, справиться с которым могут только самые благочестивые люди (*раввины говорили так о знаниях, освоение которых казалось, с человеческой точки зрения, недостижимым). Иисус говорит, что для человека веры нет ничего невозможного. Образ *Духа Божьего, превращающего гору в равнину перед верным слугой, встречается в Зах. 4:6,7 (где «верный» — помазанный царь). В обетовании об исполнении человеческого слова, вероятно, подразумевается слово, сказанное под действием Духа (ср., напр.: 4 Цар. 2:21,22; 4:3–7,41–44; Пл. 3:37; Деян. 3:6,16).

11:25. «Стоять на молитве» — обычная молитвенная поза (часто с поднятыми руками); гораздо реже молились, преклонив колени.

11:27,28. Первосвященники были властителями храма и сторонниками сохранения статус-кво в отношениях с римлянами, поэтому они расценили акцию Иисуса как вызов своей власти.

11:29,30. Здесь Иисус утверждает, что и Его власть, и власть Иоанна проистекают из одного источника — «с небес» (что равносильно выражению «от Бога»). Этот довод согласуется с еврейским правовым принципом, гласящим, что посланник действует в рамках полномочий, которыми он наделен тем, кто его послал. Если власть Иоанна была только человеческой (ср.: Втор. 18:20; Иер. 23:16), то им следовало занять по отношению к нему более жесткую позицию (Втор. 13:1—11), если же от Бога, то Бог взыщет с них за то, что они не слушали Его пророка (Втор. 18:18,19). 11:31,32. Первосвященники были политиками (менее популярными, чем политически бесправные *фарисеи), которым приходилось учитывать интересы своего народа и в то же время угождать римским властям. Поэтому они должны были прислушиваться к общественному мнению при принятии решений, которые могли вызвать неудовольствие в народе (11:32).

11:33. Встречный вопрос (11:29) считался допустимым приемом в спорах; их отступление от правил ведения полемики освобождало Иисуса от необходимости дальнейшего диалога с ними.

12:1-12

В этом эпизоде Иисус напоминает тем, кто воображал себя властителями Израиля, что они только стражи, поставленные Богом (подобно пастырям из Иер. 23 и Иез. 34) для охраны Своего виноградника.

Сельскохозяйственные угодья на большей части Римской империи, в том числе в Галилее, принадлежали богатым землевладельцам, чьи земли обрабатывали арендаторы.

12:1. Иисус описывает здесь обычный процесс устройства виноградника, но подразумевает, несомненно, Ис. 5:1,2, где виноградник символизирует Израиль. Некоторые еврейские толкователи во времена

Иисуса рассматривали Ис. 5 как пророчество о разрушении храма, которое произошло в 586 г. до н. э.; если такие ассоциации возникали у слушателей Иисуса, то это придавало еще большую силу Его предостережениям.

Археологические раскопки показывают, что ограда сооружалась из нетесаных камней, а точило было каменным углублением, куда стекал сок, когда работники топтали ногами собранный виноград. На вершине башни находился сторожевой пост, где наблюдатель мог увидеть приближавшихся грабителей, а сама она использовалась как жилище для сезонных работников.

12:2. С работниками рассчитывались во время сбора урожая, и от четверти до половины заработка часто выплачивали натурой.

12:3–5. Землевладельцы всегда имели право (обусловленное их социальным положением и подкрепленное законом) диктовать свою волю арендаторам. Известно, что некоторые из них даже нанимали убийц для расправы с неугодными арендаторами. Здесь же арендаторы действуют так, как будто это они обладают властью, и распоряжаются ею без всякого снисхождения (в отличие от великодушного хозяина виноградника). Такая картина отражает реальную ситуацию, известную по еврейским преданиям: Израиль замучил многих пророков, посланных Богом.

12:6. В свете 1:11 и 9:7 слова о «сыне, любезном ему», несомненно, относятся к Иисусу и, возможно, связаны с Быт. 22:2, где сходное древнееврейское выражение подчеркивает трагический пафос, заключенный в готовности Авраама принести в жертву своего единственного сына Исаака. 12:7,8. Виноградари слишком размечтались о наследстве. Хотя они могли получить его при определенных условиях в законном порядке, владелец мог тоже поставить свои условия (а после их злодеяний, несомненно, поставил бы), чтобы виноградник унаследовал кто-то другой; кроме того, его могли конфисковать римские власти. Эта история представляет виноградарей более злыми и неразумными, чем могли быть реальные работники; совершенно очевидно, что они символизируют религиозных вождей, которые служат не Богу, а себе (12:12).

12:9. Древние читатели Матфея, вероятно, недоумевали, почему хозяин виноградника не пришел раньше и не выгнал этих работников.

12:10–12. Этот текст из Пс. 117:22,23, как и тексты 117:25,26, цитируемые в Мк. 11:9,10, принадлежит к гимнам восхваления, Hallel. Речь идет о строительстве храма (Пс. 117:18–21,25—27), и, как краеугольный камень нового храма, Иисус представляет угрозу строителям старого.

*Раввины занимались проблемами закона, морали и толкования текстов, а также отвечали на коварные вопросы своих оппонентов (напр., *саддукеев, *язычников, отступников и сектантов). Аналогию этой сфере деятельности можно усмотреть в Мк. 12:13–37, где Иисус проявляет Себя как опытный раввин.