Вампирша мотнула головой, слабо улыбнувшись:

— Нет. Просто… Ты была права, когда обвинила всех вампиров в равнодушном отношении к людям. Это действительно так, и даже больше — в нас с детства воспитывают сдержанность, невозмутимость, умение сохранять спокойствие в любых ситуациях. Это делается, потому что все эмоции у нас обострены и нам приходится учиться держать их под контролем.

— Я слышала об этом, — осторожно сказала я, вспомнив истории о Магнусе Вереантерском и его жестоком нраве.

— Так вот, — продолжила Оттилия. — Очень часто следом за внешней безэмоциональностью приходит настоящее равнодушие. Остаются буквально несколько вампиров, за которых ты беспокоишься, переживаешь, — обычно это семья и близкие друзья — зато остальные тебя не волнуют… Со мной было так же. Я очень давно не испытывала сильных эмоций, Эржебета. А сегодня я словно стряхнула это оцепенение и снова почувствовала себя живой. Пусть нас в итоге отправили работать на кухню, но во время того поединка с «фиолетовыми» я была не одна. Мы были все вместе, на одной стороне, и сейчас за ужином тоже… Впрочем, я не уверена, что ты поймешь, — быстро добавила она, почувствовав, что была со мной излишне откровенна. — Ты же не вампир, и эмоции у тебя не такие сильные, как у нас.

Я ответила не сразу, поскольку была тронута честностью всегда такой замкнутой Оттилии.

— Я не смогла просто так взять и уйти, потому что ненавижу ситуации, когда человека загоняют в угол, и он не по своей воле остается один против всех, — вдруг призналась я, вспомнив вопрос Оттилии, когда еще мы не ввязались в схватку. — Это слишком несправедливо.

Оттилия серьезно взглянула на меня, но не стала ничего спрашивать. Только молча кивнула, и мы пошли дальше. По дороге я задавалась вопросом, стоило ли мне сейчас это говорить. Ничего особенного я, конечно, не сказала, да и вернуть сказанное невозможно, но надо ли было сейчас откровенничать?

— Ты сказала, что всем вампирам наплевать на людей, — медленно произнесла Оттилия, когда мы подходили к жилому корпусу. — Я бы хотела задать тебе вопрос.

— Я слушаю.

— Где ты была во время войны семь месяцев назад? — Я дернулась, а вампирша быстро добавила: — Я уже давно догадалась, что ты валенсийка. Ты говоришь на общем языке с характерным акцентом. А раз ты так говоришь о вампирах, значит, скорее всего, ты сталкивалась с нами во время войны. Да?

На секунду я задумалась, что ответить на этот вопрос.

— Я была в одном из оккупированных городов, — наконец нехотя ответила я. — Там жителей не обращали повально в вампиров, но было прекрасно видно, как на самом деле вампиры относятся к людям.

Дальше мы шли в тишине. Я больше ничего не стала добавлять, а Оттилия ничего не ответила на мои слова. Да и что она могла сказать?

На втором этаже, перед тем как разойтись в разные концы коридора, вампирша повернулась ко мне, тряхнув короткой стрижкой.

— В общем, спасибо тебе. И за откровенность, и за то происшествие. Встретимся завтра на кухне?

Я улыбнулась и кивнула.

— Да. И тебе тоже спасибо. За то, что не ушла и вмешалась.

Оттилия слегка дернула уголком губ, кивнула, и мы распрощались.

Следующий день и впрямь проходил гораздо тяжелее, чем обычно. Мало того что пришлось вставать в пять утра, так еще потом сразу после тренировки бежать на кухню и помогать с готовкой завтрака. Больше всего в то утро меня поразил Грейсон, который выглядел таким же бодрым и полным сил, как обычно, несмотря на ранний час. Я же пришла на тренировку, засыпая на ходу, но мастер быстро заставил меня проснуться, погоняв по всему двору в течение часа. На кухне я столкнулась с сонной Оттилией и Кейном, моим вчерашним противником. К слову сказать, утреннее дежурство прошло совершенно мирно и спокойно из-за того, что мы все очень хотели спать и на выяснение отношений у нас просто не было сил. Первое занятие сегодня вел Селен. Когда мы Оттилией последними пришли на площадку, где уже заканчивалась разминка, вампир поприветствовал нас словами:

— А, нарушительницы пришли… Ну как, всю посуду перемыли?

Оттилия сохранила невозмутимую мину на лице, а я метнула на высшего недовольный взгляд. Среди наших одногруппников послышались тихие смешки, которые смолкли, когда Селен заметил:

— Но как ваш учитель, я вами горжусь. Мастер сегодня утром рассказал мне о вашем поединке с учениками уровнем выше. Отличный результат для «красного» уровня.

Мы с вампиршей довольно переглянулись, Дирк и Гарт расплылись в улыбках, и занятие продолжилось. Но потом, когда мы снова пришли на кухню, повар торжественно указал на груду картошки, которую нам вместе с «фиолетовым» предстояло почистить, и настроение сразу заметно ухудшилось. Мы уныло принялись за работу. Повар, убедившись, что мы все трудимся не покладая рук, ушел в другую часть кухни. Проводив его взглядом и убедившись, что тот скрылся из виду, русоволосый немедленно отложил на стол недочищенную картофелину и взялся обеими руками за нож. Сразу сообразив, что он делает, я машинально перешла на магическое зрение и увидела, как «фиолетовый» внедряет в нож несложное по структуре плетение. Когда он закончил, нож сам собой вылетел из его руки и начал чистить картошку, которую маг удерживал в воздухе простым магическим захватом. При этом процесс заметно ускорился и больше не требовал пачкать руки в земле. В ответ на наши заинтересованные взгляды аристократ воссоздал модель плетения над раскрытой ладонью, которую мы внимательно рассмотрели, запоминая. Затем Оттилия создала такое же и закрепила его в своем ноже, а я замешкалась, вспомнив, что притворялась обычным человеком.

— Помочь тебе с плетением? — предложил «фиолетовый». — Ты не очень сильный маг, но мне кажется, что это плетение должно у тебя получиться.

Прежде чем я успела справиться с замешательством и как-то отреагировать, вмешалась Оттилия:

— Да получится у тебя все! Раз ты последние полгода залечиваешь магией все травмы, то с несложным заклинанием точно справишься.

Я решительно вплела в свой нож магическую структуру и, наблюдая за чистившейся картошкой, осторожно спросила:

— А что, так заметно, что я маг? — Я-то была уверена, что надежно скрыла свою ауру от других магов!

На этот раз мне ответил русоволосый:

— Нет, просто мы видим, что ты темная. А раз у тебя есть сторона, значит, есть и магические способности. Правда, у тебя они совсем слабые, и магического фона вообще не видно.

Ах вот в чем дело… Действительно, спрятать ауру заклинанием Арлиона Этари можно, но скрыть свою сторону так не получится. Я как-то упустила это из виду. А Оттилия все это время была в курсе, как я лечу себя после тренировок! М-да, уже который раз я отмечаю, сколько мне еще предстоит учиться…

Я с любопытством посмотрела на «фиолетового» магическим зрением и отметила две интересные особенности: во-первых, он был светлым магом, и во-вторых, довольно сильным. Причем не просто магически одаренным, а с развитым даром. Ой, да мне повезло вчера, что он не стал использовать его на поединке! Без предупреждения я могла бы и не успеть отреагировать!

— Ты где-то учился? — с любопытством спросила я. Оттилия отвлеклась от созерцания картошки и тоже с интересом посмотрела на аристократа. Тот кивнул.

— Я окончил Магическую школу в Кэрригине шесть лет назад, — ответил он. — Я — маг-артефактник.

— А, так вот откуда это.

Оттилия указала на парящие в воздухе ножи. Маг согласно кивнул, а я продолжила молча его рассматривать. Еще один маг-воин на мою голову! Откуда их здесь столько взялось?

— А почему ты пошел учиться сюда? — осторожно спросила я. — Раз у тебя есть магическое образование, зачем тебе навыки воина?

Он пожал плечами.

— Для общего развития. Превосходный воин и наемный убийца из меня не получится — Грейсон сказал это еще тогда, когда я впервые здесь появился. Но немного развить навыки было бы неплохо. Этим летом я собираюсь уже закончить обучение здесь. Кстати, позвольте представиться, прекрасные дамы, — меня зовут Кейн.