– Вы!.. Это вы вселились тогда в Мартина! – потрясённо выдохнула я, не находя других слов.

– Я, – легко подтвердил он без капли раскаяния. – И вы потом очень эффективно заставили меня вернуться обратно. Как поживает ваш друг? Надеюсь, небольшая потеря памяти ему не повредила?..

Я задохнулась от возмущения, а он тем временем обратился к Джеймсу:

– Ну, хорошо. Она мне не нужна. Даю слово, что сейчас она может спокойно уйти.

Тёмный маг удовлетворённо кивнул и слегка подтолкнул меня в спину. Я только сейчас сообразила, что для меня и в самом деле сегодняшнее приключение заканчивается, но никакого облегчения не было и в помине. Вместо этого – только тревога, которая с каждой секундой становилась всё сильнее.

– Джейн, – наконец обратился он ко мне по имени и вложил в руку ключи от машины. Прямо как в прошлый раз. – Уходи. Возвращайся в город.

– А ты? – голос прозвучал очень резко. Скрыть страх мне так и не удалось.

– Я как-нибудь разберусь, – непринуждённо пообещал он, но я не поверила ему ни на секунду.

Но что я могла сделать? В выяснении отношений между магами я точно буду только мешать. Умом я понимала это… но всё внутри восставало против того, чтобы бросить Джеймса одного. Медленно, неохотно я вышла вперёд и дошла до шеренги Путешественников. Вблизи мне удалось получше рассмотреть их лидера, и сейчас в его внешности отчётливо проглядывало что-то восточное. Когда я уже хотела пройти мимо них, Анабелл с гаденькой улыбочкой вдруг приподнялась на цыпочки и схватила меня обеими руками за голову. Пальцы у неё оказались неожиданно сильными, впившись мне в виски холодными зажимами, и в ту же секунду правую руку снова заметно ожгло холодом. Затем Анабелл резко меня отпустила, почти отталкивая от себя, и отпрянула назад. По её растерянному лицу я поняла, что в её задумке что-то пошло не так.

Винсент пристально изучил меня с головы для ног, а потом вдруг усмехнулся.

– Любопытно, – он схватил меня за правую руку и, невзирая на мои слабые протесты, засучил рукав куртки до локтя. Я перестала вырываться. У сгиба теперь проступал какой-то тёмный символ, напоминавший татуировку, и мы втроём одновременно уставились на него: я – с растерянностью, Анабелл – с отвращением, а Винсент – с интересом. – Защита от нашего воздействия, чтобы никто не смог в неё вселиться? Хороший ход.

Я посмотрела на символ с ещё большим изумлением, а Винсент пожал плечами.

– Что ж, ладно. Я пообещал, что она может уйти, и я своё слово сдержу.

Прочие Путешественники в ответ на его слова слегка расступились, пропуская меня, и я на негнущихся ногах прошла мимо них, только сейчас начиная осознавать, что в меня, похоже, попыталась вселиться Анабелл, а поставленная Джеймсом защита ей этого не позволила. Ужас какой… И сколько времени бы прошло, прежде чем окружающие заметили бы, что я – это не я?

С трудом сознавая, что делаю, я завела мотор и нажала на газ. Из рассечённой ладони продолжала сочиться кровь, и я, не думая, вытерла её о джинсы. В зеркало заднего вида я видела, как отдалялась группа людей, напротив которой застыла одинокая фигура, и мне казалось, будто холод из правой руки начал разливаться по всему телу. Ну уж нет. Чёрта с два я уеду отсюда в Лондон, будто ничего не случилось.

Выехав наконец на дорогу, я добралась до перекрёстка, указатель на котором гласил, что, если повернуть направо, через милю будет Оствик, в то время как путь налево вёл к соседнему посёлку. Решительно вздохнув, я повернула налево, пытаясь найти какое-нибудь укромное место недалеко от дороги, откуда будет хорошо просматриваться перекрёсток.

Я бы не очень удивилась, если бы для конспирации мне пришлось загнать машину куда-нибудь в овраг или канаву, но настолько кардинальные меры не потребовались – неподалёку от перекрёстка просёлочная дорога поворачивала и скрывалась за рощей. Там же я и оставила «Гольф» – конечно, не самое надёжное укрытие, но ничего лучшего найти всё равно бы не удалось. Плюс я очень надеялась, что сами Путешественники предпочтут вернуться в Лондон, а не отправятся на прогулку по окрестностям после того, как… Но продолжить про себя фразу я не смогла. Сознание услужливо сформулировало мысль до конца: «после того, как его убьют», но я усиленно гнала её прочь, не позволяла себе думать об этом. Не может этого быть! Такого не должно произойти!

Выключив мотор, я достала из сумки салфетки, стёрла с ладони кровь и несколько раз глубоко вдохнула. Отвратительное чувство беспомощности накрыло меня с головой. Настолько мерзко, как сейчас, я, кажется, не ощущала себя никогда. Мозг лихорадочно размышлял, подбрасывая мне различные варианты того, что я могла бы сделать, но ни один из них не спасал ситуацию. У меня ничего нет – ни магических способностей, ни оружия. Если я вернусь сейчас к низине, Путешественники мне просто оторвут голову, так сказать, за компанию – раз уж они не могут в меня вселиться. Позвонить в Скотленд-Ярд? Не смешите меня… Позвонить Розмари или Майклу? Они, конечно, сразу всё бросят и помчатся сюда, но телепортацией маги не владеют, а значит, приедут сюда минимум через час. Слишком поздно. Джеймса за это время успеют несколько раз убить.

Вот и получалось, что реально помочь ему в этой ситуации я никак не могу. Если Путешественники сейчас убьют его – он умрёт, и спасти его никто не успеет. Если не убьют – то, вероятнее всего, заберут в Лондон, чтобы там попытать в своё удовольствие.

Что же мне делать?

В голове странным образом прояснилось, словно анализ ситуации, пусть и крайне неутешительный, помог мне всё разложить по местам. Я зажала в раненой руке чистый платок – кровь уже почти остановилась, собрала волосы в хвост, вышла из машины и вернулась к повороту, за которым оставила автомобиль. Перекрёсток лежал передо мной на расстоянии двадцати ярдов, и с моим слабым зрением можно было только лишь увидеть, как по нему поедут машины. Я спряталась за ствол дерева, которое росло ближе всего к дороге – оно было тонким, и разглядеть меня за ним при желании было возможно, но если не размахивать руками, вполне можно было остаться незамеченной. Глубоко вдохнув, я приготовилась ждать.

Наверное, это были самые долгие минуты в моей жизни. Невозможно ничего сделать, не знаешь, чем всё закончится. Можно только замереть на месте и с усиливающимся страхом дожидаться развязки…

Наконец раздался шум двигателей, и к указателю друг за другом выехали знакомые машины. Издалека я не могла рассмотреть ни номеров, ни марок, хотя, вероятно, в будущем эта информация была бы совсем не лишней. Так, сколько их должно быть? Пять? Нет, на пятой ранее уехал Чарльз. А здесь сколько?.. Одна, две, три… Все четыре машины, как я и предполагала, свернули в направлении Лондона и по очереди пропали из вида. Я посмотрела на часы. Рука тряслась, перед глазами всё прыгало, так что стрелки не сразу заняли верное положение, но наконец с отстранённым удивлением я отметила, что просидела в таком положении не несколько столетий и даже не часов, а всего каких-то двадцать минут.

Ещё несколько минут я выждала на всякий случай, но со стороны низины больше никто не появился. Тогда я осторожно вышла из-за дерева, разминая затёкшие ноги и шею, а затем поспешила обратно к машине.

Обратная дорога не отпечаталась в памяти совершенно. Мною владела всего одна мысль – я должна узнать, что с ним случилось и попробовать ему помочь. Слева раздавался какой-то противный жужжащий звук, и я не сразу сообразила, что это надрывался мой телефон в сумке на сиденье. Ну и чёрт с ним. Кто бы это ни был, мне сейчас точно не до него.

У низины, на первый взгляд, было пусто. Приподнявшись и вытянув голову, сквозь лобовое стекло я попыталась осмотреться и не заметила ничего, что свидетельствовало бы о недавнем присутствии здесь толпы людей. Но столь беглый осмотр меня не удовлетворил, и я, сунув замолкший мобильник в карман куртки, вышла наружу.

Джеймса я нашла на самом краю склона. Он лежал без движения, и в высокой густой траве его действительно можно было не заметить. Одна рука была вывернута под странным углом, на рубахе расплывались тёмные пятна, и в тот момент на меня снизошло отчётливое осознание, что он мёртв. Руки и ноги словно налились свинцом, в голове стало совершенно пусто. Каждый шаг давался с трудом – мне действительно было страшно подойти вплотную, и ещё больше я боялась получить подтверждение своей догадке.