– Мы хотели бы с вами поговорить, если вы не возражаете, – сказала Деидда, примирительно улыбаясь. И она, и Кроче встретились глазами с женщиной, почувствовав растущую враждебность в ее взгляде.

– Честно говоря, сейчас не самое подходящее время, – ответила Маддалена, удаляясь.

– Нет, подождите. Лучше…

– Черт, это Мелис! Он выбегает сзади! – Мара кричала во все горло, разрушая мирную атмосферу.

Илария и Ева подпрыгнули и резко повернулись к коллеге, доставая оружие.

Роковая потеря времени.

Грохот разорвал воздух, и Илария отлетела назад, как будто ее сбила неуправляемая машина. Ева, оглушенная, была поражена горячими брызгами крови своей коллеги, рухнувшей на землю, и инстинктивно закрыла глаза.

Когда она открыла их снова, то боковым зрением увидела дуло пистолета, направленное на нее из проема двери.

Услышав выстрелы, Мара ахнула и вытащила «Беретту», инстинктивно упав на колени. Повернувшись к своим коллегам, увидела Иларию на земле и Кроче, стоящую с пистолетом, направленным в сторону входа, стреляющую три раза подряд.

Раис побежала на выручку миланке и помогла ей утащить безжизненное тело полицейской с линии огня Ассорджа. Из ран на груди хлынула кровь. Мара попыталась остановить кровотечение курткой, а другой рукой потянулась к мобильному телефону.

– Ты достала ее? – крикнула она Еве, которая ее не слышала, все еще ошеломленная выстрелами. – Кроче! Достала или нет? – снова закричала она, на этот раз так, чтобы было слышно.

С крайней осторожностью Ева подошла к двери сбоку и заглянула внутрь дома. Маддалена Ассорджа лежала на полу в конвульсиях. Музыка продолжала играть, делая все еще более сюрреалистичным.

– Да, лежит, – сказала она, возвращаясь к Иларии. – Куда она попала?

– Должно быть, прострелила ей легкое, она теряет много крови, – взволнованно сказала Мара, звоня в «Скорую».

Ева побежала и попыталась пинком открыть входную дверь, но цепь оказалась слишком прочной для ее едва ли шестидесяти килограммов.

– Дерьмо! – выругалась она, когда и вторая попытка оказалась неудачной.

Кроче уставилась на Раис, включившую громкую связь и пытающуюся привести в чувство коллегу.

– Пойду искать этого ублюдка, – сказала она напарнице, побежав к заднему выходу.

– Что? Нет, подожди… Кроче! – в истерике воскликнула Раис. – Черт, Кроче! Проклятье…

Ева почувствовала, что ее сердце ушло в пятки. В висках пульсировали отбойные молотки. Селезенка, казалось, вот-вот лопнет; мышцы давно не тренированных ног горели. Кроче попыталась контролировать свое дыхание, как учил ее инструктор по стрельбе десять лет назад, но не смогла. Она почти поднялась на вершину крутого холма за виллой. Никаких следов Мелиса. Ева взглянула на мобильник: с момента стрельбы прошло, должно быть, минут десять, и вдалеке был слышен пронзительный звук сирен «Скорой помощи».

Когда она уже собиралась сдаться и вернуться в дом, чтобы помочь Маре, то увидела, как Мелис остановился отдышаться посреди соснового леса менее чем в тридцати метрах от нее. Он ощупывал лодыжку. Попытался сделать несколько шагов, но Ева увидела, как он выгнулся, хромая и страдая от боли. Должно быть, растянул ногу во время побега. Лидер секты не выглядел вооруженным и не заметил ее.

Ева замерла, спрятавшись за ствол сосны.

«Что, черт возьми, я делаю?» – подумала она.

В голове у нее промелькнули образ трупа Долорес в Серри и снимки ее вскрытого тела, которые она видела прикрепленными к отчету. Гнев захлестнул ее, и Ева прокляла все меры предосторожности. Она поднял пистолет и четырежды выстрелила в его сторону.

Мелис бросился на землю, и Ева побежала к нему, держа на прицеле. Она только слегка задела его, желая напугать.

– Руки за голову! – воскликнула Кроче, остановившись метрах в пяти от него.

– Какого хрена… Ты бы застрелила безоружного человека? – В его голосе звучала нотка насмешки.

Ева нажала на спусковой крючок, и комок земли и листьев взорвался в нескольких сантиметрах от головы лидера секты.

– Думаешь, у меня будут неприятности, придурок? Твоя сообщница стреляла в мою коллегу…

– Сдвинутая… Клянусь, я говорил ей не делать этого…

– Вставай быстро и давай беги. Облегчи мне работу… Здесь только ты и я. Я уложу тебя, а затем вложу в твою руку оружие твоей ненаглядной. Чистая работа… Давай, – приказала Ева.

– Ты серьезно? Ты безумнее меня! – сказал мужчина, медленно сводя руки за шею. – Надень на меня наручники, прочти мне мои права или делай что хочешь, но не трогай меня, или адвокаты в суде…

– Заткнись.

Кроче огляделась, чтобы убедиться, что Мелис один. Осторожно, ни на миллиметр не опуская «Беретту», она подошла к нему.

– Что мне теперь делать? – спросил он.

– Не знаю. Может, хочешь прочесть мне стихотворение?

– Полицейская-комик, с ума сойти…

– Вставай и беги, – провоцировала Мелиса Ева, пиная его ногой. – Вперед!

– Черт… я ничего не сделал. Вы одержимы мной, но я не имею к этому никакого отношения. Я никого не убивал.

– Кто тебе сказал, что мы ищем тебя за убийство?

– Птичка на хвосте принесла.

Ева снова пнула его, и Мелис усмехнулся. У него были голос и смех, которые заставляли людей дрожать. Лицо напоминало Мефистофеля из-за козлиной бородки и волос, слишком черных, чтобы быть натуральными. Он так быстро сбежал из дома, что не успел надеть рубашку. Его длинные волосы покрывали голую спину и часть большой татуировки на спине, которая вроде как изображала ад. Ева заметила несколько царапин и что-то похожее на следы ногтей; она надеялась, что они принадлежали Долорес.

– Вы нацелились не на того человека, милая моя. Я всего лишь духовный наставник…

Ева заметила, что на обоих плечах у него вытатуированы спирали: она не дала бы руку на отсечение, но была почти уверена, что это тот же символ, что был вырезан на спине жертвы.

– Ага, наставник, который употребляет наркотики и насилует, а затем убивает девушек…

– Слушай, милая, надень на меня наручники и вытащи отсюда. Мне надоело лежать на земле, холодно.

– Хочешь одеяло и горячего чая? Да пошел ты, Мелис, – сказала Ева, топнув по его вывихнутой лодыжке.

Мужчина вскрикнул от боли, а затем расхохотался.

– Помимо прочих извращений, ты еще и мазохист? – спросила Ева.

– Нет, милая. Я смеюсь над всеми неприятностями, через которые вам придется пройти из-за такого обхождения. Вы действительно не знаете, кто я и кто стоит за мной… У вас, случайно, нет семьи?

В ответ Ева снова ударила его по подъему стопы, на этот раз безжалостно продолжая делать это в течение нескольких секунд.

– Кто тебя защищает? Имей смелость угрожать мне, не ссылаясь на защитников.

– Прислали не местную… Хороший ход. Здешние полицейские все придурки.

Ева уже собиралась возразить, когда услышала шорох позади себя. Она дернулась в сторону, но расслабилась, увидев приближающуюся Мару с «Береттой» в руке. Ее лицо, руки и платье были перепачканы кровью.

– Кроче, отойди от него, – приказала Раис.

– О, наконец-то добрый коп, – сказал Мелис с облегчением. – Забери эту дуру, она плохо обращается с оружием.

– Раис? Что ты хочешь сделать… Я держу ситуацию под контролем, я не…

– Я сказала, уйди с дороги!

Ева повиновалась, отойдя на несколько шагов.

Мара подбежала и ударила лидера секты ногой по яйцам, отчего тот застонал и выгнулся от боли. Он перевернулся на спину, и, пока Ева держала его под прицелом, Мара надела на него наручники.

– Попробуй повторить, что все местные копы – придурки, – сказала она; ее сардинский акцент звучал резче, чем обычно.

Мужчина усмехнулся сквозь стон:

– Значит, ты злой коп…

– А что? Тебя это заводит?

– Я думаю, это ты возбуждена, милая, – прошептал Мелис.