«Деньги, секс, кровь: святая троица преступления», – подумала Мара. Она слушала, не вмешиваясь.

– Он повторял мне до изнеможения: «Ты должна вести себя нормально, ни в коем случае не привлекать внимания». Я не понимала… нет, я почувствовала, что случилось что-то неладное, но никогда бы не подумала о чем-то подобном, – сказала Рита, указывая на компьютер. – Что угодно, только не это.

Раис дала ей еще несколько секунд, но, увидев, что она не продолжает, произнесла:

– Сейчас мне нужно, чтобы вы пришли в себя. Сделайте несколько глубоких вдохов и внимательно слушайте, потому что на карту поставлена ваша жизнь и жизнь ваших детей. Вам приходит в голову, почему ваш муж из Монте-Арчи поехал в Джерджеи? Что он там делал? У вас, случайно, нет недвижимости в этом районе? Друзей или родственников?

Рита вытерла глаза и шмыгнула носом, затем пробормотала:

– Я хочу гарантий, черным по белому.

Раис расхохоталась:

– Вы серьезно, синьора? Думаете, это эпизод сериала «Мыслить, как преступник»?

– Я хочу гарантий, – повторил та ледяным тоном.

– Гарантий… Конечно, я могу дать вам одну прямо сейчас. – Мара встала, подошла к ней сзади и прошептала на ухо: – Я гарантирую, что вы окажетесь за решеткой, и надолго. Лучше скажите мне, кто защитит ваших детей, когда и вы, и ваш муж будете сидеть?

Масья удивила ее, оставаясь невозмутимой.

Мара небрежно направилась к двери.

– Наденьте на нее наручники и уведите, – приказала она двум полицейским в форме, которые вошли в комнату. И уже переступила порог, когда до нее донесся пронзительный женский голос:

– Дом! У нас есть старый дом за городом, который я унаследовала от родителей, недалеко от Джерджеи.

Раис улыбнулась, подмигнула ожидавшей ее снаружи Еве, и они вместе вернулись в зал.

– Подумать только, я приехала сюда, желая провести что-то вроде отпуска, – сказала Ева, поедая крекеры из торгового автомата в комнате отдыха.

Раис фыркнула и вытерла руки влажной салфеткой. Каждый раз, выходя из комнаты для допросов, ей приходилось стряхивать с себя ощущение грязи, от которого ее тошнило.

– Отпуск… как бы не так.

– У меня такое чувство, что будет еще одна длинная ночь.

– Могу поклясться. Думаешь, это он? – спросила Раис.

Они находились в небольшой комнате, где просматривали кадры с камер видеонаблюдения, в том числе из комнат для допросов. Кроче уставилась на Нонниса: он сидел один уже больше часа, опершись локтями о стол, подперев руками голову. Он казался измученным, но ни разу не пожаловался на нервное ожидание. Он выглядел в основном скучающим.

– По правде? Не знаю. Есть вещи, которые не сходятся, – призналась Ева.

Комната № 2 была пуста. После раскрытия дома в Джерджеи две женщины посадили Риту в полицейскую машину, приказав ей показать коллегам локацию. С ними выдвинулась небольшая группа криминалистов, которые должны были произвести первоначальный осмотр – и анализ места преступления, если их подозрения окажутся обоснованными.

– Со всеми этими уликами против него? Кроче, тут даже Перри Мейсон[110] не помог бы избежать пожизненного заключения от суда присяжных. Его песенка спета.

Рабочий день закончился, кабинеты опустели. Многие пошли попрощаться с Иларией Деидда, в том числе и Фарчи. Мара тоже хотела это сделать, но не могла. Они ждали звонка, который, как они надеялись, окончательно подтвердит вину антрополога.

– Когда Баррали узнает, что профессор, к которому он обратился за помощью, использовал эту информацию для инсценировки убийства… Я не хочу даже думать, как он отреагирует, – сказала Раис.

– Надеюсь, что деменция к тому времени уже съест его мозг.

– Ты действительно ужасное существо.

– Это для его же блага, как ты понимаешь.

Вибрация мобильного телефона Мары пресекла эту ссору в зародыше.

– Это они, – сказала она напарнице.

Ева позвала судью, которая слушала допрос Нонниса в наушниках на некотором расстоянии от нее.

– Это коллеги из криминалистики, – пояснила она.

– Отлично, – ответила Аделе, подходя к Маре, которая перевела разговор на громкую связь.

– Мы здесь. С нами также судья Маццотта. Готовы говорить, – сказала Мара.

– Мы нашли дом по показаниям женщины и по результатам первого осмотра считаем, что он может соответствовать тому месту, где удерживали жертву.

Три женщины почувствовали волну ледяного страха. Подсознательно они надеялись, что это не так.

– Из чего это следует? – спросила судья.

– Рассеянные следы крови. Кляп, тоже запачканный кровью. Остатки длинных темных волос. Это на первый взгляд, повторюсь, но, вероятно, дело не только в этом. Я хотел сразу предупредить вас о…

– Вы все правильно сделали, – перебила Кроче. – Мы только просим вас, если возможно, прислать нам несколько фотографий этого места, чтобы дать хотя бы приблизительное представление.

– Без проблем, – ответил техник.

– На первый взгляд пятна похожи на образовавшиеся от побоев? – спросила Мара.

– Я бы сказал, что нет. Больше похоже на то, что жертва была заперта здесь. Вероятно, она уже была избита и истекала кровью.

– Если найдете мобильные телефоны, пожалуйста, немедленно перезвоните нам, – сказала Аделе.

– Конечно, синьора.

– Увидимся позже, спасибо, – сказала Мара, завершив разговор.

Женщины обменялись напряженными взглядами. Не прошло и минуты, как появились первые изображения.

– Бедняжка, – прошептала Аделе, увидев их. Фотографии разожгли гнев и жажду справедливости.

– Пошли, – сказала Раис, метнувшись в сторону двери.

Ева остановила ее, схватив за руку.

– Подожди. Давай сначала договоримся. Мы рискуем все испортить, если войдем туда неподготовленными.

– Она права, – согласилась судья.

– Давайте на мгновение задумаемся о динамике тех ночей и о хронологии, – предложила Ева. – Допустим, Долорес действительно была с Мелисом и неонурагистами, да? На данный момент мы знаем, что Ноннис приехал в этот район. Вероятно, он увез девушку на своей машине туда, где у них произошла ссора, и – если время совпадает с реконструкцией Тромбетты, – вероятно, Долорес после побоев впала в коматозное состояние.

– В этот момент ублюдок обоссался, потому что он не убийца. И, не зная, что делать, отвез ее в тихое место, то есть в загородный дом его жены в Джерджеи, – сказала Раис.

– Почему бы не бросить ее там или просто не позвать на помощь? – спросила судья.

– Может быть, потому, что он боялся, что девушка очнется и обвинит его, – ответила Мара.

– Так что лучше было отвезти ее в безопасное и уединенное место и подождать, пока она придет в себя, – сказала Ева.

– Но когда он осознал, что она не приходит в сознание…

– В тот момент он понял, что альтернативы нет. Отсюда и идея свалить вину на кого-то другого, и почему не на Мелиса? – предположила Кроче. – Он думал, что потом приберется в доме и сотрет следы, но на тот момент проблема состояла в другом: избавиться от девушки.

Раис кивнула:

– Да, это версия.

– А видео? Какую роль оно играет во всем этом? И как в эту реконструкцию вписываются подозрительные смерти Мелиса и его правой руки?

Два инспектора уставились на Аделе, не находя вразумительного ответа.

– С начала следствия все мы предполагали, что убийца – человек сверху, или я ошибаюсь?

Полицейские кивнули.

– У нас было подозрение, что Мелис прикрывается большими шишками. И, если помните, то же самое выяснилось на допросе профессора. Он сказал Кроче, что ни она, ни ее коллеги не смогли бы его защитить. Это наводит на мысль, что он тоже является жертвой кого-то сверху, верно?

– Допустим, – предложила Ева. – А видео? Какую роль оно играет?

– Возможно, у Нонниса было что-то компрометирующее в отношении кого-то из шишек, – сказала Раис.