Наконец, в 5 часов 35 минут адмирал Того с первым отрядом броненосцев настиг хвост нашей эскадры.
Когда он открыл огонь с левого борта, тогда крейсерский отряд, находившийся под непосредственным командованием вице-адмирала Катаока и действовавший по нашим судам правым бортом, отстал и затем, повернув к югу, присоединился к отряду контр-адмирала Того, стрелявшему по неподвижным “Суворову” и “Камчатке”. Крейсера же вице-адмирала Уриу, обойдя наш тыл, перешли на правую сторону и держались на большом расстоянии.
По японским сведениям, “Камчатка” была утоплена в 6 часов 51 минуту артиллерийским огнем, а “Суворов”, как упомянуто выше, взорван минами в 7 часов вечера».
6.4. О передаче командования Небогатову
«Вскоре после 51/2 часов на миноносце “Буйный” был поднят сигнал о передаче командования контр-адмиралу Небогатову. Сигнал был отрепетован крейсерами и некоторыми транспортами.
Но не был замечен броненосцем “Император Николай I”, несшим флаг контр-адмирала Небогатова[255], — и эскадру продолжал вести командир броненосца “Бородино”».
Положение эскадры в 5 часов 35 минут
«Насколько можно согласить расходящиеся свидетельства участников боя, в 5 часов 35 минут наша эскадра на курсе NO 23° имела около 10 узлов хода и была расположена так. Броненосцы: “Бородино”, “Орел”, “Император Александр III”, “Император Николай I”, “Сенявин”, “Апраксин”, “Ушаков”, “Наварин”, “Сисой Великий” и “Нахимов” в линии кильватера, растянутой между “Александром” и “Николаем”[256].
Крейсера и транспорты, стремившиеся получасом ранее занять положение правее броненосцев, то есть восточнее их линии, теперь ввиду приближения с юго-востока[257] броненосцев адмирала Того отходили влево, то есть на западную сторону своих главных сил. Транспорты “Анадырь”, “Иртыш”, “Корея” с крейсерами “Алмаз” и “Светлана” составляли при этом правую колонну, а крейсеры “Олег”, “Аврора”, “Дмитрий Донской”, “Владимир Мономах” и присоединившиеся к ним с 4 часов “Жемчуг” и “Изумруд” — левую, выдвинутую вперед против правой.
Миноносцы были частью при “Олеге”, частью при транспортах.
Стрельба японских броненосцев поначалу не наносила вреда нашим судам, вероятно потому, что, окутанные дымом нашей эскадры, они не могли ни определить расстояние приборами, ни пристреляться. К тому же и дистанция была первоначально более пяти миль.
Около 5 часов 45 минут “Бородино” лег на норд; японцы продолжали идти тем же курсом, обгоняя нашу линию с разностью скоростей до 6 миль. К 6 часам расстояние между линиями противников уже не превышало 35 кабельтовов.
В 6 часов “Бородино” изменил курс еще на 2 румба влево. Пятью минутами позже то же сделал и неприятель, который уже начал выходить из дыма нашей эскадры.
Бортовой огонь японцев мог быть в это время сосредоточен на броненосце “Император Александр III”, на котором вскоре начали вспыхивать пожары, а через четверть часа появился и значительный крен. Броненосец начал отставать, оттянув еще более свои задние мателоты».
Еще раз о передаче командования контр-адмиралу Небогатову
«Тем временем в нашем тылу, слабо обстреливавшемся с очень большого расстояния легкими крейсерами отряда Уриу, транспорт “Анадырь”, форсируя ход, пришел на вид броненосца “Император Николай” и передал семафором, что был сигнал “контр-адмиралу Небогатову вступить в командование эскадрою”.
Семафор не был понят на флагманском броненосце, а “Анадырь”, полагая, что достиг своей цели, отстал и вступил в свое место[258].
Миноносец “Буйный”, на котором везли меня, уже неспособного подняться, но приведенного в чувство, находился в это время среди других миноносцев при крейсерском отряде. С “Буйного” флаг-капитан штаба эскадры передал приказание: командиру миноносца “Бедовый”, командовавшему отделением миноносцев, идти к “Суворову”.
А командиру миноносца “Безупречный”[259] — идти к броненосцу “Император Николай I” — подтвердить сигнал о передаче командования и о следовании эскадры во Владивосток[260].
“Безупречному” удалось исполнить приказание только к 6 часам 30 минутам, когда броненосец “Император Александр III” и все следовавшие за ним корабли уже значительно отстали от двух головных. По получении приказания контр-адмирал Небогатов на броненосце “Император Николай I” начал обходить терпящий бедствие броненосец “Император Александр III”, оставляя его вправо.
Последний, по-видимому, вскоре потерял способность управляться, и, когда мимо него проходил “Наварин”, он имел курс к весту, прорезывающий нашу линию, так что “Сисою Великому” и “Нахимову” пришлось пройти у него под кормой».
Они достигли бессмертия и умерли славно, стреляя до последней минуты
«В 6 часов 48 минут за левым траверзом “Нахимова” многострадальный броненосец “Император Александр III” перевернулся». Сохранилось свидетельство очевидца о последних мгновениях жизни гвардейского броненосца. Свидетельство, воспроизводимое в западной литературе о Цусиме, но нигде не встреченное автором в нашей. Говорит мичман Дитлов с броненосца «Адмирал Ушаков»:
«Прошло еще несколько времени, и с правой же стороны показался еще броненосец, шедший прямо на нас: трубы и мачты целы, но он идет с заметно увеличивающимся креном, между труб пылает громадный костер.
Наши пушки за дальностью расстояния не стреляли, и прислуга собралась около амбразуры, у всех бледные лица и широко раскрытые глаза напряженно смотрят, слышен шепот: “Господи, помоги им”.
Броненосец уже так близок к нам, что можно рассмотреть отдельные фигуры; крен его все увеличивается, на поднявшемся борту чернеют люди.
А на мостике в величественно спокойной позе, опершись руками на поручни, стоят два офицера.
В это время с правого борта вспыхивает огонь, раздается выстрел, момент — броненосец перевертывается, люди скользят вниз по поднявшемуся борту, и вот гигант лежит вверх килем… а винты продолжают вертеться, еще немного и все скрывается под водой.
Стоящий рядом со мной комендор крестится: “Господи, упокой их души!”
Из глаз матросов текут слезы, я чувствую, как у меня спазмой сжимается горло, и рычу: “Стреляйте, целься хорошенько, отомстите!”
Команда разбежалась по местам, и стрельба загремела.
К месту катастрофы бросился “Жемчуг” или “Изумруд”, но, осыпаемый японскими снарядами, должен был уйти на свое место.
Мы считали, что погиб “Бородино”, на самом деле это был “Александр III”; на нем погибла большая часть Гвардейского экипажа во главе с капитаном 1 ранга Бухвостовым. Они достигли бессмертия и умерли славно, стреляя до последней минуты.
Последний выстрел, послуживший им погребальным салютом, произвел на меня сильное впечатление, и это впечатление пригодилось мне на другой день»{241}.
Правда была одна
Значение Цусимского боя в истории России, высшую правду его, правду, показавшую миру несгибаемую стойкость русского воинского духа, Георгий Александровский характеризует словами, в которых вновь встает перед нами момент перехода в бессмертие броненосца «Император Александр III» и его команды:
«Начиная от царей до последнего в строю солдата или матроса, правда была одна — любовь к своей стране, сознание сопринадлежности к своему народу и гордость быть русским.
