В конце апреля, когда прибыл к Аннаму и догрузился углем отряд контр-адмирала Небогатова, эскадра имела наибольший запас угля за весь период пребывания в тех водах.

Но запаса этого могло быть достаточно примерно на десять дней стоянки под парами в половинном числе котлов и на переход экономическим ходом во Владивосток»[267]. 

Одно из трех решений

«Вопрос 5. Каким именно образом окончательно предполагалось достигнуть цели операции — угрозою (демонстрациями), маневрами или боем?

Ответ. Таким образом, расстраивались последние предположения о пользовании временными и летучими базами, и оставалось избрать одно из трех решений:

— возвратиться в Кронштадт, испросив на то разрешение англичан, которые, вероятно, не отказали бы и в средствах на обратный поход, или

— дожигать в бездействии уголь и затем интернироваться в нейтральных портах, убедившись, что и месячным присутствием эскадры в Южно-Китайском море нельзя было воспользоваться для переговоров о мире, или, наконец,

— идти во Владивосток с уверенностью в неизбежности боя с противником, имевшим во всех отношениях большие преимущества.

Я избрал последнее решение». 

Мне и теперь ясно и тогда было очевидно…

«В настоящее время ни во флоте, ни в народе не найдется голоса за такое решение: оно представляется безумным предательством с тех пор, как для самых бедных умов открыта степень моего невежества в военно-морском деле и неподготовленность личного состава погубленной мною эскадры.

Мне же и теперь ясно и тогда было очевидно, что если бы я повернул вспять от Мадагаскара или от Аннама или если бы я предпочел интернироваться в нейтральных портах, то взрыву народного негодования не было бы границ, а разложение флота, первопричиною которого ныне считается Цусимское поражение, удивило бы крайних анархистов.

Итак, первоначальная цель посылки 2-й эскадры исчезла со сдачею неприятелю 1-й эскадры.

Предположения же о действиях на сообщения неприятеля с опорою на временные и летучие базы расстроены были:

во-первых, тем, что сдача 1-й эскадры состоялась без всякого вреда для японского флота;

во-вторых, неразумной агитацией в русской печати, вызвавшей

— вредную потерю времени на попытки усилить 2-ю эскадру сомнительными средствами и

— панику контрагентов по поставке угля;

в-третьих, крайне недружелюбным отношением к нам союзной Франции в период вынужденного скитания 2-й эскадры у берегов Аннама и,

в-четвертых, лояльною беззастенчивостью англичан в их услугах союзной Японии».

Прорыв был необходим и неотложен

«Вопрос 6. Считал ли Командующий эскадрой, что операция была достаточно подготовлена в начале мая 1905 года, чтобы решить ее боем? Какие основания имел Командующий эскадрой рассчитывать на успех боя?

Ответ. Вышеизложенным я старался показать, что прорыв во Владивосток был необходим и уже неотложим в ту пору, когда он предпринят, то есть в мае 1905 года.

Подготовка к прорыву состояла в сосредоточении способных к бою судов в избранное время в том месте, где наиболее вероятна была встреча сосредоточенных сил противника, в освобождении при этом эскадры от лишних транспортов и в некоторых мерах и движениях, имевших целью отвлечь часть сил неприятеля от места, в котором должен был произойти бой.

Подготовка должна была состоять в надлежащей организации эскадры и в должном обучении личного состава. Самый прорыв через узкость, по мнению многих публицистов, не должен был быть предпринят без подготовки его дальнею разведкой.

Без сомнения, сам я считал подготовку настолько достаточною, насколько я не мог или не умел сделать ее более целесообразной.

В частности, по организации эскадры и по обучению личного состава я сделал возможное, по мере моего умения, соответственно времени и средствам, имевшимся в моем распоряжении, и применительно как к условиям плавания, так и к характеру, способностям и силам лиц, мне подчиненных.

Я не применял разведки для прорыва потому, что признавал ее в данной обстановке излишнею и даже способною ослабить 2-ю эскадру и дать неприятелю добавочные преимущества. По этому поводу я буду иметь случай сказать еще несколько слов в дальнейших показаниях.

Теперь повторю, что каковы бы ни были мои взгляды на достаточность подготовки, прорыв во Владивосток был необходим и неотложен.

Что касается донесений моих по вопросу о том, рассчитывал ли я или не рассчитывал на победу в бою, то Следственная Комиссия могла бы получить от морского начальства все те мои донесения, которые начальство признает возможным ей сообщить». 

По аналогии с боем 28 июля

«Вопрос 7. Предполагалось ли вступить в бой с неприятелем, чтобы разбить его флот или же только прорваться во Владивосток? Какие основания имел Командующий эскадрой рассчитывать на успех прорыва? Какие операции неприятельского флота представлялись наиболее вероятными по предположениям Командующего эскадрой?

Ответ. Я ожидал, что эскадра встретит в Корейском проливе или близ него сосредоточенные силы японского флота, значительную долю бронепалубных и легких крейсеров и весь минный флот. Я был уверен, что днем произойдет генеральное сражение, а по ночам суда эскадры будут атаковываемы всем наличием японского минного флота.

Тем не менее я не мог допустить мысли о полном истреблении эскадры.

А по аналогии с боем 28 июля 1904 года имел основание считать возможным дойти до Владивостока с потерею нескольких судов». 

Проливы для прорыва

«Вопрос 8. Почему решено было дать сражение в Корейском, а не каком-либо другом проливе — Сангарском или Лаперузовом?

Ответ. Я решил прорываться Корейским проливом, а не Сангарским, потому, что прорыв последним представлял бы в навигационном отношении более трудностей, был бы сопряжен с большими опасностями ввиду того, что японцы публикациями обеспечили себе право прибегать в том проливе к пользованию плавучими минами и заграждениями в подходящих местах, и потому, что сравнительно медленное движение эскадры к Сангарскому проливу было бы, непременно, с точностью выслежено японцами и их союзниками, и прорыв был бы прегражден теми же сосредоточенными силами японского флота, какие были противопоставлены нашей эскадре в Корейском проливе.

Что же касается перехода в мае месяце от Аннама во Владивосток через Лаперузов пролив, то таковой представлялся мне совершенно невозможным: растеряв в туманах часть судов и потерпев от аварий и крушений, эскадра могла быть парализована недостатком угля и стать легкою добычей японского флота». 

Почему именно 14-го?

«Вопрос 9. Почему решено было дать сражение именно 14 мая, а не позже, с целью ввести неприятеля в заблуждение относительно принятого направления?

Ответ. Поставленный в необходимость прорываться во Владивосток с боем, я пытался, хотя отчасти, нарушить сосредоточение японских сил такими демонстрациями и маневрами, которые были единственно по силам эскадре, но цели не достиг: японский флот, по-видимому, получил сведения о демонстративных движениях эскадры и отдельных судов позже, чем я мог рассчитывать, и остался 14 мая сосредоточенным на пути моем в Корейском проливе.

Я не умею, однако, и теперь ответить на вопрос, было ли бы выгоднее прорываться через тот же пролив не 14 мая, а позже, например, 15-го».

Цель прорыва определяла сущность плана