Оруженосцы подали рыцарям третий комплект копий. Ну, не знаю! Если кто-то после турнира соберёт с поля щепки, ему на пару дней этих щепок хватит, чтобы печку топить! Рыцарское копьё, это не тоненький шест, это массивное сооружение, в середине которого делают специальное углубление, чтобы рука рыцаря вообще могла это копьё ухватить. А так, внешне, это толстенный ствол дерева! И вот, рыцари берут уже третий комплект? Ну-ну…

Всадники вновь пустили коней в разгон. Быстрее, галопом… ХРЯСЬ! Опять противники сошлись ровно посередине поля. Тот, который пошатывался в седле, на этот раз упал наземь. Но не зря! Теперь в рядах противника зашатался рыцарь! И не просто зашатался. Похоже, он получил серьёзные повреждения. Во всяком случае, когда он проскакал до конца поля, там его бережно сняли с седла и принялись быстро снимать латы. Не иначе, чтобы оказать первую помощь. Рыцари остались двое против двух.

— Ну и как вам? — внешне небрежно, поинтересовался барон Гельмут.

— Отлично! — с воодушевлением ответил брат Марциан, — Молодёжь тренируется в совместных действиях, в составе отряда!

И как я не прислушивался, я не уловил фальши в словах крестоносца!

ХРЯСЬ! — четвёртый раз сшиблись рыцари. Четвёртый комплект копий разлетелся мелкими брызгами. Да-да, я помню, что мне говорили, что боевые копья делаются из твёрдых пород дерева, а турнирные копья из мягких пород, специально, чтобы после любого удара разлетались, но, господа! Вы же разоритесь на этих копьях, право слово!

Я догадывался, что рыцарский таранный удар — это не лёгкое испытание. Я догадывался, что отражая подобный удар можно не только вывихнуть руку, но и поплатиться здоровьем в более крупных размерах. Но, чтобы вот так?.. Один из рыцарей неверно подставил щит под удар. Может, от усталости, может, не рассчитал по юности, может от других причин… не знаю! Но рыцаря так вшибло из седла, что он пролетел метра три в воздухе, пока не шлёпнулся на землю. К упавшему тут же бросились оруженосцы, а остальные рыцари разъехались по противоположным углам. Теперь получилось, двое против одного? Как же он будет защищаться?! Это нечестно!! Тем не менее, отважный рыцарь смело принял в руки очередное копьё. Двое его противников коротко обменялись возгласами. По всей видимости, рассуждая, как верней прикончить беднягу. Но тут барон взмахнул своим огромным платком, завизжала труба и герольд громогласно заорал, присуждая победу какой-то партии барона де Маут. Зрители вопили от восторга. Один из двух победителей склонил копьё — опять новое! — и шагом подъехал к куску поля, напротив нашей палатки. Снял шлем и склонил голову.

Катерина встала и я поразился, сколько истинного величия засквозило в её жестах! В нескольких коротких словах она поздравила барона де Маута с победой, пожелала и дальше военного счастья и вручила довольно объёмистый мешочек, в котором звякали деньги. Тем временем оруженосцы совершенно непочтительно раздевали того беднягу, который хоть и остался жив и на коне, но ему всё равно досталось числиться среди проигравших. С него в буквальном смысле содрали доспехи, отобрали коня, меч, кинжал, стянули верхнюю одежду, и собирались стянуть и нижнюю, пока не вмешался тот самый, де Маут. Любопытно, но тот, с которого всё стягивали, не сопротивлялся. Переживал, печально вздыхал, но не сопротивлялся. И даже готов был снять нижнюю рубаху, но де Маут махнул рукой своим оруженосцам, и те отстали, не забыв собрать в охапки то имущество, которое уже заставили снять. Точно так же, если не хуже, оруженосцы раздели и тех рыцарей, которые пали на турнирном поле. То есть, до нижней рубахи. И коней увели.

Протрубила труба и на коней вскочила очередная троица. И опять каждый выбрал противника, стукнув по щиту тупым концом копья. И повторилась та же история. Рыцари разъезжались и сшибались в центре поля, зрители истошно визжали, рыцари на нашей трибуне одобрительно хмыкали в усы, обмениваясь многозначительными восклицаниями, а потом оставшегося на ногах рыцаря — на этот раз на ногах остался только один — Катерина наградила мешочком денег. Но это так, чисто символически. Гораздо больше тот получил, раздев своего соперника.

Потом герой-глашатай объявил, что начинаются схватки индивидуальные.

— Уже всё? — слегка удивился Марциан, — Групповых боёв больше не будет?..

— Я всего лишь барон! — раздражённо ответил Гельмут, — Не так-то много под моей рукой молодых рыцарей! Вот, если Орден окончательно выкупит Новую Марку, если мои полномочия будут расширены… Приезжайте через год! Через год здесь будет знатный турнир! Обещаю!

— Конечно, конечно… — рассеянно пообещал Марциан, — Если Господу то будет угодно…

Тем временем, расторопные слуги вытащили и приладили посреди поля довольно высокий барьер. Рыцари ещё больше оживились. Барон Гельмут неожиданно повернулся к брату Марциану:

— А не хотели бы крестоносцы принять участие? Показать свою мощь и выучку?..

Чтобы все знать, надо быть не только зрителем, но и актером!

Олдос Хаксли

Земли, принадлежащие Тевтонскому ордену, Новая Марка, Рёц, 29.09.1410 года.

— Э-э?.. — растерялся брат Марциан. Впервые, на моей памяти.

— Я говорю, что рыцари-крестоносцы известные и знаменитые бойцы, — улыбнулся барон, — Так отчего же вашим рыцарям не показать свою выучку моим недотёпам? Прямо здесь, на поле боя? Хоть конные, хоть пешие. А здешним рыцарям наука — опасайся крестоносца! И ещё больше опасайся Ордена крестоносцев! Ну?..

Брат Марциан нервно оглянулся. Со всех сторон склонились любопытные головы. Попробуй, откажись! Урон престижа для всего Ордена! Марциан перевёл взгляд на своих рыцарей. У рыцарей горели глаза. Они жаждали доказать свою выучку. Даже полупьяный Вилфрид гордо распрямился и положил руку на рукоять меча.

— Вообще говоря, крестоносцы воздерживаются от участия в турнирах, — сквозь зубы ответил брат Марциан, — но… ради такого радушного и гостеприимного хозяина… я готов дать разрешение своим рыцарям… если они пожелают… вступить в одну — подчёркиваю! всего одну! — так сказать, показательную схватку… при условии, что бой будет до победы, а не до смерти. Если мои рыцари пожелают! Кхе-кхе!

— Я желаю! — тут же горячо воскликнул брат Лудвиг, — Я хочу сразиться конным вон с тем рыцарем! На копьях, а потом, если никто не победит, бой продолжится на мечах! Без этих глупых барьеров!

— Ну, что ж… — внимательным взглядом окинул его Гельмут, — Я распоряжусь. Барьер сейчас уберут. Иди же, доблестный рыцарь, и кинь вызов своему противнику!

Брат Лудвиг порывисто встал и пошёл вниз, слегка прихрамывая. Я и забыл! Он же недавно ногу вывихнул! Как же он будет биться?!

Наши оруженосцы уже вскочили на ноги и быстро доставали их мешков рыцарское облачение. Это что же? Наши рыцари подозревали что их вызовут на провокацию и заранее готовились?

Пока слуги убирали барьер, к искреннему недоумению остальных рыцарей на поле, оруженосцы свинчивали на брате Лудвиге доспехи специальными винтами. Двое привели приплясывающего буланого коня. Один, как и в прошлый раз, бросился под ноги коню, изображая из себя ступеньку. Брат Лудвиг, как и в прошлый раз, ступенькой не воспользовался. Несмотря на тяжесть доспехов, он умудрился вскочить в седло без посторонней помощи. Правда, не так легко, как обычно, а слегка покосился при этом, но тут же гордо распрямился. Тем не менее, послышались смешки. Представляю, как взъярился брат Лудвиг, услышав их!

— Копьё! — протянул он руку.

Боевого копья, которые мы возили с собой в телеге, конечно, никто ему не дал. Но уже спешил один из слуг барона Гельмута, чтобы вручить крестоносцу турнирное копьё, у которого вместо острого наконечника на конце приделана этакая металлическая шишка и дерево, из которого сделано копьё, не прочное, а наоборот, хрупкое.

Едва копьё попало в его руки, брат Лудвиг дал коню шпоры и с места скакнул вперёд, чуть не сбив с ног слугу. И помчался к группе рыцарей, всё больше горяча коня. Казалось, он сейчас столкнётся с кем-то из ожидающих рыцарей. Всё ближе, ближе, и всё быстрей! Ожидающие рыцари невольно попятились и подняли щиты, настолько неизбежным казался уже удар. Но в последний момент брат Лудвиг умудрился так круто и ловко развернуться, что казалось, хвост буланого мазнул по морде вороного жеребца, на котором сидел какой-то особо мощный рыцарь, в мрачных, чёрных доспехах.