— Конечно.

— Но она же называла барона Зигурда дядюшкой! Его племянница — шутесса?!

— Почему «племянница»? Это традиция такая, чтобы шут называл своего господина как-то по родственному. Чаще всего «куманёк» или «дядюшка», но бывает и другое.

— Ага! А как понять, правда ли это её дядюшка, или это шутка шутессы?

— Та, по одежде, балда! Если говорит шут — то шутка.

— Вот оно как! — я основательно задумался, — Получается, ты перешутила придворную шутессу барона?!

— Я отразила её шутку! — нахмурилась Катерина, — Не более. Ни над кем из гостей, и тем более, над хозяином, я не подшучивала. А у шутессы роль такая — быть предметом насмешек. Тут уж не моя вина.

Рано утром мы покидали гостеприимный замок, разумеется, после утренней службы. Сам хозяин вышел нас проводить. Я стоял недалеко от Катерины, поэтому расслышал, как девушка негромко спросила барона, почему она не видит Аниту.

— Пустяки! — усмехнулся Зигурд, — Анита всё ещё переживает, после того, как над ней вчера посмеялись. Поделом ей! Я ведь, предупреждал её, чтобы не смела шутить над крестоносцами! Не послушалась, глупая! Но вы, сударыня, были великолепны! Острый ум, острое слово… Уверяю вас, вы могли бы стать шутессой и при королевском дворе!

— Сомнительный комплимент! — насупила брови девушка.

— Отчего же? Уверяю вас, при королевском дворе шутами служат и графы. Да не всякие графы, а только лучшие из них. Достойнейшие. Только им позволено подшучивать над королевским величеством и его гостями. А гостями короля вполне могут оказаться и послы других стран, от которых многое зависит, в том числе, мир или война. Я считаю, вы бы справились, сударыня!

— Сомнительный комплимент! — упрямо повторила Катерина и поискала глазами вокруг.

Я понял её мысль и подскочил ближе, протягивая руку. Катерина грациозно оперлась о мою ладонь и села в карету. Не пожелав принять руки Зигурда. Барон усмехнулся и приветливо помахал ей рукой. А потом так же приветливо махал вслед всему нашему посольству, убеждая нас непременно заехать в гости на обратном пути.

Краем глаза я заглянул в окно кареты. Катерина сидела надутая и рассерженная.

[1] Какарорум, город в Монголии, во время путешествия Андре де Лонжюмо — столица Монгольской империи.

[2] Итиль — древнее название Волги.

[3] Хан… желает вина… Любознательному читателю: кто сейчас сказал, что монголо-татары не пили вина? Что им вера не позволяла? Гильом де Рубрук пишет, что первое его представление хану не получилось, потому что переводчик был пьян и не мог переводить, а потом и сам хан нализался… И позже многократно описывает пьянки хана Мунке. Думаете, это ложь? Но достоверно известно, что дядя Мунке, Угэдэй-хан, страдал от алкоголизма и впоследстаии умер от этого. Был не прочь выпить и двоюродный брат Мунке, Гуюк-хан. Это установленные факты. Почему же мы не должны верить Рубруку про самого Мунке? Авторы — верят!

[4] …не втыкали концов… Любознательному читателю: быть может, подобные намёки нам кажутся грубыми, но в Средние века шутки «ниже пояса» были обыденностью и никого не шокировали даже на королевском пиру. Позднее, в эпоху Ренессанса, шутки стали утончённее, произносить непристойности стало неприличным, а ещё позднее — просто опасным! Можно было потерять репутацию! Впрочем, в наши дни подобные шутки опять входят в моду… Уж не дичаем ли мы? Не возвращаемся ли в Средневековье?..

Ниже — изображения знаменитого "серебряного дерева", как его представляли разные художники. Третье изображение — современная реконструкция, установленная в Улан-Баторе (Монголия). Что из этого наиболее подходит под описание Гильома де Рубрука, авторы оставляют решать нашим любимым читателям. Кстати, вы можете поделиться с нами своим мнением. А мы произведём подсчёт голосов! Если, конечно, будет что подсчитывать.:)

Меряй не пройденный путь, а остающийся.

Публий Овидий Назон.

Бранденбуржское курфюршество-Венеция-Флоренция-Италия, Гармиш-Инсбрук-Бриксен-Бальцано-Тренто-Рива дель Гарда-Верона-Мантуя-Модена-Болонья-Прато, 26.10–04.11.1410 года.

— Что ты делаешь? Что-то случилось? — Катерина выглянула из кареты как раз тогда, когда я водил ладонью перед глазами.

— Странное ощущение! — признался я, — Словно в глазах какие-то точки плавают…

— Такое бывает, при утомлении, — согласилась девушка, — Ты не утомлялся?..

— Нет, с чего бы?.. — задумчиво ответил я, — Хотя ночью спалось плохо. Уж очень зябко было! Только под утро, когда в огромной кухонной печи замка развели огонь и стало чуточку теплее, тогда удалось вздремнуть. Но, разве это причина?

— Не должно бы… — согласилась девушка, — Это, если бы ты три-четыре ночи подряд… Подожди! А какие ты видишь плавающие точки?! Чёрные или белые?

— Белые…

— Так, это не точки! Это снежинки!!! — засмеялась Катерина, — Ой, не могу!!!

— Это?! Снежинки?!

— Ну, ещё не полноценные снежинки… Так, мелкая снежная крупа. Но, можешь не сомневаться, это снежные точки, а не усталость глаз! Ох, Андреас! Тоже мне… грек!

Я не поверил. Протянул ладонь и попытался поймать одну из «точек». Удалось не сразу, похоже, не было нужной привычки, но удалось. И я своими глазами увидел, как белая точка в пальцах превратилась в капельку воды. Точно, снег! Ну, кто бы мог подумать?! Так это что… зима?!

— Пф-ф! — заметила Катерина на мой вопрос, — Зима через месяц только начнётся. А основные холода, пожалуй, через два месяца! Впрочем, мы едем в горы, там всё будет быстрее и суровей. Так что, готовься.

— Ещё холоднее?! — вскричал я, — Как вы это вообще терпите?!

— Ещё и радуемся, — философски заметила девушка, — Санки, коньки, игра в снежки и прочие зимние развлечения. Надо в любых обстоятельствах искать повод для радости и удовольствия! Вот, будем ехать через Альпы, ты не думай про морозы и кручи! Любуйся видами! Уверяю тебя, таких видов ты больше нигде не увидишь!

— И эти виды будут стоить отмороженных пальцев? А может, и отмороженных внутренностей?! — с отчаянием уточнил я, — Не верю!!!

— Кто знает, кто знает… — пожала плечами Катерина, — Я уверена только, что альпийские красоты настолько хороши, что многие специально приезжают сюда. Именно зимой. Полюбоваться. Особенно художники. Может, далеко в горы они и не лезут, но на какие-то вершины поднимаются, да. Прямо с мольбертом и набором карандашей. Краски-то замерзают… Вот, они делают карандашные наброски, а потом, в гостинице или ещё в каком тёплом месте, эти наброски красками расцвечивают. И получается — ахнешь!

— Ну, не знаю! — угрюмо заметил я, — Лично мне хватило бы картин для впечатлений! Меня не тянет проверять эти впечатления лично!

— Эх ты! Смотри на мир позитивнее, Андреас! — подбодрила девушка, — И мир улыбнётся тебе в ответ!

— Я бы прекрасно прожил и без подобных улыбок! — поёжился я, — Мне хватило бы, если бы одна ты улыбалась. А мир пусть подождёт, пока я к местному холоду привыкну!

Катерина только фыркнула в ответ и задёрнула шторку в окне кареты. А я скинул перчатки и принялся дыханием отогревать замёрзшие пальцы. Управлять конём? Вот ещё, новость! Мой Шарик умница, и без управления справится! Не зря в прошлом городе, через который мы проезжали, я упросил Марциана проехать через рынок, и купил там не только меховую шаубе для себя, но и прекрасную тёплую попону для коня. Кстати, рыцари тоже прикупили себе кое-что, по мелочи. Кто-то тёплый шарфик, кто-то вязаную шапочку, кто-то меховые рукавицы… Я внимательно смотрел и покупал себе то же самое! И шапочку, и рукавицы, и шарфик! И всё равно, было отчаянно холодно! Вот, о чём о чём, а об этом испытании меня старик Решехерпес не предупреждал! Может, я и отказался бы?!