И увидел, как одобрительно посмотрели на меня все, без исключения. Посмотреть посмотрели, но…
— Отклоняю! — непререкаемо заявил Марциан, — Дозоры, стража и прочее возлагаются на оруженосцев! А ты не оруженосец. Ты будешь среди рыцарей. Среди нашей основной ударной силы. Я же не ставлю в дозоры брата Ульриха или брата Вилфрида? И тебя не поставлю! Ещё вопросы? Нет вопросов? Тогда седлаем коней! Светает уже. Вино все допили? Эй, хозяин! Счёт!
Глава 51. Катеринины байки
С тех пор как существует мирозданье,
Такого нет, кто б не нуждался в знанье.
Какой мы ни возьмем язык и век,
Всегда стремится к знанью человек.
Рудаки.
Бранденбуржское курфюршество, Солдин-Кострин, 02.10.1410 года.
Ещё только заканчивали седловку, ещё проверяли подковы у коней, а брат Ульрих с одним из своих оруженосцев успели вернуться в трактир. Они решили снова осмотреть окрестности, уже при свете. В руках у Ульриха было четыре арбалетные болта. Один из них он показал Марциану.
— Кровь? — удивился Марциан и оглянулся на Катерину, — Поздравляю! Кажется, нам удалось отомстить за рану брата Вилфрида! Кстати, не возражаете, если сегодня брат Вилфрид прокатится в карете, вместе с вами? Боюсь, он ослаб от потери крови.
— Я в порядке! — вскинулся Вилфрид, — А потерю крови найдём чем возместить! Ага!
— Брат Марциан прав! — непреклонно заявила девушка, — Вам нужен отдых и покой! Сегодня вы едете в карете! По крайней мере, пока не почувствуете себя лучше!
— Ну, разве что первую половину дня… — сдался Вилфрид, — Поверьте, сударыня, свежий воздух для рыцаря здоровее, чем отдых и покой в карете!
Ну, вот! И с Эльке было не очень комфортно, во всяком случае, приходилось сдерживать язык, а теперь? О чём можно беседовать теперь? О птичках?.. Если вообще места в карете для меня хватит.
Брат Ульрих, между тем, подошёл к девушке и молча воткнул в землю все четыре болта. Катерина, так же молча, наклонилась и выдернула болты из земли. И унесла их в карету. Всё понятно. Из рук в руки передавать нельзя, а так, опосредованно, через землю, можно. Ну, что за люди! Что за нравы!
— Иди сюда, Шарик! — со вздохом позвал я, — Вот тебе морковка! Можешь считать, от леди Катерины!
Клац! И Шарик захрустел лакомством. А в руках у меня остался только хвостик морковки. Как он умудряется?! Откусил, как срезал! Точно по обрезу пальцев.
* * *
— Я никак не могу понять нашего противника! — покачиваясь в седле, объяснял нам брат Марциан, — А значит, не могу предугадать его действия! Чего он хочет? Остановить посольство? Вроде бы нет… Убить Андреаса? Вроде бы да… и вроде бы нет! Покушения на него были, отрицать это глупо. Но скажите, почему нападающий не использовал, к примеру, отравленные стрелы?! Чтобы наверняка? А он их не использует! Настолько уверен в себе, или тут что-то другое?..
— Может, у него нет яда? — предположил я.
Рыцари посмотрели на меня снисходительно.
— Достаточно смазать наконечник собственным дерьмом, и это будет гораздо опасней простого наконечника, — пояснил Марциан, — Из-за возможного заражения крови. Надеюсь, никто не думает, что у них недостаток в дерьме? А я осмотрел рану Вилфрида. Чисто!
— Может, он хочет не убить Андреаса, а задержать каким-то образом посольство? — предположил Ульрих, — Почему нет? Он понимает, что Андреаса мы не можем оставить лечиться на середине пути, как поступили бы с любым другим рыцарем или оруженосцем. И, если рана будет достаточно серьёзная, то и везти с собой проблемно. А значит, всё посольство будет ждать исцеления нашего Андреаса. По-моему, разумная версия!
— Может быть, может быть… — пробормотал Марциан, — Тогда надо ждать какой-то каверзы, вроде разрушенного моста или чего-то подобного. Того, что задержит нас в пути. Пока такого не было.
— Уже есть! — протянул Ульрих вперёд руку. Впереди догорал хлипкий мостик через небольшой, узкий ручей.
Узкий, он может быть и узкий, а больше часа нам потребовалось, чтобы найти неподалёку надёжный брод, разведать, насколько крепко дно, перекатить карету и телегу, и вернуться на дорогу.
— Ну, что ж! — подвёл итог Марциан, когда мы выстроились обычной процессией, — Теперь можно делать выводы и прогнозы!
— Я готов! — тут же вызвался Ульрих.
— А я ещё ничего не решил! — возразил Марциан.
— Когда решишь, можешь быть уверен: я готов!
— О чём вы? — всполошился я.
— О засаде на нападающих, — усмехнулся, оглянувшись на меня, Ульрих, — Если мы правы, то нам следует выделить хотя бы пару лучших бойцов и отправить их вскачь, на день пути вперёд! И сделать засаду, где-нибудь под мостом или там, где лучшее место для создания препятствий. Как только негодяи попытаются поджечь мост, тут они и поплатятся!
— И сколько мы можем выделить?
— По крайней мере пару бойцов: я и один из оруженосцев.
— Но их пятеро! Как минимум!
— На нашей стороне внезапность, — хладнокровно ответил рыцарь, — Уж они-то засады точно не опасаются! Это, считай, сразу двое убитых из арбалетов. А разве мы вдвоём испугаемся троих оставшихся мерзавцев? Фи! Так, что ты думаешь, брат Марциан?
— Я думаю… нет! — покачал седой головой Марциан, — Пока мы зримо не убедимся, что твоя теория справедлива.
— А сгоревший мост?..
— Мост могли поджечь, не для того, чтобы задержать нас в пути вообще, а для того, чтобы так задержать, чтобы успеть устроить засаду. Честно говоря, не тянет тот мост на серьёзную задержку! Я бы, на месте нападающих, выбрал другой мост! Чтобы, как минимум, на день нас задержать!
— Как скажешь, брат Марциан! — внешне равнодушно ответил Ульрих, но я заметил, как остро блеснули его глаза, — Как скажешь! Вот только, как бы поздно не было!
— Посмотрим… — буркнул Марциан, обрывая беседу.
* * *
Только после обеда, когда брат Вилфрид, покряхтывая, решился пересесть из кареты в седло, чтобы его «ветерком обдуло», я отважился на встречу с Катериной. И чужих ушей меньше, и что-то очень гневно она поглядывала на меня из окна кареты, когда мне случалось проехать мимо. К чему бы?..
— Благодари Бога! — такими словами встретила меня Катерина, когда я открыл дверцу кареты, — Благодари Бога, что уже полдень и я себя в руки взяла! А то была такая злая, что за себя не отвечала! Нашёл моду, э-э-э…
Девушка бросила быстрый взгляд на Эльке и закончила невнятно, — Нашёл моду… глумиться! А злоречие — это верный путь к дьяволу! Всё! Баста! Я с тобой говорить отказываюсь! На всякий случай!
— А когда господин Андреас… это… злоречествовал? — открыла рот Эльке.
— Было дело! — Катерина бросила на меня рассерженный взгляд, — Ты не слышала…
— И не подумаешь! — Эльке выпучила на меня удивлённые глаза, — Всегда был такой обходительный, такой вежливый сударь, что прямо рыцарь, прямо рыцарь! И вдруг… а вы точно слышали, что он злоречествовал, сударыня? А про кого?
— Слышала! — отрезала Катерина, — Никто не слышал, а я слышала! И он это знает, вон, глаза стыдливо прячет! Чует кошка, чьё мясо съела!
— Ничего я не прячу! — возмутился я, — И не злоречествовал! Но мы с тобой поговорим об этом позже. И вообще, все были довольны, одна ты возмущаешься!
— Вот что! — внезапно успокоилась Катерина, — Что бы ты не говорил, тебе не удастся сбить меня с пути исинного. А потому что, лет двести назад, жил такой прославленный монах — и я горжусь, что он был бенедиктинцем! — его звали Фомой Аквинским. Он написал научный трактат, под названием «Сумма теологии», в котором дал так называемые «пять путей к Богу». Их ещё называют пятью доказательствами существования Бога. Я это хорошо усвоила! Поэтому можешь забыть своё «у меня есть вопросы!». Какие бы вопросы у тебя не были, ничто и никогда не опровергнет учения Фомы Аквинского!
— Хотелось бы послушать! — скромно заметил я.