Гарик сделал долгую затяжку из трубочки, с удовольствием пустил струю дыма в потолок, и продолжил:

— Лично я реконструирую эти события, примерно так: вот, сидит Папа Бенедикт, вокруг него столпились кардиналы, а Бенедикт, такой:

— Ой, не полощите мне мозги вашим Лимбом! Шо вы вообще такое говорите? Нету этого Лимба в аду! Нету!

— Как же так, батюшка? — спрашивают кардиналы, — То есть, Ваше святейшество!

— А как бы вы думали? — хитро прищуривается Папа, — Что в аду есть место, где сидят такие, понимаешь, души, которых никто не хлещет огненной плетью, не мучает гладом и жаждой, не варит в котлах кипучих, и сидят они, ведут тихую беседу меж собой и плюют на пробегающих мимо чертей с рогатинами?! Вы думаете, Дьявол такое допустит?

— А куда же, к примеру, идут души мёртворожденных младенцев? Которые, может, и хотели бы креститься, но родились мёртвыми и — увы! — лишены такой благости?

— Ша! — отвечает Бенедикт, — Уже никто никуда не идёт!

— ?!! — переглянулись кардиналы.

— Набрал себе помощничков, на свою голову… — печально вздыхает Папа, — Ладно, стойте там и слушайте сюда. Господь сотворил рай и сотворил ад. Правильно? Правильно! А поскольку Адам и Ева совершили первородный грех, который перешёл и на всё потомство их, то ВСЕ люди автоматически стали попадать в ад. ВСЕ. Почему? Потому что доказательств вины их не требовалось! Родился? Виновен!!! Умер? Иди в ад!

Да-да, в аду оказались и праведники и грешники, и чистые душой и грязные. Каин убил Авеля, который возлюбил Бога, но в аду они встретились, и Каин и Авель! Авраам настолько возлюбил Бога, что готов был принести Ему в жертву сына своего, Исаака, но всё равно он попал в ад! И так далее. Все попали в ад! Потому что все, абсолютно все, были грешны с рождения и до смерти первородным грехом!

Не буду спорить: может быть, попущением Божьим, в это время в аду и был Лимб. Где собрались праведники и пророки, беседовали меж собой и предрекали, когда же их выведут из этого мрачного места…

Но вот, свершилось! Иисус Христос, смертью смерть поправ, своей жертвенной кровью смыл первородный грех с человеков! Теперь нельзя умершую душу просто так в ад отправить! Шалишь! Сперва судить душу надо! А теперь я спрошу вас: кто будет судить души и когда?..

— Иисус Христос… после второго пришествия! — просветлели лица кардиналов.

— Таки да! — согласился Папа, — А до этого времени, грешные души пребывают… где?

— В чистилище? — радостно выдохнул один из кардиналов.

— Молодец! — обрадовался Бенедикт, — Возьми с полки пирожок! Правильно! До самого Второго Пришествия, души умерших пребывают в чистилище, где у них есть время поразмыслить над своими грехами, покаяться, где происходит их очищение, где они с радостью или скорбью ждут своей участи…

— Это значит, — уже своим голосом добавил Гарик, пустив к потолку особо едкую струю дыма, — что если вы католик, и если верите догматам Католической Церкви, то вы должны понимать, что где-то в Чистилище сидит ярый нацист Адольф Шикльгрубер, более известный как Адольф Гитлер и — не мучается, нет! — а ждёт своей участи. Быть может, рядом с неким Бенито Муссолини, не менее ярым фашистом. При этом Муссолини надеется на хоть маленькую капельку снисхождения, поскольку его смерть была насильственной и мучительной (его повесили вверх ногами), а Гитлер печально ждёт прибавки к мучениям, поскольку кончил жизнь самоубийством. Но пока, до Второго Пришествия, они ждут. Очень может быть, что взывают к Господу и укоряют Его, дескать, мог бы и знамение какое-никакое послать, вроде неопалимой купины, которую видел Моисей, или говорящей ослицы пророка Валаама…

Гарик снова глубоко затянулся и повернулся к другу:

— Ну, как? Достаточно объяснений?

— Н-н-не знаю! — ответил Фунтик, — Это нашей читательнице решать. А в православии так же?

— Нет, в православии нет понятия Чистилища, — пустил-таки струю дыма Гарик, — Но в нашей истории речь шла про католичество? Не так ли?

— Хм… а если будут другие любопытные вопросы читателей, ты готов вот так же… реконструировать?

— Легко! — ответил Гарик и показательно перевернул пустую чашку из-под кофе.

— Да-да! — засуетился Фунтик, — Один момент!

Дорогие читатели! Если у вас есть любопытные вопросы, мы готовы ответить на любой из них! Мы любим наших читателей и подписчиков! Спрашивайте! И да отвечено будет…

Кошка, раз усевшаяся на горячую плиту, больше не

будет садиться на горячую плиту. И на холодную тоже.

Марк Твен.

Земли, принадлежащие Тевтонскому ордену, замок Мариенбург, 31.07.1410 года, вечер и ночь.

Я скрылся за углом ближайшего здания и остановился перевести дух. И поразмыслить. Признаться, меня не очень обрадовало всё происходящее. Да, я думал произвести впечатление, но не думал произвести фурор! А получилось, как получилось. Плохо получилось, скажем прямо. Мне совсем не улыбалось, если завтра мне будут все окружающие в ноги падать с криком:

— Ангел!!!

Приятно, но для моего дела совершенно излишне. У меня, знаете ли, другие цели! И всякие, путающиеся под ногами, для меня не восторженные почитатели, а лишь досадная помеха. А ещё этот фон Плауэн. Я помню взгляд, которым он меня наградил! Итак: что я могу и как это организовать?

— Вот ты где!

Ну, конечно! Катерина. Похоже, это лукавые боги смеются с небес, раз за разом подсовывая мне подобную «липучку». И не отвертишься! Адвокат сказал, что неспроста мы встретились. И все вокруг решили: неспроста! Давайте же будем содействовать их встречам! Не спрашивая, нравится ли нам это или нет.

Нет, положа руку на сердце, девушка симпатичная. И образованная. И спасла меня в щекотливый момент, когда судья задал провокационный вопрос. Но! Но от неё же самой спасения нету! Сделай шаг — упрёшься в Катерину. Повернись — увидишь Катерину. Пни камушек под ногой — я уверен, камушек попадёт в Катерину! Ну за что мне это, за что?!

— Эй, Андреас! А как ты это сделал?

— Что? — чуть не простонал я.

— Как ты излечился?

— Ну-у-у…

У меня в голове завихрились варианты ответа. Жаль, что я ещё не во всех тонкостях разбираюсь. Ляпнешь что-нибудь сдуру, и опять потащут на эту, как её? ордалию.

— Вот вы где! — голос женский, уверенный, спокойный. Такой голос я бы мог представить у жены фараона, а по местным понятиям, у этой… жены короля… а! королевы! Или у другой женщины, которая облачена властью и свою власть понимает.

— Матушка! — почтительно склонилась Катерина.

У них что, вся семья здесь?! Матушка, брат Гюнтер, ещё братья, сёстры… Ой, что-то здесь не то! Я нюхом чувствую, что не то! Ладно, расспрошу после.

— Ты помнишь, какой сегодня день? — спросила «матушка» у Катерины.

— Четверг[1]… ой!

— Вот именно, «ой»! — слегка пожурила Катерину женщина, которую Катерина называла матушкой, — Банный день! Все уже помылись, ты одна осталась. Беги уже, я распорядилась, чтобы котёл горячей воды для тебя держали… Стой! Возьми-ка с собой «ангела». Вместе и помоетесь. Что смотришь? Погляди, какой он грязный! Самое время ему с себя грязь смыть.

— Но, матушка…

— Что? — женщина чуть прищурила умные глаза.

— Он же мужчина! — чуть не взрыдала Катерина.

— И что? — деланно удивилась женщина. Даже я понял, что это игра.

— Соблазн-то какой… — упала голосом девушка.

— А ты борись с соблазном! — посоветовала женщина, — Борись! И, между прочим, помочь человеку грязь с себя смыть — это христианский поступок. И, кстати, ты что, ни разу в бане не была?..

— Была… — совсем поникла Катерина, — В нашей семейной бане…

— И голого мужчину не видела?

— Виде… я не смотрела туда!

— Ну и сейчас не смотри! — посоветовала женщина, — И вообще! Что это за выходки? Я сказала, что ты должна помыться с этим человеком, значит иди и мойся! Благословляю! А на всякие твои глупости — не благословляю! Ясно? Марш!