В обязанности крестьян входили строительство и ремонт дорог (так называемые шарварки), а также бесплатная работа, натуральная и денежная дань в пользу церкви. Многие крестьяне не имели возможности уплатить даже часть налогов. Их задолженность росла из года в год. Крестьянин превращался в постоянного должника, пауперизировался. Продажа крестьянских хозяйств с молотка стала обычным явлением.

Безземелье и малоземелье, хроническое недоедание, голод и высокая смертность были постоянными спутниками сельской бедноты на западноукраинских землях.

Пролетаризация основной массы крестьянства, нищенские заработки или полное отсутствие их, страх перед приближающейся нищетой были причиной массовой эмиграции западноукраинских крестьян в Америку (преимущественно в Бразилию, Аргентину, США, Канаду) и сезонной миграции в европейские страны (Германию, Венгрию, Румынию, Россию и др.). На протяжении второй половины XIX в. из Восточной Галиции и Северной Буковины за океан эмигрировали около 250 тыс. человек. В течение 30 лет (1871–1900) из Закарпатья выехали 170 тыс. человек. В 1892 г. эмиграционная волна направлялась и в Россию, куда из Восточной Галиции и Северной Буковины переселились свыше 7 тыс. человек. Только в 1900 г. на заработки из Галиции за границу выехали свыше 55 тыс. человек.

Покинув родные места, крестьяне подвергались в эмиграции жестокому социальному гнету. Характеризуя тяжелую судьбу галицийских поселенцев в Бразилии, И. Я. Франко отмечал, что эмиграция туда «является путешествием на гибель и дальнейшую нищету»[488]. Однако в эмиграции продолжали искать спасение все новые группы западноукраинской бедноты.

Национальная дискриминация. Социальное угнетение трудящихся масс западноукраинских земель дополнялось политическим бесправием и национальным гнетом. Несмотря на то что австрийская конституция 1867 г. официально декларировала полное равноправие всех граждан в получении образования, в государственных учреждениях и судах, а также право народов на дальнейшее развитие, фактически в Восточной Галиции всеми правами пользовались только польская буржуазия и помещики. Реакционная национальная политика австрийского правительства была направлена на то, чтобы держать в повиновении угнетенные народы, предоставляя эксплуататорским классам определенные привилегии. В. И. Ленин отмечал, что польские паны входили в соглашение с австрийской реакцией с целью угнетения украинского населения[489]. На этот же путь стали румынские помещики в Северной Буковине. В Закарпатье все государственные должности занимали представители венгерской буржуазии и дворянства.

Антидемократическая избирательная система, существовавшая в Австрии, целиком и полностью отвечала интересам эксплуататорских классов. Выборы, происходившие по куриям, обеспечивали капиталистам и помещикам преобладающее большинство не только в рейхсрате и краевых сеймах, а и в уездных органах самоуправления. В Венгрии существовали имущественное, возрастное и другие ограничения для избирателей. Трудящимся силой навязывали правительственных кандидатов. Любой протест избирателей подавлялся силой.

Политика правительств Австрии и Венгрии в области образования свидетельствовала о старательно продуманной системе ассимиляции украинского населения. Краевые школьные советы всячески препятствовали деятельности открытых по инициативе трудящихся народных школ, ограничивали преподавание в них на родном языке. Ни в одном высшем учебном заведении на западноукраинских землях преподавание не велось на украинском языке.

Режим социального угнетения поддерживали украинские буржуазные националисты, униатская (в Восточной Галиции и Закарпатье) и православная (в Северной Буковине) церковь, ставшие орудием австрийского и венгерского правительств в их реакционной политике на западноукраинских землях. Националистические ренегаты и клерикалы объединялись с наиболее правыми силами, выступали как жестокие враги трудящихся. В 1892 г. униатская церковь запретила чтение и распространение изданий прогрессивной Украинской радикальной партии. Писатель и общественный деятель М. И. Павлик в одной из своих разоблачительных статей в радикальном журнале «Народ» вполне обоснованно назвал эту церковь «домашней инквизицией»[490].

Итак, в условиях колониального гнета положение трудящихся западноукраинских земель было очень тяжелым. Капиталистическая эксплуатация сочеталась с полуфеодальными методами угнетения, росли пауперизация и пролетаризация крестьянства. Массовой стала эмиграция. В ответ на жестокое социальное угнетение, национальное и политическое бесправие трудящиеся усиливали революционную борьбу.

Стачечное движение рабочих в 70-е годы. Рабочее движение на западноукраинских землях развивалось в непосредственной связи с рабочим движением всей Австро-Венгрии, было его составной частью. Из-за медленного роста рядов фабрично-заводского пролетариата в западноукраинском рабочем движении на первом этапе его развития принимали участие главным образом рабочие ремесленных мастерских и других мелких предприятий, что не могло не наложить определенного отпечатка на его характер. Выступления были преимущественно стихийными. Обычно рабочие стремились добиться от предпринимателей удовлетворения своих экономических требований: повышения зарплаты, сокращения рабочего дня, улучшения условий труда и жизни.

Первой на западноукраинских землях была стачка львовских печатников в 1870 г. Ею руководили члены «Прогрессивного общества львовских печатников». Подобные общества печатников успешно действовали в Beне, Праге, Будапеште, Триесте и других городах. Среди львовских печатников возникла «группа левых», которой руководили рабочие И. Сеник и Щ. Беднарский. Группа развернула активную нелегальную деятельность. После официального утверждения властями устава общества в 1869 г. «группа левых» продолжала свою деятельность. Вместе с членами правления общества группа стала организатором стачки печатников во Львове. Используя опыт печатников Вены, Брно и Будапешта, успешно применявших стачечную форму борьбы, львовские печатники создали комитет, который предложил предпринимателям проект коллективного договора, предусматривающего повышение заработной платы и сокращение рабочего дня. Выступление длилось неделю и закончилось победой печатников.

В апреле 1871 г. вспыхнула стачка 300 рабочих швейных предприятий Львова. Одновременно проходила новая стачка рабочих-печатников, оказавших материальную помощь бастующим швейникам. В результате выступления почти на всех швейных предприятиях рабочим повысили заработную плату. Длившаяся две недели стачка печатников закончилась их победой.

В мае 1871 г. во Львове началась стачка тележников и колесников, которой руководил стачечный комитет. Рабочие требовали повысить заработную плату, сократить рабочий день, прекратить принудительное проживание и питание у мастера. Власти прибегли к репрессиям, и выступление было подавлено.

Всего в 1870–1872 гг. во Львове произошло 10 стачек и волнений рабочих. Бастовали также печатники Коломыи, нефтяники Борислава.

Большую роль в формировании интернационалистского классового сознания многонационального западноукраинского пролетариата, в росте стачечной борьбы сыграли связи с руководимым К. Марксом и Ф. Энгельсом I Интернационалом. В Галицию приезжали члены Генерального совета, секретари по делам Польши К. Бобчинский и А. Жабицкий, а также другие члены Польской секции I Интернационала. К. Маркс в феврале 1873 г. отмечал, что с Галицией они наладили «живые и регулярные связи»[491]. После поражения Парижской коммуны некоторые ее участники эмигрировали в Галицию. Австрийское правительство установило за эмигрантами строгий надзор. Но это не помешало им распространять сведения о героической борьбе парижского пролетариата, о характере осуществлявшихся им революционных преобразований.