Характер войны всегда зависел от уровня развития производительных сил, поэтому война России с Англией и Францией в 50-е годы была борьбой наций с примитивными способами производства против наций с современным производством. Крымская война, отмечал Ф. Энгельс, продемонстрировала «слабость России перед всей Европой…»[128].

Феодально-крепостническая система тормозила развитие социально-экономической и политической жизни России. Господство этой системы отражалось также на уровне развития военной техники, вооружении русской армии. Основным оружием солдат было гладкоствольное ружье с очень низкой скорострельностью и небольшой дальностью стрельбы. На вооружении артиллерии находились гладкоствольные медные и чугунные пушки также с очень небольшой дальнобойностью. Серьезным недостатком русской армии являлась малочисленность и техническая отсталость ее военно-морских сил, значительно уступавших объединенному флоту противника.

Уязвимым местом России было отсутствие развитой сети путей сообщения, что не давало возможности своевременно перебрасывать подкрепления на театр военных действий, регулярно поставлять армии вооружение, боеприпасы, медикаменты, продукты питания, фураж и т. п.

Исключительно тяжелым было положение русских солдат. «Казарма в России была сплошь да рядом хуже всякой тюрьмы; нигде так не давили и не угнетали личности, как в казарме; нигде не процветали в такой степени истязания, побои, надругательство над человеком»[129], — отмечал В. И. Ленин. Однако безграничная любовь к родине, стремление видеть ее свободной и счастливой вдохновляли русского солдата на подвиг, делали его, как писал Ф. Энгельс, «одним из самых храбрых в Европе»[130]. Россия имела также высокообразованных и талантливых флотоводцев, квалифицированных офицеров и хорошо обученных матросов. Но храбрость, мужество и отвага солдат и матросов, военное искусство талантливых флотоводцев и офицеров не могли компенсировать общей социально-экономической и военной отсталости русской армии.

Война и общественное мнение. Крымская война была результатом обострения классовых противоречий внутри крупных государств, с одной стороны, и усиления борьбы за внешние рынки сырья и сбыта между этими государствами — с другой. Войну начали правящие круги враждующих стран, и она с обеих сторон имела захватнический характер.

Основоположники научного коммунизма К. Маркс и Ф. Энгельс, беспощадно разоблачая деспотизм, произвол и насилие, господствовавшие в крепостнической России, выдвигали лозунг революционной войны против царизма, призывали народные массы воюющих стран к борьбе против своих правительств. Они развенчивали и клеймили позором националистические позиции буржуазных либералов в Англии и Франции, высоко подняли знамя классового единства трудящихся всех стран в борьбе за свои социальные и национальные права.

Отрицательно отнеслись к Крымской войне, развязанной в интересах реакционных правящих кругов России, Англии и Франции, и русские революционные демократы. Они надеялись, что поражение России в этой войне принесет народу освобождение от крепостничества, приблизит начало социальной революции. Стихотворение Н. А. Добролюбова «Газетная Россия» открыто призывало народные массы к борьбе с прогнившими самодержавными порядками. Н. П. Огарев отмечал, что начавшаяся война чужда русскому народу. Узнав о начале войны, украинский поэт-революционер Т. Г. Шевченко с возмущением писал:

Севастополь готовится к обороне. Осенью 1854 г. союзники начали готовить свои основные силы к высадке в Крыму с целью захвата главной базы Черноморского флота — Севастополя. «Лишь только я высажусь в Крыму и бог пошлет нам несколько часов штилю, — кончено: я владею Севастополем и Крымом»[132], — хвастливо заявлял французский главнокомандующий накануне крымской экспедиции. Главнокомандующие союзнических войск были настолько уверены в успехе задуманной операции, что даже пе считали нужным сохранять в тайне ее подготовку.

Русское правительство возложило оборону Крыма на 37-тысячную армию под командованием А. С. Меншикова, считавшего «безумием и пустой болтовней» разговоры об опасности, об угрозе Севастополю и за три дня до высадки союзников в Крыму уверявшего царя, что этого не произойдет. Однако 2–5 (14–17) сентября англо-французский флот высадил в Евпатории 62-тысячную армию, которая двинулась к Севастополю. 8 (20) сентября на рубеже р. Альма русские войска сделали неудачную попытку остановить противника. Обе стороны понесли большие потери (союзники — до 4,3 тыс. человек, русская армия — около 6 тыс.). В битве проявились мужество и героизм русских солдат, бездарность и трусость верховного командования. Русская армия отступила в район Бахчисарая. Дорога на Севастополь была открыта соединенным войскам французов, англичан и турок.

Севастополь был плохо защищен с суши. Расположенный по берегам большой бухты протяженностью свыше 7 км, город состоял из двух обособленных частей: Северной и Южной. На Южной стороне располагались старые и недостроенные укрепления с 145 орудиями. Северную сторону города защищало с моря одно построенное еще в начале XIX в. укрепление с 30 орудиями. Гораздо лучше Севастополь был подготовлен к обороне с моря. Вход в бухту прикрывали 8 береговых батарей с 610 орудиями. Город не имел достаточных запасов оружия, боеприпасов, медикаментов и даже продовольствия.

Войска союзников, приблизившись 13 (25) сентября к Севастополю, сосредоточили главные силы на подступах к Южной стороне. Вице-адмирал В. А. Корнилов, возглавлявший оборону города, добивался разрешения выйти со всеми кораблями в море для решительного сражения с союзническим флотом. Однако командующий русскими войсками Меншиков отверг этот план и приказал потопить часть Черноморского флота при входе в Севастопольскую бухту, чтобы не допустить прорыва в порт флота противника. В ночь на 11 (23) сентября здесь затопили пять старых линейных кораблей и два фрегата, с которых предварительно были сняты орудия, а экипажи переведены в ряды защитников города.

14 (26) сентября английские войска заняли Балаклаву, а французские — позиции на Федюхинских высотах. Постепенно союзническая армия вплотную подошла к городу, гарнизон которого в то время состоял из 22 тыс. солдат, матросов и офицеров. Началась 349-дневная героическая оборона Севастополя. Город, над которым нависла смертельная опасность, активно готовился к обороне. Вдохновителями и организаторами ее стали начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал В. А. Корнилов и вице-адмирал П. С. Нахимов. Все трудоспособное население вышло на строительство укреплений. Непосредственное руководство оборонными работами осуществлял талантливый инженер-фортификатор Э. И. Тотлебен.

В. А. Корнилов

Благодаря самоотверженному труду десятков тысяч солдат, матросов и жителей города Севастополь очень скоро был опоясан бастионами, на которых установили снятые с кораблей орудия. К началу 1854 г. на Южной стороне города соорудили 7 бастионов и другие укрепления с 341 орудием., В результате, писал К. Маркс, еще до того, как была подтянута осадная артиллерия союзников, «открытый город уже превратился в первоклассный укрепленный лагерь»[133]. Вся линия укреплений состояла из четырех дистанций, непосредственную оборону которых возглавили генерал-майор А. О. Асланович, вице-адмирал Ф. М. Новосильский, контр-адмиралы А. И. Панфилов и В. И. Истомин. Северная сторона Севастополя оставалась не осажденной противником, что позволяло гарнизону города поддерживать связь с тылом, получать подкрепление, продовольствие, боеприпасы, вывозить раненых.