Он проводит рукой вверх и вниз по моей спине, успокаивая меня сквозь рыдания. Я не хотела плакать, но слезы не перестают течь, раз уж они начались.

— Мне жаль, что вам с Ками пришлось пройти через это вместе. Но уверяю тебя, я бы не посмел повысить голос на твоего ребенка. Это последнее, чего бы я хотел, пройдя через нечто подобное сам.

Я фыркаю, пытаясь побороть слезы.

— Я знаю это — в глубине души я знаю, что ты бы не стал — но я дала себе обещание после того, как узнала о том, что сделал Виктор.

— Какое обещание?

— Что я не позволю никому, кому я полностью не доверяю, заботиться о Ками.

Он морщится, хотя его рука не перестает скользить вверх и вниз по моему позвоночнику.

— Я знаю, что у тебя пока нет причин полностью доверять мне, но я знаю, что однажды ты это сделаешь, — он говорит с абсолютной уверенностью, как будто не допускает никакого другого варианта.

Честно говоря, я не уверена, что для Кэла существует другой.

— Смотрите! Мое имя! — руки Ками трясутся от напряжения, когда она тащит за собой огромную коробку.

Кэл спрыгивает с дивана и помогает ей занести посылку в дом.

— Что это? — я смотрю на этикетку с именем Ками. Коробка обычная, без какого-либо логотипа или подсказки о том, откуда она.

Кэл опускается на колени на пол рядом с ней.

— Подарок Ками на день рождения.

— Для меня? — она переходит на новую октаву из-за сильного волнения.

Я моргаю несколько раз, чтобы удостовериться в фактах.

— Ты купил ей подарок?

Кэл смотрит на меня со своего места рядом с Ками на полу.

— Да?

— Но ты уже везешь нас в Дримленд на следующей неделе.

— И что? Я сказал Ками, что построю с ней корабль.

Ками задыхается.

Кэл ругается себе под нос.

— Ну, вот и весь сюрприз.

— Банка ругательств!

Кэл роется в бумажнике и протягивает ей пятидесятидолларовую купюру.

Ками вскидывает бровь.

— Что? Вчера у меня закончились сотни.

— Ничего страшного. Пятьдесят умножь на два, — она поднимает вверх два пальца, как знак мира.

Я подавляю смех ладонью, заслужив взгляд Кэла.

Его губы расплываются в улыбке, прежде чем он протягивает ей вторую купюру.

— Тебе лучше пригласить меня на свой выпускной, раз уж я плачу за твое образование.

— Хорошо! — Ками бежит к банке ругательств. Она тащит стул к холодильнику, но Кэл вскакивает и останавливает ее, прежде чем она успевает забраться на него.

— Я помогу тебе, — он поднимает ее в воздух, чтобы она могла опустить купюры в банку. Мне уже пришлось опустошить ее на прошлой неделе: мы с Кэлом часто паясничаем друг с другом.

Возможно, кому-то нужно вызвать кардиолога, потому что мое сердце готово взорваться от того, насколько оно переполнено. Я никогда не думала, что наблюдение за тем, как Кэл общается с Ками, как он заботится о ней, заставит все мое тело чувствовать тепло и покалывание.

Я присаживаюсь на диван и смотрю, как они вдвоем открывают подарок, который он подарил ей на день рождения.

Ками достает вторую коробку без надписей, которая размером со все ее тело.

— Уххх. Что это? — она смотрит на коробку с нахмуренными бровями.

— Подожди, — Кэл достает свой телефон и ищет фотографию.

Он показывает ее Ками, и она задыхается.

— Корабль принцессы Марианны?

— Подожди. Что? — я встаю и бросаю взгляд через ее плечо на экран телефона. Фотография была сделана в какой-то мастерской, повсюду стружка и бутылка клея на краю. В центре фотографии — копия корабля принцессы Марианны, на котором она отправилась на поиски затонувших сокровищ.

Кэл потирает затылок.

— Я попросил Роуэна сделать для нас что-то особенное. Он попросил своих разработчиков взять за основу одну из моделей кораблей, которую я посоветовал после проведения исследований.

Боже мой. Мои ноги трясутся от слабости в коленях.

— Как это вообще возможно?

— В кои-то веки выгодно иметь фамилию Кейн.

У моего сердца нет ни единого шанса.

Ками и Кэл открывают коробку и достают детали, а я сажусь рядом с ними, пока они начинают. Я не мешаю, пока они работают вместе. Иногда я предлагаю помощь, когда она не может сделать то, что он просит, но в основном я с удовольствием наблюдаю, как они работают друг с другом. Есть что-то приятное в том, как Кэл терпелив с Ками, и в том, что он не торопится отвечать на каждый ее вопрос.

В какой-то момент Ками забирается к Кэлу на колени, чтобы лучше видеть, что он делает. Он замирает на секунду, а затем берет ее руки в свои и показывает, как склеивать детали.

Я всегда знала, что Кэл однажды станет потрясающим отцом, и то, как он обращается с Ками, является доказательством этого, даже если он сомневается в своих собственных способностях. Это проявляется в мелочах, которые он делает, даже не замечая.

В терпении. Понимании. В том, как он успокаивает Ками, когда она рассержена или расстроена.

Чем дольше я наблюдаю за ними, тем очевиднее становится, что я не хочу, чтобы это заканчивалось, когда мы продадим дом. От одной мысли о том, что Кэл уедет, у меня начинает болеть в груди, и я не знаю, что делать с этим чувством.

Есть так много вещей, которые мешают нам двигаться дальше вместе — его тяга к алкоголю самая большая из них. Но я не могу не задаваться вопросом, что может произойти, если он возьмет эту часть своей жизни под контроль. Будет ли у нас реальный шанс на жизнь, которая могла бы быть у нас шесть лет назад? Сможем ли мы отпустить прошлое и создать свою собственную семью?

Мне страшно хочется это выяснить.

Кэл

В субботу я просыпаюсь от хаоса. Лана сгорбилась над столешницей, доделывая праздничный торт Ками, а ребенок бегает кругами по кухне, пытаясь украсть глазурь из миски.

— Иди одевайся, пока все не пришли, — Лана указывает в направлении комнаты Ками, не отрываясь от своего занятия.

Ками убегает, не глядя, куда идет. Я отпрыгиваю с ее пути, прежде чем она успевает врезаться в мои ноги, спасая нас обоих от падения.

— Будь внимательна, когда идешь.

Ее глаза загораются.

— Прости!

— С днем рождения, — я глажу ее по макушке.

Она бросается к моим ногам и крепко сжимает их. Я никогда не думал, что буду жаждать объятий от маленького ребенка, но каждый раз, когда Ками делает это, я чувствую, что победил в этой жизни. Хотя моя жизнь не так устроена, как у моих братьев, Лана и Ками помогают мне чувствовать себя целым человеком так, как работа или наследство никогда не смогли бы даже попытаться.

Может быть, Деклан и Айрис были правы, когда говорили, что хотят иметь целую армию детей и собаку. Есть что-то такое в семье, что невозможно превзойти.

Ками срывается с места и убегает в свою комнату, оставляя нас с Ланой наедине.

— Еще только девять утра, а у меня уже болит голова, — Лана трет лицо тыльной стороной ладони, эффектно размазывая шоколадную глазурь по щеке.

Я не могу удержаться, наклоняюсь вперед и слизываю ее с кожи, прежде чем она успевает вытереть ее. Кровь начинает приливать в нижнюю часть тела, особенно когда она смотрит на меня из-под прикрытых глаз.

У меня возникает искушение воссоздать наш первый поцелуй, на этот раз с шоколадной глазурью. Лана, похоже, думает о том же, ее взгляд переходит с моих губ на миску рядом с ней.

— Вкус отличный, — я подмигиваю.

Ее глаза сужаются, хотя блеск в них не совсем уместен.

Я обхожу ее и роюсь в аптечке.

— Вот, — я передаю Лане две таблетки тайленола и стакан воды.