— Это так круто! — Ками заблудилась где-то между столовой и кухней шеф-повара.

Никогда в жизни я не останавливалась в таком месте.

Роуэн, брат Кэла, которого я не видела с тех пор, как он носил брекеты и сходил с ума от комиксов, оставил записку о VIP-пропусках с полным доступом.

Еда. Напитки. Эксклюзивные впечатления за кулисами.

Я всю жизнь прожила в окружении богатства Кейнов, но это первый раз, когда я смогу насладиться им сама. Поскольку Кэл сказал не жалеть средств, я звоню в обслуживание номеров и заказываю три дорогих стейка и бутылку апельсинового сока по завышенной цене для Ками.

У меня вкус звезды Мишлен при бюджете Бетти Крокер²¹, так что я могу наслаждаться лучшими вещами в жизни, пока они есть.

Когда в Дримленде…

Громкий звук горна привлекает внимание Ками. Она бежит к раздвижной двери и прижимается лицом к стеклу, отчего оно запотевает от ее горячего дыхания.

— Смотрите! Лодка! — Ками показывает на паром, который причаливает к причалу, чтобы высадить семьи.

Я опускаюсь на колени рядом с ней.

— Я вижу.

— Мы можем поехать на пароме завтра, если хочешь, — Кэл опускается на колени по другую сторону от Ками.

— Правда? — ее глаза становятся большими от удивления.

— Конечно. Как хочешь, — он гладит ее по волосам, которые уже растрепались.

Вот почему я готова ждать Кэла. Потому что такую любовь — безусловную, идущую прямо из сердца — нелегко найти. Я знаю это после того, как искала ее и потерпела неудачу с тех пор, как он ушел.

— Спасибо! — Ками бросается в объятия Кэла.

Кэл дважды моргает от моей улыбки, а затем отвечает на мою улыбку своей. Не успеваю я опомниться, как он подхватывает меня на руки и прижимает к Ками. Дополнительный вес выводит его из равновесия, и мы втроем ударяемся о ковер, причем он принимает на себя основную тяжесть. Ками хихикает между нами, и мы с Кэлом тоже смеемся.

Ками освобождается и уходит в свою спальню. Руки Кэла по-прежнему обхватывают меня и подстраивают мой вес так, чтобы я лежала на нем. Я вдыхаю, когда его рука проводит по моему позвоночнику, оставляя за собой искры.

Его рука останавливается на небольшой части моей спины.

— Я хочу, чтобы вы обе смеялись так до конца наших дней.

По мне пробегают мурашки, начиная от щек и до пальцев ног. Он обхватывает мою щеку и притягивает меня ближе к своему лицу.

— Кэл… — предупреждаю я. — А как же Ками?

Скрип матраса и равномерный стук чьих-то прыжков заставляет его улыбнуться.

— Думаю, она сейчас немного занята, — его большой палец проводит по моей нижней губе.

— Все равно.

Он убирает руку, забирая с собой свое тепло.

— Я осмелюсь поцеловать тебя.

Я моргаю.

— Что?

— Ты слышала меня. Либо ты меня поцелуешь, либо будешь вынуждена выдать свой секрет, — низкий гул его голоса заставляет мой низ живота сжиматься.

— Это нечестно, — мой голос трещит. Смелость всегда была моей слабостью, сразу после мужчины, который спровоцировал ее в первую очередь.

Он прижимает мой подбородок ближе.

— Правда или риск? Хорошо подумай.

Я прикусываю губу.

— Мне нужно наверстать упущенное. Пятнадцать, если быть точной, согласно моему последнему подсчету, — кусок дерева на причале, возможно, уже давно исчез, но воспоминания о нем живут в моей голове.

— Такими темпами ты меня никогда не догонишь.

— Только потому, что ты сорвиголова.

Он ухмыляется.

— А ты трусиха.

Трусиха? Я ему покажу.

Я принимаю вызов Кэла и целую его. Наши губы сливаются, между нами вспыхивает энергия. Он вдыхает, когда я провожу кончиком языка по изгибу его нижней губы. Звук направляется прямо к моему клитору.

Все мое тело переполняется его вкусом и запахом, превращая опыт в сенсорную перегрузку. Я пытаюсь определить, что это за ощущения в моей груди, но Кэл не дает мне надолго отвлечься, гладя меня по шее.

Контроль ускользает из моих рук, так как Кэл доминирует. Мир, который я знаю, меняется, когда Кэл становится моим центром притяжения, приземляя меня к нему.

— Мама и Кэл, тили-тили-тесто. Ц-Е-Л-У-Ю-Т-С-Я.

Мы с Кэлом отрываемся. Оба смотрим друг на друга широко раскрытыми глазами. Его губы такие же набухшие, как и его член, прижимающийся к моему животу.

— Сначала приходит любовь. Потом — брак. Потом приходит Ками в карете из Дримленда! — она бросается на меня сверху, прижимая меня к груди Кэла.

Вот и все, мы попались.

— Вы с Кэлом собираетесь пожениться?

Расческа, которой я расчесывала мокрые волосы Ками, выскользнула из моей руки.

— Ммм.

— Можно мне сестру? — ее улыбка расширяется, занимая половину лица.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Я знала, что у Ками будут вопросы, но ситуация обостряется слишком быстро, и я не успеваю за ней.

Я достаю расческу и кладу ее на матрас Ками.

— Мы с Кэлом не собираемся жениться, — мой язык внезапно становится тяжелым.

— Почему?

— Потому что не все, кто нравится друг другу, женятся, — и потому что я понятия не имею, дойдем ли мы когда-нибудь до такого состояния, когда это будет хотя бы отдаленно возможно.

Не будь такой пессимисткой.

Трудно не быть, когда пессимизм в некоторые дни становится для меня практически установкой по умолчанию.

— Значит, он тебе нравится? — она сопровождает свой вопрос несколькими воздушными поцелуями, заставляя меня смеяться.

— Конечно.

— Мне тоже, — она усмехается.

— Правда? — ее ответ не удивляет меня, но приятно получить подтверждение, особенно после всего, что произошло с Виктором.

— Да. Он добрее, чем Виктор. Он слушает меня, любит задавать вопросы и не заставляет меня чувствовать, что я его беспокою, — признание вырывается из нее.

Я изо всех сил стараюсь держать свои эмоции под контролем. Это почти невозможно, особенно когда Ками заговорила о Викторе. Это моя вина, что она попала в ситуацию, когда мужчина относился к ней не как к принцессе.

Никогда больше.

Я заправляю прядь мокрых волос ей за ухо.

— Я тоже думаю, что он намного приятнее Виктора.

— И он заставляет тебя смеяться и улыбаться.

Мои брови поднимаются.

— Я всегда смеялась и улыбалась.

— Да, но сейчас ты делаешь это гораздо чаще.

Я теряюсь в словах. Это такое простое замечание со стороны Ками, но от него у меня болит вся грудь.

Ками вскрывает пузырь эмоций, образовавшийся в моей груди, случайным вопросом, доказывая, что шестилетние дети действительно обладают внимательностью щенка.

— Можно мне теперь сказку на ночь?

Я соглашаюсь с просьбой Ками, хотя ее комментарий остается со мной надолго после того, как она засыпает.

Кэл нашел дорогу в мою кровать, пока я была занята с Ками. Я заползаю под простыни и прижимаюсь к нему, хотя меня совершенно не замечают, пока он продолжает читать свою книгу. Его сосредоточенный вид вызывает у меня тихое хихиканье.

Он заставляет тебя смеяться и улыбаться.

Кэл заставляет меня делать гораздо больше. Он заставляет меня веселиться, радоваться жизни и мечтать так, как я уже давно забыла за эти годы. Даже когда шансы складываются против нас, он заставляет меня верить, что у нас все получится.

Но больше всего он заставляет меня доверять ему. Влюбиться еще раз.

В него.

Кэл

Солнечные лучи пробиваются сквозь занавески, освещая Лану ранним утром. Если бы я мог, я бы провел здесь с ней все утро. Выбираться из спальни до того, как проснется Ками — сущая пытка. Как будто каждая клеточка моего тела протестует против движения, делая каждый шаг прочь от нее невозможным.