— Я могла бы поговорить с ней, — предлагает Айрис, выслушав меня.

Я отступаю назад.

— Как это поможет?

— Я могла бы помочь ей понять, почему ты поставил свой секрет на первое место?

Я качаю головой.

— Как бы я ни любил тебя за то, что ты хочешь помочь, я не думаю, что Лана пойдет на это, поэтому я бы предпочел, чтобы ты этого не делала, если она не протянет руку первой.

— Ты уверен?

— Да. Я и так причинил достаточно вреда. Отправлять тебя туда… я бы предпочел не рисковать, расстраивая ее.

Айрис пожимает плечами.

— Ты тот, кто знает ее лучше всех.

Именно поэтому я и волнуюсь.

— Что, если она меня не простит? — я озвучиваю свой страх вслух.

Она обнимает меня.

— Я сомневаюсь, что ты остановишься, пока она этого не сделает.

Я обнимаю ее в ответ одним из своих объятий. Несмотря на то, что моя жизнь взрывается вокруг меня, я всегда знаю, что Айрис прикроет мою спину.

— Я просто хочу, чтобы ты знал, что я так горжусь тобой за то, что ты проявил инициативу и сам согласился на помощь.

Я проглатываю толстый комок в горле.

— Я еще даже не ходил на реабилитацию.

— Нет, но твоя готовность идти в первую очередь показывает твой большой прогресс.

Я поднимаю подбородок.

— На этот раз я делаю это для себя.

— Вот почему это сработает. Ты поправишься, и я буду поддерживать тебя на каждом шагу, — ее искренняя улыбка борется с постоянным холодом, который присутствует в моих венах с тех пор, как я покинул дом у озера.

С помощью Айрис и друзей Ланы, присматривающих за ней, есть только одна последняя вещь, которая мешает мне уверенно отправиться на реабилитацию и привести свою жизнь в порядок раз и навсегда.

Я никогда не думал, что проведу свой тридцать четвертый день рождения, добровольно записавшись на реабилитацию. При том, как складывается моя жизнь в последнее время, мне кажется уместным провести ее в полном одиночестве, когда некому составить мне компанию, кроме моих бесконечных мыслей о Лане и куче других алкоголиков, проходящих различные стадии абстиненции вместе со мной.

Никто в учреждении не отмечает мой день рождения, что меня вполне устраивает. Честно говоря, мне так больше нравится, потому что на данный момент я не самая приятная компания. Отсутствие единого механизма преодоления, который отвлек бы меня от моих мыслей, заставляет меня беспокоиться и нехарактерно волноваться о всех, с кем я вступаю в контакт.

Никакого «Candy Crush». Никакого алкоголя. Нет Ланы и Ками, чтобы составить мне компанию, пока я сражаюсь с терапией, групповыми занятиями, и декоративно-прикладным искусством, способными свести меня с ума.

Несмотря на то, что мне дали одобренное количество Аддералла, мой мозг не перестает работать еще долго после того, когда я должен спать каждую ночь. Меня мучают решения, которые я принял, и то, как Лана может с ними справиться.

Я не хотел оставлять ее наедине с последствиями моего выбора, но у меня не было другого выхода. Если бы она осталась, это только еще больше навредило бы ей. Уход был лучшим вариантом, даже если мне было неприятно расставаться с ней и Ками.

Оно того стоит.

Боль. С нехваткой алкоголя нужно справиться. Постоянные напоминания о том, как я подвел всех вокруг из-за своей зависимости.

Больше нет.

Я загадываю то же желание, что и в Дримленде, хотя у меня нет ни свечи, ни торта, чтобы сделать это официально.

Я хочу навсегда избавиться от своей зависимости.

Алана

Тупая пульсация в моей груди не ослабевает с тех пор, как Кэл ушел две недели назад. Во всяком случае, с течением времени становится только хуже. Мои попытки отвлечься продолжаются слишком долго. Ками в доме своей подруги, а Вайолет и Далила заняты работой, и у меня не осталось никого, кто мог бы меня отвлечь.

Даже риэлтор и генеральный подрядчик молчали о доме. Когда я выразила обеспокоенность по поводу отсутствия заинтересованных покупателей, оба заверили меня, что все идет по плану.

Тишина в гостевом доме быстро становится невыносимой, оставляя меня наедине со своими мыслями. В последние дни моя голова — жалкое место. Грустное, жалкое место, которое напоминает мне о факте, который я ненавижу признавать.

Я скучаю по Кэлу.

Невозможно не делать этого, когда все напоминает мне о нем. Покупка продуктов. Езда по городу с визгом шин. Трата тридцати минут на поиск чего-нибудь нового, чтобы посмотреть, только чтобы остановиться на просмотре шоу о выпечке, которое мы оба видели сто раз.

Каждый день тянется со скоростью улитки. Когда я не работаю, мои дни в основном состоят из того, чтобы отвезти Ками в лагерь и сидеть дома на случай, если Райдеру и команде что-нибудь понадобится от меня.

Часть меня хочет, чтобы Кэл вернулся, хотя бы для того, чтобы я снова на него разозлилась. Это эгоистичная мысль, которую я отбрасываю в считанные секунды, зная, что он именно там, где ему нужно быть. И все же я думаю о том, каково это — пройти через этот процесс.

Борется ли он с какими-либо симптомами завязки?

Жалеет ли он, что обратился за помощью?

Обсуждает ли он свои проблемы и выясняет, почему ему трудно оставаться трезвым?

Чем дольше я думаю обо всем, что он сказал перед уходом, тем больше я задаюсь вопросом, говорил ли он правду. Звонок адвокату, чтобы выяснить, поставил бы под угрозу наследство, поэтому я соглашаюсь на следующую лучшую мысль: Айрис и Зара.

Мы обменялись номерами телефонов перед тем, как я ушла в ночь ужина в честь дня рождения Кэла, но я не использовала их до сих пор.

Прежде чем я струсила, я отправляю им сообщение.

Алана: Привет.

Их ответы приходят одновременно.

Айрис: Как дела?

Зара: Привет!

Я прерывисто дышу, нажимая «Отправить» для следующего сообщения, над которым я размышляла десять минут.

Алана: Мне было интересно, не мог бы кто-нибудь из вас помочь прояснить для меня несколько вещей о завещании.

Ответ Айрис мгновенный.

Айрис: Я могу быть у тебя через сорок минут.

Сорок минут? Как это вообще возможно из ее дома в Чикаго?

Зара: Блин. Хотела бы я быть с вами!

Я занимаюсь уборкой и без того безупречного дома, пока жду Айрис. Громкий шум пропеллеров прерывает меня на середине мытья плиты, и я выбегаю на улицу, чтобы посмотреть, как вертолет приземляется на моем заднем дворе.

— Какого хрена? — я закрываю за собой дверь.

Я не знала, что законно приземляться на чьем-то заднем дворе.

Ты действительно удивлена? Это Лейк-Вистерия. Любого можно подкупить за правильную цену.

В тот момент, когда лопасти перестают вращаться, Айрис выбегает из вертолета. Она бросается к ближайшим кустам, прижимая руку ко рту.

— Боже мой. Ты в порядке?

Она вздыхает один раз в ужасном ответе. Я вздрагиваю, помогая собрать ее косы в руке, чтобы они не упали ей на лицо.

Ее дважды стошнило, прежде чем она смогла выпрямиться.

— Что ж, все прошло намного хуже, чем я ожидала.

— У меня есть 7Up и Алка-Зельтцер внутри.

— Звучит заманчиво, — она хмуро вытирает рот.

Я тащу ее в дом и нахожу ей запасную зубную щетку. Пока она чистит зубы, я достаю несколько закусок, которые, как всегда говорила моя мама, помогают от проблем с желудком.

— Ты мой спаситель, — Айрис опускается на табуретку и отправляет в рот соленый крекер.

— Ты чувствуешь себя лучше?