ПОТЕРЯННАЯ ПЕСНЯ Перевод С. Гончаренко Все женщины, которых встретил я, с досадою приходят мне на память — как русло долгожданного ручья, вдруг оказавшееся под песками; и как строка, которая судьбой в чернильнице оставлена без толку… Как горький вкус сигары дорогой, докуренной до середины только; и как газета, желтая давно, попавшаяся под руку некстати… Как слабое, дешевое вино, которое не запятнает скатерть; и как трагический, беззвучный вопль, так никогда и не достигший слуха… Все так же сердце у меня черство, и в жаждущей душе все так же сухо. Известно, в двери счастья — не ломись… Случайны встречи, и случайны лица… И все ж нет-нет мелькнет шальная мысль: а может, это все-таки случится? КЛИК ВЕТРА Перевод Инны Тыняновой Надежда трепещет на плечах дерева. Она здесь на виселицу вздернута. Радость стынет на солнце зимнем. Она здесь в изгнанье сослана. Нежность плачет на голом кургане. Она здесь изменой брошена. Кличет ветер в пленном рассвете: согрейся, радость, проснись, надежда. Зачем, ветер, кличешь? Они в темнице. Но стоит людям стать набатом и гневом, и тотчас надежда, и радость, и нежность ответят на зов ветра: мы воскресли! ЖОРЖИ ДЕ СЕНА Перевод М. Самаева Жоржи де Сена(род. в 1919 г.). — Окончил инженерный факультет в университете города Порто, работал инженером в Лиссабоне, в 1959 г. переехал в Бразилию, преподавать в университете Сан-Пауло философию и литературу; с 1965 г. живет в США. Очеркист, драматург, литературный и театральный критик, поэт, переводчик, составитель обширной антологии португальской поэзии. Основные поэтические сборники Жоржи де Сена: «Преследование» (1942), «Корона земли» (1946), «Философский камень» (1950), «Очевидности» (1955), «Верность» (1958), «Метаморфозы» (1963), «Искусство музыки» (1968). Лапидарная, классическая по форме выражения поэзия Жоржи де Сены, в которой, однако, временами ощущается влияние сюрреализма, проникнута чувством ответственности художника «за то, что мы живем на свете». На русский язык переводится впервые. ЗИМНЯЯ ВАРИАЦИЯ В прохладе ласковой, в прохладе мятной, в которой свет уже разбавлен тьмой, а бледный окоем послезакатный затянут золотистой бахромой; отгородясь от суеты сумятной такою растворенной тишиной, что тени сердцу более понятны, чем обнаженность вещности земной; я тот далекий образ вызываю, воспоминаньем кровь свою знобя. Любовь, так, значит, ты еще живая?.. И в существе моем ютишься где-то, когда на час один осталось света, а сам я — отзвук самого себя… СОНЕТ Пройди своей дорогой, не мешая той жизни, что придет вслед за твоей, тогда тебя возвысит жизнь меньшая и повторит, небытия сильней. Лишь в ней одной восполнятся потери несбывшихся и пролетевших дней. И каково бы ни было теперь ей, она на завтра будет уповать — не остужай, прости ей легковерье. Дай ей побыть собой и миновать, нетерпеливой, хрупкой, яснолицей, несущей неизбежного печать. В ней время с красотой соединится, чтобы пройти и снова повториться. СОФИЯ ДЕ МЕЛЛО БРЕЙНЕР Перевод И. Чежеговой София де Мелло Брейнер(род. в 1919 г.). — Изучала классическую филологию в Лиссабонском университете. Сотрудничала в различных отечественных газетах и журналах. Уже первая книга Софии де Мелло Брейнер Андресен «Поэзия», 1944, отличалась полным отсутствием риторики, органичным единством и цельностью гармонически сочетающихся образов, несмотря на то что иногда в ней чувствовалось влияние эстетических принципов сюрреалистов. Следующие книги — «День моря», 1947; «Хорал», 1950; «Новое море», 1958, — пронизаны языческим мировосприятием, ассоциациями с мотивами античной мифологии и в то же время исполнены щемящей тоски, проникнуты ощущением недолговечности всего земного. Лучшее поэтическое произведение Софии де Мелло Брейнер Андресен — «Книга шестая», 1962, — свидетельствует об изменении творческой манеры, о более широком и объективном отражении жизни в ее конкретных проявлениях; многие стихи поэтессы отмечены острой критической, подчас сатирической направленностью. В 1968 г. вышел в свет том избранной лирики С. де Мелло Брейнер Андресен. БИОГРАФИЯ Были близкие, были друзья… Эти умерли, те далеко. А иные о стену эпохи в кровь разбили лицо. Возненавидела я все, что просто, и все, что легко, и себя я ищу в свете дня, вое ветра, игре облаков. РОДИНА Страна, где камень и ветра, страна, где воздух так прозрачен, свеж и чист, где стены белы, а земля черна; где лица терпеливой тишины полны: их нищета разрисовала узором, въевшимся навеки в их черты позорнейшим стигматом нищеты; их ветер бьет, и солнце их палит… Но в той стране речь для меня звучит всегда с такою милой сердцу страстью: весомы и окрашены слова, внушительно и тяжело молчанье, и суть вещей так явственно видна в нагом и ослепительном звучанье слов: — Ветер, камень, дом, река, рыданье, песня, день, дыханье, даль, корень, дерево, вода, — вот родина моя — там сердце и душа. Мне больно от луны, от моря плачу я, и в каждый день мой вписано изгнанье. |
