ЧЕТВЕРОСТИШИЯ (Из цикла) Перевод В. Орла Радость услышала весть — Пустилась вскачь. Честь услышала весть — Пустилась в плач. * На сердце то вина, То вновь веселье. Вина — стакан вина, Веселье — зелье. * Беда со мной нежна И от меня — ни с места. Беда — моя жена. Моя невеста. * И днем и ночью — беда, Челобитчица. И в мякоти вязкой плода Обидчица. * Судьба и расклад костей Твои братья. А тлен и распад костей — Твое платье. * Сердце, вечная боль Тебя сосет. Сердце, конечная боль Тебя спасет. * Мимолетное сердце Недолголетне. Мимоходное сердце — Молвы и сплетни. * От первой кончины — До смерти последней. От плача в гостиной До плача в передней… * Святые, день настает. Заря на стрежне, Но безмятежности прежней Недостает. * Святые, день настает. Он в самом начале, Но сколько печали Над нашей любовью встает. * Святые, день настает. Над нашей любовью По изголовью Солнечный луч ползет. * А ливень грохочет О сеть черепиц, И хочет не хочет, А падает ниц. * Беда сидит у порога, У стылого очага. И спит на кровати порока, На илистом дне бочага. * Ты, сердце, снова льешь, Меня изведав, Бесчисленную ложь Твоих изветов. * Сердце, камнем идешь ко дну, О мореход! Сколько раз просчиталось на дню, О счетовод! * Радость прошла стороной, Тропинкой, Играя в дороге одной Травинкой. * Радость прошла в стороне, Окольно. Робкая радость. Этого мне Довольно. * Сердце, умытое алой водой, Бесплотно. Земля, не омытая талой водой, Бесплодна. * Муки раскаянья Из-за мук совести. Муки совести Из-за мук раскаянья. ТРИСТАН КЛЕНГСОР Тристан Кленгсор(наст. имя — Леон Леклер; 1874–1966). — Поэт, живописец, композитор, искусствовед, журналист. Продолжая традиции Верлена, в ранних своих сборниках («Червонный валет», 1908; «Цыганские песни», 1913) боролся с образной системой парнасцев и символистов, превратившейся в набор пустых трафаретов; одним из первых во Франции широко использовал свободный стих, не скованный нормами традиционной метрики, но в то же время далекий от нарочитой «расхлябанности» иных сюрреалистов. Поэтизация обыденного, тонкий юмор, напевность и изящная простота лучших его стихов, вошедших в итоговый сборник «Цветник Тристана Кленгсора» (1962), роднит их с народными песнями, мелодии которых легли в основу его музыкальных сюит «Песни Матушки моей Гусыни» и «Деревенские песни». ОСЕННИЕ МЕЧТЫ Перевод М. Кудинова Шапокляк у господина профессора гладкий И при этом совсем не радует взгляда, А на черном рединготе морщатся складки, От низа до тощего зада. Господин профессор в парке сидит На скамье, окрашенной в цвет неприятный, У его жилета поношенный вид, А на пальцах чернильные пятна. Меланхоличная осень, чей вечер тих, Пожелтевшие листья на землю роняет. Господин профессор смотрит на них И о чем-то мечтает. У господина профессора на длинный нос Надеты очки в оправе старинной, И копну его желтых потускневших волос Прорезывают седины. А когда-то господин профессор был молодым И, по всей вероятности, был франтоват и беспечен. Но теперь он мечтам предается своим, Созерцая осенний вечер. Господин профессор размышляет о Розе, О мадам Розе, розовощекой своей экономке. Господин профессор в задумчивой позе Все мечтает о чем-то, сидя в сторонке. Мальчишка стащил платок у него из кармана, Издалека забытый мотив долетает, В старом парке фонтан журчит неустанно, Господин профессор мечтает. АННА ДЕ НОАЙ Анна де Ноай(1878–1933). — Дочь потомка валашских господарей и греческой актрисы, Анна де Ноай сочетала в себе и своем творчестве энергию и страстность, унаследованную от родителей, с утонченной культурой высших слоев французского общества, в которых прошла ее жизнь. Ее близкими друзьями и завсегдатаями ее литературного салона были Морис Баррес и Марсель Пруст, Франсис Жамм и Жан Кокто. Известность получила после выхода сборников «Неисчислимое сердце» (1901) и «Тень дней» (1902) — пылких пантеистических гимнов природе, молодости и красоте. Столь же напряженным, но более трагичным накалом страстей пронизаны «Помрачения» (1907). Скорбные, окрашенные религиозностью раздумья о вечности и смерти отразились в сборниках «Живые и мертвые» (1921) и «Честь страдания» (1927). ПРИНОШЕНИЕ ПРИРОДЕ Перевод И. Кузнецовой Природа мудрая, опора небосвода, Никем так не были любимы никогда Предметов вкрадчивость, свет ласковый восхода, Земля, что жизнь дарит, и быстрая вода. Равнины, и пруды, и леса очертанья Влекли меня к себе сильней, чем взор людской: И припадала я к величью мирозданья, И запах месяцев я трогала рукой. Из ярких солнц твоих корона золотая Мой украшала лоб, и гордый, и простой; И подражала я труду крестьян, играя, И, плача от любви, я целовала зной. Я подошла к тебе без страха и сомненья, Приняв добро и зло, творимое тобой, И обретала я и мысль и наслажденья В лукавой, как зверек, душе твоей живой. Подобная цветку с пчелою в сердцевине, Рождала аромат и песни жизнь моя; И в сердце поутру, как в маленькой корзине, Боярышник и плющ тебе дарила я. Смиренна, как вода, куда глядится ива, Я знаю жар твоих томящих вечеров, — Он в существах земных рождает молчаливо Божественный огонь и нетерпенья зов. Тебя, как жизнь саму, я обняла руками. Ужель наполнит тьма мой взор на склоне лет, И я уйду, простясь и с ветром и с цветами, В страну, где не гостят любовь и солнца свет… |
