«Ваша игрушка».

«Так любите его член».

Они выворачивали, обесценивали то, что Силана чувствовала к Рейзу. То, что он для нее значил.

Они не были правдой, но Силана все равно оттягивала возвращение.

В конце концов, Рейз пришел к ней сам, он и Каро — вышли на ступени, замерли по бокам от Силаны. И она вдруг вспомнила старую легенду о двух духах, которые нашептывают людям. Один шепчет о жизни, другой о смерти.

— Вы выбрали не лучшее время подумать на улице, — спокойно сказал ей Каро. — Не стоило оставлять вашего мужа наедине с Вейном.

— Где он? — тихо спросила Силана, хотя на самом деле ей не хотелось знать. Рейз молча передвинулся ближе, притянул ее к себе.

Показалось, что он бледнее обычного, и руки у него дрожали.

— Разговаривает с Эвансом, — коротко отозвался Каро. — Судя по тому, что я услышал, Делия действительно приняла вину за поступки Ларса на себя. Она признала, что хотела меня убить, и поэтому Эванс отказывается принимать мои обвинения.

— Зачем Делия это сделала? Зачем взяла вину на себя?

Хотя в глубине души Силана и так знала ответ.

— Потому что это правда, — спокойно отозвался Каро. — Она хотела меня убить, отдала приказ Ларсу. И это ничем ей не грозило. По правилам Арены она могла так поступить. У нас все же был официальный поединок. Эванс не станет доводить это до суда. Я не могу остановить Вейна, а значит вечером он будет на Арене, вам придется сражаться.

Силана почему-то знала, что так будет. Чувствовала.

— Я понимаю. Если я проведу это время в молитве, то к вечеру смогу полностью исцелить Рейза.

Она так надеялась, что после войны ей больше никогда не придется молиться ради пламени, ради того, чтобы его хватило исцелять. Майенн заслуживала лучшего.

И все же принимала Силану, как принимала любое свое творение, не важно, какой огонь человек нес внутри — исцеляющий свет или пожирающий все на своем пути пожар.

Госпожа моя в пламени, прости мне сомнения и страхи. Прости за то, как я трачу твой дар. Проведи меня по струне, сквозь копоть и мрак. В левой моей ладони пламя, в правой моей ладони пламя. Под ногами моими сеть струн. Страшная и благословенная паутина твоих перекрестков.

— Я справлюсь, — Рейз сжал ладонь на ее плече, постарался ободряюще улыбнуться. Он всегда старался ее подбодрить.

И Силана отчаянно хотела быть сильнее, быть здоровой и цельной. Женщиной, которая была бы его достойна, которая смогла бы принимать его заботу и его помощь.

— Вам не нужно справляться в одиночку, — тихо сказала она. — Вы не один.

— Это я уже давно пытаюсь объяснить тебе, — он кривовато усмехнулся, вымученно и открыто. — Жаль, что пока так и не вышло.

— Может, хватит уже? — сухо и раздраженно спросил Каро. — Выяснить отношения и решить, кто кого больше поддерживает, вы сможете и потом. Сейчас у нас иная проблема. Вейн применил на вашем гладиаторе заклинание. И последствия вполне возможно, дадут о себе знать во время боя.

Силана почувствовала, как вдоль позвоночника прошелся холодок страха.

— Что это было за заклинание?

***

Последствий заклинания Рейз на себе не ощущал. Боль прошла, как и не было, и именно это пугало больше всего.

Когда Вейн применил свою магию, казалось, что внутренности превратились в ошметки.

И как бы Рейз ни пытался убедить себя, что это ерунда. Дешевый трюк этого больного урода, не мог избавиться от противного, липкого страха. Какого-то… жалкого.

На Арене Рейз привык к опасности, отдавал себе отчет, что делает и чем рискует.

В магии он не разбирался совсем, и какая-то мелочная суеверная часть внутри все цеплялась за мысль: а вдруг это только кажется, что все хорошо.

Он не был чародеем, не мог защититься от заклинания или даже осознать вред.

Когда Силана услышала о магии Вейна — Рейз рассказал ей как мог точно, что чувствовал, как ощущалось заклятье — она помрачнела, заставила его снять плащ и рубашку. Он еще попытался возразить, что потерпит до дома, холодно же на улице, но Силана даже слушать не стала. Сказала тихо и твердо:

— Я не дам вам замерзнуть.

Она призвала пламя, и оно окутало Рейза теплом, потекло по коже алым потоком. Рейз чуть не дернулся прочь просто по привычке — все же это было пламя — но оно не причиняло вреда.

— Я не чувствую никаких повреждений, — сказала Силана, выдохнула, убирая пламя. — Одевайтесь.

Она говорила в точности как медик на Арене, спокойно и сухо.

Рейз быстро натянул рубаху и плащ обратно, попробовал пошутить:

— Ну что, доктор, я буду жить?

— Будете, — вместо Силаны ответил Каро. — Но плохо и недолго, если не научитесь осторожности. Вам не стоило оставаться с Вейном наедине.

— Я не знал, что он нападет на меня у дознавателей.

Он и сам понимал: Каро и Силана тоже этого не ожидали, иначе никогда не оставили бы его одного.

— По тому, как вы описали заклинание, — тихо, задумчиво сказала Силана, когда Каро отвел их вместительному экипажу с гербом государственного агента на двери, — это похоже на действие глифов боли и страха.

— Только без глифов, — добавил Каро.

Рейз плохо понимал разницу, знал только, что глифы были начертанными чародейскими знаками, в которые маги вкладывали силу.

У Лиама была пара клинков с глифами, а доспех Рейза от некоторых из них защищал.

Силана пояснила в ответ на вопросительный взгляд:

— Глифы часто используются для контроля над силами, которые слишком разрушительны или опасны для чародея, если контролировать их напрямую. Знак служит чем-то вроде проводника между чародеем и силой.

— Глифы боли и страха используются не только из-за этого, — вмешался Каро. — Дело не просто в том, что боль и страх разрушительны.

Силана кивнула:

— Да. Чтобы использовать силы страха и боли напрямую, с ними нужно установить контакт. Нужно окружить себя страхом и болью, стать частью их и сделать их частью себя.

Как пламя Силаны было частью ее?

Рейз вспомнил давние слова Вейна о том, что исцеление жриц было тоже разновидностью магии.

— Да, не стала спорить Силана. — Как мое пламя.

— Я все еще не понимаю, — признал Рейз.

— Вопрос в количествах страха и боли, — подсказал Каро. — Чтобы маг получил контроль над этими силами, его собственных эмоций недостаточно. Нужны другие люди. Как вы сами понимаете, Академия запрещает практики, которые требуют издевательства над другими людьми.

Вот только не Вейну, Рейз ни мгновения не сомневался, что ублюдок считал себя выше любых законов.

— Так он что, ворует людей на улицах и пытает ради своей магии? И вы не пытались его за это прижать?

Каро пренебрежительно фыркнул:

— Я, как вы выразились, с удовольствием его бы прижал, если бы у меня были доказательства. Но я не знаю, как и где Вейн изучал магию, у меня нет возможности узнать какую. И более того, раз эти сферы магии не изучены Академией, никто не знает толком правил, как отслеживать подобные заклинания.

Что-то Рейз явно недопонимал в том, как Академия вела дела:

— Но ведь глифы-то используются. И боли, и страха. Раз они есть, должны быть и специалисты по ним.

Силана передернулась:

— Оружие с глифами разрешается использовать только на войне. То, что глифы наносят на оружие гладиаторов… это…

— В первую очередь, это незаконно, — прямо сказал Каро, когда она замолчала. — Но Парная Лига состоит из очень влиятельных людей, и потому там на глифы закрывают глаза.

— А вам и наплевать? — ехидно поинтересовался Рейз. — Вы же государственный агент.

— Я государственный агент и защищаю интересы государства. А не закон, — равнодушно отозвался Каро. — Не путайте, есть огромная разница.

Да, Рейз без труда мог представить себе какая, и вовсе не рвался узнать подробности.

— В любом случае, глифы это редкость, — сказала Силана. — И они — часть Старого Знания. Их создание и нанесение — это технологии, которые создавались еще до появления Академии. Глифы боли и страха используются, как инструмент войны, потому что на войне используется все, что даст хотя бы крохотное преимущество. Но суть глифов, глубинные принципы их работы никто не знает.