***

Силана хотела поехать с Рейзом и остаться в здании дознавателей, раз уж к камерам ее все равно бы не подпустили, но Каро вмешался.

Отозвал ее в сторону, пока стража вела Рейза к неприметному черному экипажу, и сказал:

— Не дурите. Я не позволю довести дело до суда, вашему мужу ничего не грозит.

Он успокаивал ее, потому что хотел использовать, как успокаивал ее когда-то командир Гийом, потому что Силана нужна была ему сильной и готовой действовать.

И оба они врали.

— Дознаватели будут его допрашивать, вы же и сами это понимаете. И вы знаете их методы. Они станут его пытать, чтобы получить признание.

Она произнесла это вслух, и сама испугалась своих слов. Будто так они становились намного реальнее.

— Я не дам им зайти слишком далеко, — твердо сказал Каро.

— У вас нет власти над дознавателями. Они не любят агентов и не станут вас слушать. Они могут убить Рейза, и сказать, что он пытался бежать. Могут пытать до смерти и притвориться, что он не выдержал допроса.

Силана сцепила пальцы, до боли сжала, пытаясь найти выход. Его не было.

У нее не оставалось пламени, чтобы сделать хоть что-то.

Каро взял ее за руку выше локтя, крепко сжал, повторил с нажимом:

— Хватит, не накручивайте себя. Я не дам его убить. У меня нет власти над дознавателями, но есть над дворянами и друзьями князя. Достаточно, чтобы надавить на нужных людей. Хотя бы это я могу вам обещать — он выживет.

— Я ненавижу это, — беспомощно сказала Силана. — Ненавижу ваши интриги, ненавижу, что из-за них страдают мои близкие. Ненавижу эту склоку с Вейном, которой не могу избежать. Но больше всего ненавижу, что мы только проигрываем и теряем. С каждым разом все больше и больше. Вы же пообещали, что поможете мне, если я помогу вам.

Он мог бы осадить ее, потому что она ведь все равно ничего не сделала бы ему в ответ.

Но он только кивнул и пообещал:

— Я сдержу слово. Силана, еще ничто не закончилось. Очнитесь, вы нужны мне в здравом рассудке, сейчас нет времени на ненависть. Займитесь делом, поговорите с Мелезой и Греем, с Иланой Серн. Со всеми, кто согласиться поддержать вас и вашего мужа перед дознавателями. Перед Храмом. Перед Парной Лигой. У вас сегодня стало больше врагов. И с этим нужно что-то делать.

А ведь она совсем об этом не думала. О том, что не имела права спасти Грею жизнь, о том, чем могла за это поплатиться.

Вейн загонял ее, как гончие загоняют лису, тщательно и умело отсекая пути, по которым она могла бы спастись.

— Я убью его, — сказала вдруг Силана, слова прошлись ледяными иглами внутри, оставляя после себя онемение. И горечь. — Если у меня не останется выбора, чтобы защитить моих близких, я сожгу Вейна дотла.

Она впервые почувствовала, что готова, что хочет убивать.

Каро раздраженно вздохнул:

— Вы расстроены и несете ерунду. Вы не можете сжечь Вейна. Его союзники назовут вас безумной, и заставят короля отказаться от алых жриц. Это приведет к войне. Поверьте, Вейн совсем не был бы проблемой, если бы действовал один.

Силана не ответила, и про себя подумала:

Значит, я сожгу их всех.

***

Джанна ждала Каро у выхода с Арены, невидящим взглядом смотрела в даль, на ряды домов, на улицы, по которым увезли Рейза, и заставляла себя дышать размеренно и спокойно, не паниковать.

Верить в Каро, потому что ничего другого ей не оставалось. У нее не было никакой реальной власти.

Каро говорил Калебу: вы боитесь беспомощности.

И это было так же правдиво и так же нелепо, как говорить человеку «вы боитесь смерти».

Потому что беспомощности боялись они все. Все, кто успел ее почувствовать и знал, что это такое.

Наконец, Каро появился в дверях, замер на мгновение и устало потер виски, а потом подошел к Джанне:

— Почему вы не экипаже? Здесь холодно.

— Ждала вас, — ответила она.

— Могли бы ждать в тепле. А еще лучше дома. Хотя, это конечно вряд ли, — он поморщился и добавил. — Джанна, я уже говорил Силане, и могу повторить вам: я не позволю Вейну убить Рейза. Я дал слово и сдержу его.

Джанна не спрашивала его про Рейза и не в чем не обвиняла, потому что это было бесполезно. И все, что ей оставалось теперь — ждать.

— Как Силана? — спросила она.

Каро поморщился снова:

— А вы как думаете? Подавлена и испугана, и грозится спалить Вейна. Надеюсь, она отойдет, и поймет, что от этого станет только хуже. Я не могу позволить алой жрице бездумно использовать пламя.

— Что будет, если она все же попытается?

— Если попытается, поставит мир с Аравином под угрозу. Так что я остановлю Силану до того, как она поставит нас всех под удар. Лично, если потребуется.

Джанна отвернулась от него, посмотрела на обледенелые крыши домов. Над черепицей кружила птица, кажется, хотела опуститься, но ветер сносил ее в сторону.

— Даже если для этого придется ее убить?

— Зачем вы спрашиваете, Джанна? Вы ведь и сами знаете ответ.

Джанна повернулась к нему снова:

— Чтобы решить заранее, на чьей я буду стороне.

***

У Рейза отобрали одежду и доспех, выдали простую серую робу из грубой мешковины — слишком тесную в плечах, и со слишком длинными рукавами — и сунули в камеру.

Пахло затхлостью, сыростью и почему-то кровью. За годы на Арене Рейз различал запах крови везде, но все же здесь этот запах был другим.

Смешивался с вонью безысходности.

Низкая деревянная койка без матраса показалась Рейзу ледяной, но он все равно лег, вытянулся в полный рост.

В камере он был один — честь, если задуматься. Или же дознаватели просто боялись, что он может напасть на других заключенных.

Или что-то еще.

Стоило поспать, поберечь силы, но сон не шел. И каждый шорох заставлял напрягаться.

Вокруг было тихо, неестественно тихо, должно быть, толстые стены гасили звуки. Почему-то от этого было еще хуже.

А потом дверь отворилась — совсем не тихо, с противным ржавым скрежетом. И вошли трое, униформа дознавателей была заляпана бурым.

И Рейз еще до того, как они заговорили, знал, что услышит.

Не ошибся.

— Мы от господина Вейна. Он передает тебе привет.

***

Дочь Мелезы встретила их у ворот. Она стояла снаружи, укутавшись в плащ и сама открыла ворота, когда экипаж подъехал ближе.

— Я поговорю с ней, — сказала Мелеза. — Побудь с Греем.

Она выскочила наружу, сказала что-то резкое. Силана увидела, как понурилась девочка. Магические светильники во дворе Мелезы светили ярко, отбрасывали резкие черные тени на обледенелую мостовую.

Слов было не разобрать, только тон. Холодный и бескомпромиссный Мелезы, просящий и упрямый девочки.

Всего несколько фраз, а потом дочь Мелезы ушла в дом.

Грей тихо застонал, пошевелился во сне, и Силана отдала ему еще несколько капель пламени. Она молилась всю дорогу в экипаже, но этого было до смешного мало.

— Все в порядке, — шепнула Силана. — Вы дома.

Его ресницы дрогнули, он открыл глаза, бессмысленно повел взглядом по сторонам и попытался сесть.

Силана удержала:

— Погодите. Не шевелитесь, вы еще слабы.

Он шевельнул губами, сквозь хрип Силана едва разобрала:

— М-мелеза?

— Она здесь. Вы помните что-нибудь? Поединок?

Он кивнул, — едва пошевелился — но даже это далось ему тяжело.

— Вас отравили, — тихо, мягко сказала Силана. — Мне пришлось использовать пламя, чтобы убрать яд. Вам нужно отдохнуть.

Грей попросил:

— П-позови… ее…

А потом закрыл глаза и уснул снова.

Мелеза позвала слуг, и они помогли отнести Грея в дом, уложили в комнате на первом этаже — крохотной, обставленной скупо и по-мужски. Кроме кровати, сундука и стула там не было ничего, даже стола. На стене висела пара скрещенных мечей в ножнах.

Мелеза села на кровать рядом с Греем, потянулась к его волосам, должно быть, хотела пригладить, и остановилась, так и не дотронувшись.