Рейз держал ее за руку, будто боялся отпустить.

— Я помолюсь Майенн и приду к вам.

Он задержал ее ладонь в руке еще на несколько мгновений:

— Я буду ждать.

— Надо укрыть Лиама, — хорошо, что она купила одеяло. Дешевое и тонкое, оно все же хоть немного спасало от холода, а в гостиной было теплее, чем в комнатах.

— Он живучий парень, — отозвался Рейз, но спорить не стал. Он ушел наверх первым.

Силана поднялась в свою комнату, долго стояла прижавшись спиной к двери, и не могла заставить себя подойти к алтарю. Вместо этого она сняла со своих ящиков одеяло, отнесла Лиаму. Он не проснулся, только перевернулся на бок и уткнулся лицом в потертую зеленую обивку. Он выглядел удивительно беззащитным, совсем ребенком.

И Силана чувствовала, что хочет его защитить.

Вернувшись в комнату, она зажгла свечу на алтаре. Долго стояла на коленях, перед тем как начать молитву, и ни о чем не просила.

Майенн дала ей пламя, силу и чудеса — человеческие чудеса, чтобы справляться с тем, что встретиться в жизни.

Но в тот момент Силана все равно чувствовала себя беспомощной.

Молитва от этого не спасала, и отчаянно хотелось просто забыться и позволить кому-то решать за себя. Опереться на чужую силу.

Рейз открыл Силане еще до того, как она успела постучать, смущенно улыбнулся:

— Я боялся, ты передумала.

— Нет, — можно было не врать ни себе, ни ему. Она не передумала, и была благодарна, что, хотя бы одну ночь не придется ворочаться в постели, ненавидеть себя и мучиться от кошмаров и воспоминаний. — А вы?

— Нет, — он фыркнул, словно этот вопрос казался ему совершенно нелепым. — Точно нет. Я никогда не откажусь заполучить тебя в свою кровать, даже если просто лежать рядом. — Он посерьезнел и добавил. — Я тебя не трону, если не захочешь. Обещаю. Ты можешь меня не бояться.

— Я вас не боюсь, — честно признала она. Почему-то его сила никогда ее не пугала. Ей часто было рядом с ним стыдно, иногда Рейз злил ее или смущал, но она никогда не верила, что он причинит ей вред. Да и зачем?

Если бы ему захотелось женщину, он мог бы выбрать любую. Получить без усилий — женщину, которая не откажет, которая будет ласковой и мягкой.

Почему-то Силана видела эту женщину, будто наяву. Красивую, мягкую и улыбчивую, пахнущую молоком и медом. Не дымом.

— Если тебе кто-нибудь еще пообещает не распускать руки и позовет в постель, не вздумай поверить, — предупредил Рейз. — Вокруг полно проходимцев. Тебе еще повезло, что я не такой, — он осекся и поспешно добавил. — Действительно не такой. Ты… ты ведь не сбежишь сейчас?

— Нет. Ложитесь первым, все-таки это ваша комната.

— Ты будешь спать в этом? — Рейз скептически оглядел ее платье. Голубое, то, которое подарил когда-то давно Калеб, и от которого так и не отстирались до конца следы от плесени. Силана просто прикрыла их вышивкой.

— У меня нет ничего лучше, — призналась она.

— А в чем ты спишь у себя?

— Я сплю раздетой.

Кажется, его это смутило. И он наверняка представлял себе роскошную богатую кровать и дорогие покрывала, в которых Силана нежилась до обеда. А не ящики из-под овощей с дешевым матрасом и тонким одеялом, которого не хватало, чтобы согреться и все равно приходилось заворачиваться в походный плащ.

Силана спала бы в платье, но так оно слишком быстро пачкалось и мялось.

Рейз шумно прочистил горло, выдавил кое-как:

— Понятно. Я тоже. Но сегодня, конечно, не стану. Дать тебе рубашку? Неудобно же в платье.

— У вас есть ночная рубашка?

— Ночная рубашка у меня только одна. Могу дать обычную, тебе она будет велика, для сна как раз сойдет.

— Спасибо вам.

Рубашка, которую Рейз ей дал была тонкой, очень мягкой. Из хорошей дорогой ткани, в которую хотелось зарыться пальцами и потереться лицом.

— Я отвернусь, — сказал он и действительно повернулся к ней спиной.

— Вы меня не смущаете, — честно призналась она. — Мне много раз приходилось переодеваться при других людях. В этом нет ничего особенного.

— Эти другие люди тоже тебя хотели? — он обернулся, сделал к ней шаг вперед и замер.

— Нет. Вы обещали больше не говорить об этом.

Он выдохнул, отвернулся снова:

— Еще бы я мог сдержать это обещание.

Силана переоделась в рубашку, аккуратно повесила платье на спинку кресла:

— Почему? Вы можете выбрать другую женщину. Красивую, любящую, ласковую.

— Мог бы, — не стал спорить он. — Вот только тянет меня не к какой-то «другой» женщине, а именно к тебе.

Она одернула подол рубашки — тот доходил ей до середины бедра, поправила манжеты:

— Вы можете оборачиваться.

Он повернулся, задержался взглядом на груди Силаны, сглотнул тяжело:

— Знаешь, тебе лучше забраться под одеяло.

Наверное, ткань просвечивала. Силана легла в кровать, укрылась, чтобы не смущать его и не смущаться самой.

Рейз стянул собственную рубашку через голову, потянулся к ремню.

— Я отвернусь, — предложила она.

— Не нужно. Мне нравится, когда ты на меня смотришь. Тем более, — он фыркнул, хмуро и невесело. — Ты и так уже все видела.

Она смотрела на него и чувствовала себя воровкой:

— У вас очень красивое тело.

— Я, наверное, не первый мужик, которого ты увидела голым.

— Тогда все было совсем иначе.

Бесконечные усталость, равнодушие и ужас, которым жили и дышали они все, и упрямое желание идти вперед. Шаг за шагом до самого конца.

И бесконечные раненые, которые были для нее просто телами. В одежде или без.

Рейз достал что-то белое из сумки в углу, помедлил, прежде, чем надеть:

— Обещаешь не смеяться? Я ее обычно не ношу. Просто ребята из школы подарили. Решили поиздеваться.

Он на удивление нелепо смотрелся в ночной рубашке. Не хватало только чепца.

Силана против воли почувствовала, что улыбается. Краешек татуировки выглядывал из ворота, и выглядел почти трогательно.

— Ладно, хорошо, — Рейз фыркнул. — Можешь смеяться, если хочется. Я пойму.

Он погасил чародейский светильник, подошел к кровати и помедлил, прежде, чем лечь.

Силана передвинулась, и Рейз притянул ее к себе обратно:

— Тише, свалишься. Кровать не настолько большая.

От его кожи исходил жар, как от огня. Хотелось прижиматься всем телом.

Хотелось целовать кожу, коснуться татуировки. От одной мысли сладко ныло внутри.

Силана прикрыла глаза, сделала долгий вдох, чтобы успокоиться и отвернулась.

— Спокойной ночи, Рейз.

Он зарылся лицом в ее волосы, прижался сзади всем телом и ответил:

— Спи, Силана. Здесь тебя никто не тронет.

---------------------

Спасибо за то, что читаете) Я буду рада, если вы поставите лайк и оставите отзыв)

***

Рейз так и не уснул в ту ночь. Знал и понимал, что на утренней тренировке это выйдет ему боком, и все равно заставлял себя бодрствовать. Смотрел на Силану, думал о войне и о том, что сам откупился. Остался в городе, пока солдаты умирали.

Пока Силана убивала и рисковала собой. Пока сжигала людей заживо.

Если б его спросили еще несколько часов назад, он бы не поверил, что она на это способна. Да и сейчас не представлял ее убийцей.

Она защищала даже ублюдка, который на нее напал.

И во сне казалась намного моложе, мягче. Легко было представить, что она вот-вот откроет глаза, улыбнется.

Жаль, что Силана так редко это делала. Ей шло.

Рейз заставлял себя думать о чем угодно, кроме того, что она голая под его рубашкой. Нельзя было позволять себе лишнее. Он обещал и раз за разом напоминал себе: терпи. Ты же слово дал. Ты же не безмозглый кобель, можешь подождать до утра.

Потом пофантазируешь о ней, правая рука не отсохнет.

Спасало это слабо, Рейз чувствовал себя неловко, и лежал так, чтобы не прижиматься к Силане слишком тесно. Несколько раз она принималась ворочаться, тихо бормотала что-то себе под нос — слов было не разобрать, но один раз, кажется, прозвучало что-то на аравинском.