Силане не хотелось вмешивать Каро — глупо и по-детски, но она никак не могла заставить себя ему довериться. Видела в нем человека, который слишком напоминал ей командира Гийома. И все же отказывать было глупо:

— Хорошо. Используй печать. Возможно, Каро заметит что-то, что мы упустили.

Что-то что получилось бы использовать против Вейна.

Рейз усмехнулся:

— Ты в это веришь?

Нет, она не думала, что Вейн совершит промах и все же:

— Я на это надеюсь.

***

Калеб действительно отпустил слуг, сразу после того, как использовал печать. Рейз и Силана остались одни.

Рейз бы порадовался, правда, если бы синяки не болели так сильно. Стул в комнате Калеба с каждым мгновением казался все неудобнее, и очень хотелось лечь рядом с Силаной.

Интересно, как бы отреагировал Калеб, если бы увидел их вместе на своей кровати.

Рейз дал себе слово не проверять, раз уж Калеб с Силаной вроде бы наконец-то помирились.

— Вам все еще больно, — сказала Силана наконец. — Простите, что не пытаюсь вас исцелить. Но если кто-то нападет снова, мне потребуется пламя.

Она говорила равнодушно, будто о погоде. И Рейз поймал себя на мысли: должно быть, это сильно напоминало ей войну. Ожидание нападения, чувство угрозы. Необходимость беречь силы.

Не такой мирной жизни, должно быть, ждала Силана.

— От пары синяков я не рассыплюсь, — сказал Рейз. — Пацан даже говорил, что мне идет. Добавляет мужественности.

Он хотел перевести все в шутку, заставить Силану улыбнуться хоть на мгновение. Ему почти удалось.

Уголки ее губ дернулись вверх, а потом она снова нахмурилась:

— Он сейчас совсем один в доме с Ралом. И после голема Вейн знает, что я здесь. Он может…

— Ты даже за пацана теперь бояться будешь? — Рейз потянулся к ее руке, снова сжал. — Хватит. Переживать надо не за него, а за тех, кто к нему полезет. Ты же видела, с ним мало кто может тягаться.

Рейз часто ловил себя на мысли, как же это было нечестно — что безмозглому подростку досталась такая сила.

Хотя кого он обманывал? Не досталась. Рейз же видел, как тот выкладывается. И все, что Лиам умел, он заслужил.

— Больше всего я переживаю за вас, — признала она. — И когда думаю, что с вами делали у дознавателей… вы не жалеете, что повстречали меня?

— Нет, — спокойно признал он. Сказал ей правду. — Не жалею и никогда не жалел. Даже, когда не понимал тебя, и надумывал всякое дерьмо, даже тогда не сожалел. И то, что дознаватели… — он тоже не договорил, потому что даже думать об этом не хотел, не хотел вспоминать собственную беспомощность и унизительное, гадкое ощущение чужих грубых рук на своей коже. — Все, что те уроды делали, на них и только. Плевать, как Вейн их подговорил и что пообещал. Нормальный человек просто не станет издеваться над другим.

Рейз бы не стал. Не потому что пожалел бы заключенных, а потому что не стал бы мараться. Ни об пытки, ни тем более об изнасилование.

Видимо, просто Вейн находил моральных уродов под стать себе.

— Почему вы не ляжете рядом? — спросила Силана тихо, отодвинулась, оставляя для него место на кровати. — Вам же тяжело. Из-за синяков.

Рейз вздохнул, бросил долгий взгляд на дверь, за которую вышел Калеб.

— Твоему брату это не понравится.

— Он поймет. Вам же плохо.

— Не настолько плохо, чтобы… — «на тебя не встало». Он чуть не сказал это вслух, смущенно кашлянул, пытаясь скрыть неловкость и повторил. — Не настолько.

И все же она потянула его к себе, и Рейз осторожно устроился рядом с ней, не касаясь.

Лежать было намного проще и намного больнее, чем сидеть. Проще, потому что мышцы расслаблялись, а сложнее, потому что намного сильнее болели синяки, на которых Рейз теперь лежал.

— Знаешь, — признал он после недолгого молчания. — Я даже не представлял, что твое пламя так может. Я позвал тебя, и огонь просто снес дверь с петель. Ты меня спасла, как какую-нибудь девицу в беде.

— Вы меня тоже, — тихо отозвалась она, и потянулась к нему, невесомо коснулась губами лба, будто ребенка благословляла. — Вы каждый день меня спасаете. Рейз, я…

Он сам не заметил, как подался вперед, так близко, что мог разглядеть каждую крохотную крапинку в глазах Силаны. Огненные точки пламени в глубине.

Силана хотела сказать ему что-то важное. Что-то, после чего все бы снова поменялось.

Но Рейз хотел услышать.

Ему не удалось. Дверь отворилась и зашел Калеб. Он бросил на Рейза с Силаной угрюмый взгляд, и они отпрянули друг от друга как дети. Будто попались на чем-то.

Рейз даже подумал мимоходом, что, если бы вдруг пришел в собственную спальню и увидел Джанну на кровати с каким-нибудь мужиком, тем более гладиатором, точно молчать бы не стал. А то и сразу за меч схватился.

Калеб только недовольно поджал губы и обратился к Силане:

— К тебе пришли и это не Каро. Это жрица из Храма. Она говорит, ее зовут Аврора.

***

Калеб не пустил Аврору в дом, и Силана застала ее на крыльце. Аврора стояла на самой верхней ступеньке, равнодушно смотрела в небо, и ледяной ветер трепал ее легкое жреческое платье. Она пришла без плаща и согревала себя пламенем Майенн.

Силана поклонилась:

— Здравствуй.

Она не стала ни извиняться за ожидание, ни спрашивать, зачем Аврора пришла.

— Силана, — та коротко кивнула в ответ. — Верховная Жрица хочет тебя видеть. Идем.

— Она никуда не пойдет, — ответил вместо Силаны Калеб, выступил вперед, будто собирался закрыть ее собой. — По крайней мере, пока я не буду знать куда и зачем.

— Не нужно, — как могла мягко остановила его Силана. Храм все равно добился бы своего. Исцелив Грея, она нарушила правила. Знала, что за это придется заплатить. — Останься здесь.

Она оглянулась на дверь, порадовалась, что Рейз слишком ослабел и остался в комнате — иначе он наверняка не отпустил бы ее одну.

— Верховная хотела видеть Силану, а не всю ее семью, — холодно заметила Аврора. — Мы не пустим посторонних в жреческие покои. Даже если пойдете с ней, вам придется ждать снаружи.

— Я волнуюсь за Рейза, пожалуйста, останься с ним, — тихо добавила Силана. Постаралась передать одним взглядом: мне это нужно.

Знать, что ее близкие в безопасности.

Увидеть, во что превратился Храм.

Калеб недовольно нахмурился, но кивнул:

— Я встречу Каро и займусь охраной дома, — потом он перевел взгляд на Аврору и добавил. — Если она не вернется до обеда, я стану ее искать. И попрошу помощи у князя. Или у городской стражи. Это понятно?

Аврора поморщилась, брезгливо и высокомерно:

— Угрозами вы ничего не добьетесь.

Калеб угрюмо усмехнулся в ответ:

— Правда? Тогда хорошо, что у меня есть и другие средства.

***

— Я слышала, ты не ладишь с братом, — равнодушно заметила Аврора, когда они с Силаной остались одни за воротами. У витой решетки ждал алый экипаж с символом Майенн на двери. Экипаж был запряжен лошадьми. Чародейский транспорт в Храме не признавали.

Только скатов или лошадей.

— Я причинила Калебу много боли, — спокойно признала Силана. — Но он все равно мой брат и любит меня. Он дал мне еще один шанс.

— Думаешь, ты его заслуживаешь? — Аврора скривилась, и спрашивала она на самом деле вовсе не про Калеба.

— Не важно, чего я заслуживаю, — ответила Силана. — Если откажусь от этого шанса, сделаю Калебу только больнее.

— Очень удобно, — Аврора открыла перед ней дверцу экипажа. — Залезай. Верховная ждет. Но она вряд ли даст тебе еще один шанс.

Силана помолчала немного и спросила, только когда экипаж повернул по направлению к Храму:

— Верховная все еще хочет помочь Вейну? Вы действительно отвернетесь от всех алых жриц?

— Не от кого отворачиваться, — резко отозвалась Аврора. — Алые жрицы даже не числятся в списках живых.

— Это ошибка, — как могла мягко заметила Силана. — Это предательство нашей веры, и всего, что завещала Майенн. Ты можешь ненавидеть меня. Можешь осуждать. Но пока мы существуем, Аравин медлит и соглашается на мир.