Поверх него змеями свивались линии магической формации.

Силана чувствовала ее присутствие, как запах и вкус, как тепло и прикосновение.

Все ближе и ближе.

А потом одна из жриц на соседнем с Силаной скате вдруг пошатнулась, и обмякла в седле.

И сфера из пламени истончилась до прозрачности. Уже не могла остановить голема.

***

Оглядываясь назад, Силана удивлялась, что успела — потянулась пламенем вперед, будто с самого начала только этого и ждала. Она вплела свою силу в силу других жриц, тех, что едва держались, защищая чародеев, и почувствовала — они были связаны. Все жрицы, что использовали пламя вместе с ней. И все, что когда-то служили Майенн.

Те, что пошли за ней, и те, кто не знал ее. И Верховная, что осталась в Храме.

Тонкие прочные раскаленные нити связывали их в единое, бесконечное полотно.

Силана потянула за эти нити, почувствовала отклик, и поняла, что Эйд был прав. И что все получится.

И что голем — гигантский, кровавый монстр — ничего не сможет. Что он крохотный, этот гигантский монстр, незначительный и смешной, как детская игрушка. Что он ничего не сможет против той силы, что вела Силану вперед, что наполняла воздух, и что жила в них всех.

В левой моей ладони пламя, в правой моей ладони пламя.

Чародеи замолкли, линии сплелись в законченный рисунок на полу, и с ослепительной вспышкой вокруг зажглась огненная формация.

***

Рейз несколько раз отключался, запомнил какие-то обрывки. Голем держал их в клетке из лент, нес куда-то. Вокруг были люди, напирали телами до боли. Знакомые улицы сменились туннелями — Рейз слышал про катакомбы под Силл Арне, но никогда их не видел.

А потом был какой-то огромный зал и прямая, обманчиво крохотная фигура Вейна возле огромного круглого бассейна. Бассейн был заполнен кровью, а рядом словно поломанные игрушки лежали обескровленные тела.

За спиной Вейна было окно — большое, от пола до потолка.

Рейз бросил в это окно один единственный взгляд, и почувствовал, как бешено заколотилось сердце. Вдалеке он увидел тонкие хищные шпили Академии.

Должно быть прямо сейчас Силана пыталась пробиться внутрь. И она тратила силы зря, потому что Вейна там не было.

Вейн наблюдал со стороны.

Он будто почувствовал взгляд Рейза, обернулся и сразу же заметил его среди остальных.

Тонкие губы растянулись в улыбке:

— Гладиатор. Надо же, какая приятная встреча.

***

Когда Вейн его заметил, Рейз подумал только об одном: там, за его спиной в клетке была Джанна. Ублюдок не должен был о ней узнать. О ком угодно только не о ней.

Рейз не мог обернуться, не мог отыскать ее взглядом. Но мог перетянуть внимание на себя.

— Соскучился по мне, мразь? Так выпусти. Я с тобой поздороваюсь по всем правилам, как гладиатор.

Рейз помнил, как рвало на части заклинание боли, тогда у дознавателей. И свою беспомощность позже, во время допроса помнил тоже.

Как мерзко было чувствовать чужие руки на своем теле, и хотелось только отключиться и ни о чем не знать.

Вейн подошел вплотную, запрокинул голову и улыбнулся Рейзу, широко и жутко.

Кровь потекла в его ладони тонкой лентой от тела голема — обвилась вокруг руки, ласкаясь.

— Смелый и тупой. Забавное сочетание.

Он прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, будто пробовал воздух на вкус, а Рейз подумал — разве можно было что-то разобрать сквозь неистребимую вонь крови?

— А вот твоей алой жрицы нет. Где же она?

— Идет к тебе.

— Верю. Она ведь не отступится. И не умрет. Знаешь, когда играешься с магией смерти, начинаешь отлично разбираться в людях, — Вейн покачал головой. — Это не трудно — распознать тех, кто не умрет так просто.

— Ты больной урод, — от души сказал ему Рейз.

Вейна это развеселило:

— Почему? Потому что занимаюсь любимым делом? Потому что не разделяю твою смешную мораль?

— Нет, мразь. Потому что ты поубивал кучу людей. Поубивал их ни за что, — Рейз смотрел ему прямо в глаза. Боялся отвести взгляд. Боялся, потерять его внимание. И думал про себя: это как на Арене — зацепи его, поймай на крючок интереса, дай ему то, что он захочет увидеть.

И тогда он не увидит больше ничего. Тогда он не увидит Джанну.

— И что? — Вейн равнодушно помахал ладонью в воздухе, и лента крови проскользнула между его пальцев. — Люди умирают каждый день. Каждое мгновение. И те, кто умер сегодня, умерли не из-за меня. Из-за тебя.

Это было так глупо и так бредово, что Рейз рассмеялся.

Вейн не одергивал его и не злился, и дождался, пока смех утихнет. Рейз чувствовал, как напряженно застыли другие люди вокруг, те, кто тоже попал в клетку. Те, кто наверняка мечтал стать незаметнее.

Зрители.

— Но ведь это и правда все из-за тебя, гладиатор. Из-за тебя, из-за твоей шлюхи-жрицы, из-за Каро. Я не собирался развязывать войну в Силл Арне, просто берег этот вариант напоследок. Если бы не осталось выбора. Я все надеялся сохранить свои связи при дворе князя, среди советников короля. Постепенно избавиться от алых жриц.

— Слишком много на себя берешь, — Рейз заставил себя усмехнуться. Побоялся, что получилось криво и жалко, но Вейн повелся, продолжил говорить.

Его слова не имели значения. Только время, которое они занимали.

Время, чтобы выжить, защитить Джанну. И дождаться: подкреплений князя, агентов Каро или Силану. Хоть кого-нибудь.

— Вовсе нет, — продолжил Вейн. — У меня бы получилось. Жрицы ведь остались без защиты. Когда Храм от них отвернулся, король хотел взять их под крыло. Но его убедили не ссориться с белыми жрицами. «Зачем, Ваше Величество? Алых жриц мало, и они переломаны. А если случится новая война, можно будет снова потребовать помощи у Храма».

Рейз фыркнул, громко, пренебрежительно:

— Не повезло тебе с Силаной.

— Мне не повезло с Каро, — поправил Вейн. — И городу тоже не повезло с ним.

Он кивнул на сваленные в кучу тела:

— Всего этого могло бы и не быть, понимаешь? Если бы тебя осудили, если бы твоя жрица не принялась бороться за правду в Испытании. Все эти смерти из-за ваших действий, вашего выбора. Вы не оставили мне других вариантов. Посмотри, сколько крови. Тебе совсем не жаль?

Его слова просачивались ядом внутрь, вместе с горечью и запахом крови.

— В убийстве виноват убийца, — Рейз вздрогнул, когда услышал ее голос. Будто изнутри окатило холодом.

Она не должна была говорить, не должна была привлекать внимание.

Вейн замер, а потом улыбнулся шире, и по взмаху его руки прутья клетки обернулись лентами, выдернули и Рейза, и Джанну наружу, швырнули на пол.

— О, да я посмотрю у нас тут семейная драма.

Джанна промолчала, а Рейз подумал — лучше бы она вообще не открывала рот. Лучше бы берегла себя.

— Дайте-ка посмотреть, может, вся семья в сборе.

Голем будто расплылся, внутри кто-то закричал, а потом из мешанины тел вперед выбрался Каро.

Поперек его щеки шли уродливые глубокие царапины, сочились кровью — должно быть, оцарапало о чью-нибудь пряжку. Но говорил Каро спокойно и немного ехидно, будто они с Вейном встретились на приеме:

— Вовремя вы обо мне вспомнили, Вейн. Я уже начал задыхаться.

Вейн улыбнулся, ласково и безмятежно:

— Вы еще пожалеете, что не успели задохнуться, Каро.

— Будете мне мстить? — Каро фыркнул. — Как это мелочно.

Он не смотрел на Джанну, ни одного, даже самого быстрого взгляда. И тоже перетягивал внимание на себя. Говорил вещи, на которые Вейн стал бы реагировать.

И Вейн реагировал, перестал улыбаться, сжал пальцы крючьями, Каро рвануло вперед, поднесло к самому лицу Вейна, надежно удерживая лентами:

— Вы бы следили за языком, Каро, — его голос, тихий, вкрадчивый, был как крохотные ледяные иголки. — Это ваше безмозглое желание оставить все как прежде, защищать нашу гниющую страну и ее бесхребетного короля, вынудило меня действовать. Вы называете меня мелочным, но я видел вещи, которые вы даже представить себе не можете. Магию, какой она должна быть. Свободной, безграничной и доступной для всех. Я видел настоящее, и оно намного важнее, чем ваша возня в грязи и склоки за власть.