— Все, тащи.

— Что здесь происходит? — капитан едва удержался от крепкого оборота.

— А, товарищ капитан, — безопасники подняли свою ношу, пытаясь удержать ее в вертикальном положении — ноги его никак не хотели слушаться. — Мы тут, это… Буйного повязали, вот. Он тут устроил…

— Небольшой дебош он устроил, — из-за полуоткрытой шипящей двери медблока вышел несколько помятый врач, пытающийся приладить обратно на 'халат' именную бирку.

— Так, а по поводу? — капитан проводил взглядом удаляющуюся в сторону вчерашних изоляторов троицу.

— Да без повода, — врач хотел ещё что-то добавить, но его сбила с мысли проклятая табличка, которая никак не хотела цепляться обратно. — Препараты и стресс наложились на постгибернацию, и он почему-то решил, что я прячу у себя в лаборатории пришельца!

— Какого ещё пришельца? — теперь капитан совсем не понимал, что происходит.

— Который якобы в Самуса вселился, — на молчаливый вопрос капитана, врач пояснил. — Члена службы безопасности, который в этой проклятой экспедиции руки лишился. А я, между прочим, говорил…

— Ясно. А почему он решил, что Самус — пришелец?

— Да откуда ж мне знать, я не психиатр. Психиатра у нас вообще нет, он спит, как и положено всем остальным "лишним" членам экипажа.

— Видимо, не таким уж и лишним.

— Да я вас умоляю! Если бы не эта экспедиция…

— Ой! — тоненько раздалось из-за двери медблока.

— Что у вас там, доктор? — на секунду строгий логический мозг Нейла дал сбой, и допустил возможность того, что у врача действительно прячется маленький серый человечек.

— А, — медик отмахнулся. — Моя помощница наконец-то вышла из постгибернационной кататонии.

— Вовремя, однако, — хмыкнул капитан.

м И не говорите! — врач все-таки бросил бесплодные попытки вернуть бейджик на законное место, убрав его в карман.

— И как она?

— К вечеру будет полностью работоспособна, — со стороны двери послышался скрип и очередное ойканье. — Если ничего не сломает.

— Вы уверены?

— Да. Она пришла в себя ещё вчера, так что сейчас осталась лёгкая дезориентация и небольшие слуховые галлюцинации.

Капитан с сомнением посмотрел на врача, но тот состроил свою обычную непроницаемую недовольно-презрительную гримасу.

— Что ж, раз вы так уверены… И включите свой коммуникатор!

— Я бы с радостью, — доктор протянул левую руку. На запястье под тонким чёрным ремешком параметрика расплывался синяк, а вместо небольшого экранчике зияла зелёная пластина микросхемы. — Как только оформлю протокол замены в связи с необоснованной агрессией экипажа и получу ваше разрешение на выдачу нового.

— Будет вам разрешение. Как только оформите другой протокол.

— Какой ещё… Ах, да. Последствия вашей экспедиции.

Позади капитана раздался грохот и сдавоенная брань. Он даже успел подумать, как это обладательница девичьего голоса умудрилась переместиться ему за спину и резко понизить тембр, но оказалось, что это незаметно подошёл старший Навигатор. Подошёл, увидел перепалку и попытался скрыться, но запнулся об один из пластиковых осколков корпуса сканера.

— Джордж, что-нибудь случилось? — удивительно, как голос капитана мог быть строгим и участливым одновременно.

— Нет, господин капитан, — старший навигатор поспешно выпрямил спину. — Просто хотел попросить что-нибудь от головы. Я лучше зайду позже… После завтрака.

— Раз уж пришли, то идите сюда, — врач недовольно вздохнул, пытаясь отодвинуть заклинившую дверь медблока. Не получилось.

Навигатор как-то затравленно посмотрел на возвышающегося посреди коридора капитана. Тот запоздало сообразил, и отошёл на несколько шагов в сторону, освобождая проход. Хотя навигатор итак мог протиснуться мимо. Впрочем, Нейл совсем забыл, что его фигура марсианского военного вызывает первобытный ужас у гражданских-землян. Особенно, если учесть, что помимо высокого роста ему досталось по долгу службы ещё и крепкое телосложение, из-за чего он напоминал, скорее, киношного инопланетянин, чем человека. Впрочем, лицом он почти не отличался, разы что черты были словно отчеканены на металле.

Джордж благодарно кивнул, просачиваясь в медблок.

— Мадам… То есть, мисс…

"Все-таки не инопланетянин", — усмехнулся своим мыслям Нейл. Да и откуда им тут взяться?

***

Пустота. Мягкая, обволакивающая пустота напирала со всех сторон, словно подушки компенсирующего кресла, стремясь обнять, окутать, поглотить и растворить в себе хрупкую человеческую плоть. Почти неощутимыми касаниями она поселяла холодное липкое ощущение внизу живота, скользкими щупальца и тянущееся вверх. Казалось, ещё немного, и суставчатые ветвящиеся ледяные побеги дотянуться до сердца, и тогда…

А что тогда?

Крохотная фигурка скрючилась посреди моря бескрайней тьмы, не в силах бороться с нежной невесомостью бессветного ничто. Руки сами по себе потянулись к лицу — не растворилось ли оно ещё? Может, свет не видно потому, что глаза уже покинули свои орбиты, словно увлеченные чёрной дырой одинокие звезды? Может, и от рук уже ничего не осталось? Может, их уже пожрало таинственное золотистое свечение, подобное тому, что съело до костей руку того бедолаги?

Стоило только подумать об этом, из-под чёрной водной глади под ногами поднялся блестящий золотой вихрь. Пробиваясь через беспокойную поверхность, он закручивался, отгоняя прилипший к коже сумрак и обнажая… Руки?

Бесчетное число тонких бесцветно-черных конечностей под покровом тумана цеплялись за плечи, волосы, тело, то осторожно поглаживая, то царапая острыми когтями, силясь удержать, не отдать добычу нахлынувшему потоку светящиеся искр. Мрак отступал, его мягкое покрывало больше не сдерживало холод нечеловеческих рук, отныне схвативших свою жертву. Человечек попытался вырваться, удержаться в сияющем потоке, но золотые светлячки уже плотным кольцом окружили его, оставляя непереносимо жгучие отметины.

Холодное, колючее ничто или обжигающий, жалящий свет? Казалось, ещё немного, и несчастную фигурку разорвёт на части.

Не в силах выдержать эти муки, несчастный закричал, но его горло не издало ни звука. Лишь чёрные когти сильнее впились в незащищенное тело, да рой всполохов плотнее окружил его.

Но его услышали. Чёрная вода под ногами всколыхнулась, словно море во время шторма, всплесками волн смывая золотые искры обратно в зияющую черноту бездны. Словно гиены, почуяв присутствие более опасного хищника, чёрные руки со скрипом и шипение отпустили свою добычу, отступая во мрак с тем, чтобы потом, когда хищник уйдёт, завершить свое чёрное дело или забрать то, что останется после пира.

Волна, разогнавшая искры, холодным смерчем обволокла оставшееся неподвижным тело, укрыла и погрузила в глубинную, необъятную черноту.

В столовой снова было шумно. Впервые за три дня после злополучной экспедиции персонал смог собраться привычным группами на нормальный завтрак, а не бегая между тушением секций и оказанием помощи раненым. Люди стремились поделиться впечатлениями, выплеснуть накопившиеся во время экстремальных событий эмоции. То и дело с разных сторон кто-то размахивая руками или излишне экспрессивно рассказывал, где, что и как взрывалось, падало, грохотало и взлетало. Пускай и с преувеличениями.

Виктор украдкой глянул на Орманна. Тот был ещё мрачнее обычного, молчаливой горой возвышаясь даже среди крепких и высоких скал-безопасников. Похоже, произошедшее сильно его впечатлило.

— Не знаю, в честь чего, но нам решили устроить праздник, — жизнерадостный, как всегда, Крис пристроил свой поднос по соседству. — Компот! Или морс, не знаю.

Навигатор торжественно поставил на столик два стакана с мутной розовой жижей.

— Всего лишь синтетический концентрат сокозаменителя с витаминами и сахаром, — молодой ученый повернул стакан, всколыхнув притаившийся на дне хлопьевидный осадок.