1906 ТРЕХЦВЕТНЫЙ ФЛАГ Перевод Р. Морана Румын, флаг страны твоей синий. А знаешь ли ты, почему? Тот цвет — богатеев примета, Все то, что взрастил ты за лето При помощи влаги и света, Они забирают… А ты, брат, За посох берись и суму! Терпи! Из любви тебя грабят. Достаток тебя лишь ослабит, Он вреден тебе самому. Румын, флаг страны твоей желтый. То цвет безысходной тоски О вас повествует, крестьяне: Желтеете вы от страданий, От палок, и пыток, и брани, От голода, холода, хвори, А нужды господ велики: Нужны им попойки, банкеты, Шелка для любовниц, кареты, И все за ваш счет, земляки! Румын, флаг страны твоей красен, Есть в нем с твоей совестью связь! В народной тут совести дело: Она от стыда покраснела, Ведь горю не видно предела, А мы погружаемся в грязь, Решив, что борьба бесполезна… Откуда ужасная бездна Меж синим и желтым взялась? 1906 ПОЗАБЫТАЯ ЗЕМЛЯ [81] Перевод С. Липкина Это песня певца позабытой земли, Он сложил ее грустный, усталый. Наши праотцы мраморный храм возвели На столбах, от палящего зноя вдали, И белели у моря порталы. «Пусть прославит он предков благие дела. Пусть потомков являет величье». Но, как душный самум, роковая хула По одной из дорог, убивая, пришла, И пришло по другой — безразличье. Превратился в развалины мраморный храм, — В нем убежища ищут олени; Барсуки с их потомством снуют по дворам; В галереях безмолвье; скользят к алтарям Вертких ящериц длинные тени. Кости предков покрыла дорожная пыль, И разбиты богов изваянья… Вам сегодня смешна эта горькая быль, Но заплачете вы, о презренная гниль, В день суда, в страшный день воздаянья! Ночью молния блещет на дикой земле, Слышен шепот печальный и строгий. Божества у развалин вздыхают во мгле, И, пылая от гнева, с тоской на челе, В небеса устремляются боги. Их певец на скале, под наружной стеной, Плачет, жалуясь людям и миру. Он поет, и душа говорит со струной, Борода его белою льется волной, Прикрывая заветную лиру: «Их поля зарастают колючей травой, А сердца их безумьем палимы. Издеваясь над лептою нашей живой, Не хотят вспоминать, праздник празднуя свой, Что с трудом их от смерти спасли мы. Сумасшедших влекут лжепророк, лжемудрец. Близких, братьев своих ненавидя, Дарят чуждым богам веру темных сердец И народу сплетают терновый венец, В этом наше величье увидя». О земля забытья, ты чиста и светла, Я взывать к твоим внукам не буду. О, когда б ты разверзлась, навек погребла Заговорщиков гибели, воинов зла, Что уже появились повсюду! 1907 ПРИТЧА СЕЯТЕЛЯ [82] Перевод С. Липкина Спаситель говорил: «Я знаю, часть пшеницы Рассыпалась в пути, потеряна для вас, И сверху ринулись прожорливые птицы, Поели, унесли с собою про запас, Но все же я скажу: аминь, жнецы и жницы! О здешних думаю правителях сейчас. Другую часть зерна в своем сберег он поле, Но не было дождя. Тут не его вина: Посев его погиб, покорный божьей воле. Засохла в сорняках и третья часть зерна, — Виновен сеятель: забот об этой доле Не ведал он. Аминь! Четвертую сполна Он в почве сохранил и вырастил. И что же? Сам-сорок получил, сам-шестьдесят, сам-сто! Но притчу почему ты не закончил, боже? О подлых умолчал, не рассказал про то, Как воры к нам пришли, со стаей волчьей схожи, Как их бичам не мог противостать никто. Избили пахаря, в свой алчный край далекий Пшеницу увезли… В том видя божий суд. Кушак затянет свой потуже, вздох глубокий Издаст бедняк, и вновь он примется за труд, Он сеять будет вновь, когда настанут сроки, Но вновь они придут — пшеницу отберут. Зачем же, господи, ты карою небесной Злодеям не воздашь? А тем, чья боль сильна, Зачем всю истину ты не откроешь честно? Ты, может быть, молчишь, но гневом грудь полна? Тебе, хотя ты бог, быть может, неизвестно, Что плачет горестно румынская страна? 1907 ПОЭТ Перевод Р. Морана С душою народа я слит навсегда, Пою его горе и славу. Любая твоя меня ранит беда, С тобой осушаю я кубок, когда Тебе преподносят отраву. Каким ни пойдешь ты нелегким путем, Один — пусть тяжелый — мы крест понесем, Подобны мы крепкому сплаву, И где б ты ни стал со своим алтарем, — Я свой водружу там по праву. Я — в сердце народа. Любви его дар И гнев — неразлучны со мною. Ты — пламя, я — ветер, вздувающий жар; Одна у нас воля, единый удар, Все мерим мы мерой одною. Всех песен моих ты и цель и родник, И если хоть слово исторгнет язык Вразрез с твоей правдой святою, — Над громом ты властен, ты прав и велик, — Меня порази немотою! Что в мире одними превознесено, Другим представляется вздорным, — Кому между жизнью и смертью дано Свой компас поставить, тот знает давно, Где грань между белым и черным. Ты — в сердце моем, а твое — мой оплот! Пусть время страницы судьбы развернет, Листает их в беге упорном, — Хоть каплей, я буду всегда, мой народ, В потоке твоем животворном. вернуться Позабытая земля. — Стихотворение было написано Кошбуком как непосредственный отклик на крестьянское восстание 1907 года. |
