Все. Не надо объяснений.

Шум.

Фарфуриди (к тем, кто его перебивает).Разрешите! (К Траханаке.)Господин председатель!

Траханаке( звонит в колокольчик).Уважаемые, почтенные, прошу вас, не прерывайте оратора. ( Очень ласково.)Прошу спокойствия, на повестке дня жгучие вопросы, имейте чуточку терпения! (К Фарфуриди.)Ваше слово, уважаемый, продолжайте.

Фарфуриди (увлекаясь).Когда мы говорим: шестьдесят четвертый год, мы говорим — плебисцит; когда мы говорим: плебисцит, мы говорим — шестьдесят четвертый… Мы знаем, каждый из нас знает, что такое шестьдесят четвертый год; посмотрим же, что такое плебисцит… (Громко начиная фразу.)Плебисцит…

Кацавенку. Здесь не идет речь о плебисците.

Фарфуриди. Позвольте, мне кажется, что когда мы говорим о шестьдесят четвертом (энергично и убежденно)…не пытайтесь мне противоречить, я докажу вам историческими фактами, что все народы имеют свой собственный шестьдесят четвертый год…

Кацавенку. Позвольте, речь не идет о шестьдесят четвертом годе!

Всеобщее замешательство, возгласы одобрения.

Фарфуриди. Разрешите…

Все разговаривают, перебивают друг друга и подают реплики очень бойко, в адвокатской манере.

Господин председатель!

Траханаке (звонит в колокольчик).Уважаемый, почтенный, прошу спокойствия… У нас жгучие вопросы…

Кацавенку (поднимаясь со скамьи).Господин председатель! С каких это пор шестьдесят четвертый год стал жгучим вопросом в повестке дня? Если я не ошибаюсь, мне кажется, что у нас теперь, благодарение богу, тысяча восемьсот восемьдесят третий год… Что тут общего? Прошу призвать уважаемого оратора к порядку, пусть говорит по существу.

Траханаке (снова приподнимается и дотрагивается через стол до плеч Фарфуриди).Уважаемый… (. Ласково и просительно.)Если ты меня любишь, оставим плебисцит и перейдем к сути.

Фарфуриди( утомленный пререканиями, поворачивается лицом к Траханаке и спиной к собранию).Господин председатель, вы соизволили дать мне слово… Я думаю, что надо бы…

Кацавенку (кричит).Не надо, уважаемый!

Все. Нет, не надо!

Траханаке (положив руки на плечи Фарфуриди, очень мягко).Прошу вас, если вы меня любите… сделайте одолжение… Желание собрания, уважаемый… (Осторожно поворачивает его лицом к собранию.)

Все. К делу! К делу!

Фарфуриди (с усталым видом пьет воду).Переходим, стало быть, к вопросу о пересмотре конституции и избирательного закона…

Все (с удовлетворением).Наконец-то!

Траханаке. Ну-с, теперь имейте чуточку терпения… (К Фарфуриди.)Кратко, уважаемый, если вы меня любите, кратко… желание собрания.

Фарфуриди (пьет воду, вытирает лоб платком).Разрешите! Известно ли вам мое мнение насчет пересмотра?

Весь зал. Нет! Говорите!

Кацавенку (насмешливо).Послушаем, каково мнение господина Фарфуриди.

Траханаке звонит в колокольчик.

Фарфуриди (все больше и больше волнуется).Мое мнение таково: речь идет о пересмотре, не так ли?

Все (энергично).Да! Да!

Фарфуриди (взволнованно).Тогда вот что я говорю и вместе со мной (начинает захлебываться словами)все те, кто не хочет впасть в крайность (все более запутывается),стало быть, я хочу сказать, да, чтобы они были умеренными… то есть без перехлестывания!.. В политическом вопросе, от которого зависит будущее, настоящее и прошлое отечества… Чтобы быть слишком-слишком или очень-очень… (Окончательно запутывается и глотает слова.)Так что представляется случай спросить, почему?.. Да… почему?.. Если глаза Европы будут прикованы к нам, если можно так выразиться… которые ударяют по обществу, стало быть, потому, что потрясенный… и… нелегальных идей (еще больше запинается),и, наконец, вы меня понимаете, для которой во всех торжественных случаях… показали образцы такта… я хочу сказать, что, с одной стороны, народ, нация, королевство… (Громко.)Наконец все отечество… с большим тактом, из-за которого Европа на один миг раньше придет и признает, от которого зависит — мы можем сказать ( вытирает пот)…какого — разрешите, как, например, в двадцать первом году, разрешите ( вытирает пот) — в сорок восьмом, в тридцать четвертом, в пятьдесят четвертом, в шестьдесят четвертом, в семьдесят четвертом, то же самое и в восемьдесят четвертом и в девяносто четвертом и т. д., поскольку нас касается… для того, чтобы дать пример нашим сестрам латинского происхождения [92]. Однако!.. ( Весь в поту, пьет воду, опять вытирает пот, тяжело дышит.)

Траханаке следит за ораторским каскадом Фарфуриди, рукой отбивая такт. Аплодисменты в глубине зала в рядах сторонников Брынзовенеску; смех и шиканье в группе Кацавенку. Колокольчик Траханаке еле слышен. После того как шум немного утихает, Фарфуриди продолжает с жаром.

Разрешите! Я сейчас кончу! Два слова!

Зал смолкает.

Так вот мое мнение. Или — или, одно из двух: либо пересмотреть конституцию — согласен! Но тогда ничего не менять! Или же не пересматривать — согласен! Но тогда изменить кое-где в… основных пунктах… От этой дилеммы вы не можете уйти… Я кончил!

Аплодисменты в глубине зала, шиканье в первых рядах. Фарфуриди спускается с трибуны, на ходу вытирая пот с лица, и отходит в глубь сцены. Брынзовенеску и другие избиратели жмут ему руку. Многие встают с мест. Кацавенку идет к центру зала и начинает тихо переговариваться со своими сторонниками, усиленно жестикулируя. В другой группе, в глубине зала, Фарфуриди и Брынзовенеску также усиленно жестикулируют. Пристандавыходит из кабинета примаря с таинственным видом, проходит в дверцы барьера за трибуной и тянет за рукав Траханаке, звонящего в колокольчик.

Те жеи Пристанда.

Траханаке( перестает звонить, поворачивается).А? Что такое?

Пристанда( таинственным шепотом, торопливо).Господин Захария! Господин Фэникэ и госпожа Зоя!..

Траханаке. Ну? Что?

Пристанда. Они там, в кабинете… они пришли другим ходом и ждут вас… Пожалуйста, поскорее туда…

Траханаке( тоже переходя на таинственный шепот).Не могу оставить собрание… Пусть имеют чуточку терпения.

Пристанда. Обязательно надо, немедленно!

Траханаке( звонит в колокольчик и встает).Уважаемое и почтенное собрание! После столь серьезной речи, произнесенной нашим уважаемым адвокатом, господином Фарфуриди, я предлагаю сделать перерыв на пять минут.

Голоса. Да! Да! Перерыв!

Кацавенку со своей группой, Фарфуриди и Брынзовенеску со своими сторонниками смешиваются в одну толпу. Траханаке сошел с трибуны, открыл дверцы барьера, прошел вместе с Пристандой в огороженную левую сторону зала и постучал в дверь с табличкой «Кабинет примаря». Дверь открывается, Траханаке и Пристанда исчезают за дверью, которая захлопывается за ними.

Те же, без Траханаке и Пристанды.