От увиденного зрачки его расширились.

— Учитель!

Как он мог забыть!? У Чу Ваньнина очень хрупкое духовное ядро. Он узнал это от лекаря после того происшествия в Павильоне Сюаньюань. Похоже энергия его Бугуя несовместима с духовной силой Чу Ваньнина и может наносить непоправимый вред его уязвимому духовному ядру.

Как он мог забыть об этом?!

Мо Жань тут же прервал связь с Бугуем и бросился к огромной лозе и успел за мгновение до того, как лишенная подпитки лоза рухнула в воду. Крепко обняв побледневшего от боли Чу Ваньнина, Мо Жань вместе с ним упал в мандариновую рощу вблизи озера.

Техника Десять тысяч гробов Чу Ваньнина перестала действовать, и удерживающие людей плети ивовой лозы начали осыпаться. К счастью, даже освободившись, они все еще находились под впечатлением Песни и не подчинялись приказам Наньгун Лю, просто замерев на месте с отсутствующим выражением на лицах.

— Учитель! — очень взволнованный и раскаивающийся Мо Жань упал коленями на снег и, придерживая болезненно нахмурившего брови Чу Ваньнина, непрерывно гладил его бледное лицо. — Как вы?

Его сердце болезненно сжалось, когда он заметил бегущую из уголка рта Чу Ваньнина тонкую струйку крови. Мо Жань поспешно вытер ее, но в тот же миг его пригвоздило воспоминанием о прошлой жизни, когда Чу Ваньнин точно так же лежал в его объятьях. На самой высокой заснеженной вершине горного хребта Куньлунь Чу Ваньнин, истекая кровью, умирал у него на руках, и сколько бы он не пытался стереть кровь с его лица, ему так и не удалось его очистить.

Словно шило вонзилось в сердце Мо Жаня.

Его глаза покраснели:

— Очень больно?

Чу Ваньнин слишком сильно пострадал от пагубного влияния разрушающей ауры Бугуя. Он помнил, как нацелившийся на него сгусток темной энергии вошел в его грудь и, судя по ощущениям, попытался разорвать ее на части.

Но еще более невыносимым было то, что в тот же миг перед его глазами замелькал калейдоскоп из искореженных обрывков каких-то сцен и образов.

Чу Ваньнин затряс головой, пытаясь освободиться от этих разрозненных туманных видений. Собравшись с силами, он взглянул в сторону Наньгун Лю, и тут же последняя кровь отхлынула от и без того смертельно бледного лица.

Откуда только силы взялись, но в этот момент он вцепился в руку Мо Жаня и хрипло вскрикнул:

— Вон там!

Мо Жань с ужасом увидел, как побелело[163.11] лицо Чу Ваньнина, а потом в глазах феникса, словно в зеркале, отразился огонь…

Огонь?

Мо Жань резко повернул голову, чтобы своими глазами оценить масштаб обрушившегося на мир людей бедствия. После того, как из Небесного Разлома вышли мелкие призраки и демоны, из него на землю полился похожий на водопад расплавленной лавы огонь Преисподней. Все те призраки, которые не успели сбежать, попав под этот огненный поток, едва успев издать надрывный вой, тут же превратились в пепел.

Что за чертовщина тут творится?

Лава из глубин Преисподней словно огромный каскад медленно и неумолимо тянулась к земле. Первые огненные языки уже лизали поверхность озера, но, вопреки законам природы, соприкоснувшись с ними, вода и лед не растаяли, а вспыхнули как сухая трава и начали гореть. Чтобы этот огонь не поглотил их, стоящие прямо под огненным водопадом Наньгун Лю и Сюй Шуанлинь активировали самое мощное тайное заклятие Водных Уз[163.12].

Хотя живое пламя двигалось очень медленно, но неподвижно застывшие под воздействием Вэйци Чжэньлун люди оказались под угрозой быть испепеленными.

Мо Жань мрачно выругался и поднял руку, формируя магическую печать. Но его знания о мантре Водных Уз были слишком поверхностны и уже на середине лежащий у него в объятьях Чу Ваньнин остановил его руку и, побледнев еще больше, бескровными губами прошептал:

— У тебя ошибка в формировании печати. Я сам.

Мо Жань помог ему сесть, но остановил его руки:

— Не нужно ничего делать, просто научите меня.

Чу Ваньнин колебался, ведь он и сам понимал, что так как его духовное ядро пострадало, у него могут быть проблемы с наложением заклинания. Когда на кону человеческие жизни, он не имел права быть самонадеянным и небрежным. Поэтому, взяв Мо Жаня за руки, он поставил каждый из десяти его пальцев в правильную позицию, после чего сипло сказал:

— Накладывай заклинание.

Духовный поток из кончиков пальцев Мо Жаня быстро преобразовался в большой купол, напоминающий встревоженную легким ветерком гладь озера, и накрыл им утративших разум людей.

Чу Ваньнин с облегчением выдохнул и уже хотел похвалить Мо Жаня, но, подняв взгляд, увидел, что освещенное отблесками адского пламени красивое лицо его ученика блестит от слез.

Он что… плачет?

Из-за чего?

Чу Ваньнин несколько растерялся.

Ши Мэя здесь нет, Сюэ Мэн не ранен, с другими людьми Мо Жань не знаком. Поэтому, может это очень самонадеянно и эгоистично с его стороны, но может же он хоть раз набраться набраться смелости и предположить, что на этот раз Мо Жань плачет из-за него?

— …Не плачь.

Опомнившись, Мо Жань поспешно кое-как вытер лицо.

— Ты же уже взрослый. Где это видано?

Глядя на него блестящими от слез глазами, в ответ Мо Жань лишь спросил:

— Больно?

Услышав этот вопрос, Чу Ваньнин обомлел и замер. А затем ноющую боль в груди смыло волной тепла и неги, словно в этот момент его измученное тело опустили в горячий источник. Страдание тесно переплелось с нежностью, кислый и горький вкус сожалений стал неотделим от вяжущей сладости тихого счастья, что не описать словами. В прошлом, перед лицом великой катастрофы, он пожертвовал собой ради того, с кем были связаны его тайные чувства и заветные желания. Это было так несвоевременно, но он не мог поступить иначе.

— Всего лишь небольшая травма. Наверное, из-за того, что я призвал сразу два божественных оружия, расход духовных сил оказался слишком большим, поэтому обострилась старая болезнь, — Чу Ваньнин нерешительно поднял руку и, чуть поколебавшись, погладил Мо Жаня по голове. — Не волнуйся, мне уже не больно.

Затем он снова повернул голову, чтобы взглянуть, как морем огня на землю с небес обрушился Пылающий Алый Лотос[163.13].

Его взгляд потяжелел, на смену скрытой на дне глаз боли пришли решимость и злость.

— Теперь, когда мы знаем, что собирается сделать Наньгун Лю, нужно найти возможность, — он сделал паузу, а потом без колебаний закончил, — убить его.

В глазах Чу Ваньнина вспыхнула ненависть, но за ней была скрыта и толика раскаяния.

Наньгун Лю все верно сказал: когда на берегу озера Цзиньчэн произошла трагедия, ему было всего пятнадцать лет. Юный Чу Ваньнин только ступил в суетный мир, и все его неглубокие познания о нем были почерпнуты из книг, поэтому, столкнувшись с уже обнажившим свою демоническую натуру Наньгун Лю, он проявил слабость и отпустил его. Конечно, можно было оправдаться тем, что это было сделано ради спокойствия Верхнего Царства, сказать, что он не обнародовал тот факт, что Наньгун Лю обменял жизнь своей жены на божественное оружие, потому что не хотел, чтобы Наньгун Сы когда-нибудь узнал о случившемся.

Именно его благие намерения, простодушная наивность и чрезмерная снисходительность привели к той катастрофе, что сейчас происходила у них на глазах. Он сам выпустил тигра обратно в лес, и тем самым стал причиной обрушившегося на мир адского пламени Пылающего Алого Лотоса...

Но, в конце концов, чего добивается Наньгун Лю?!

Предупреждение: 18+, в главе детально описан акт каннибализма!

Словно в ответ на его слова, из вытекающей лавы показалась ступня скелета, настолько гигантская, что ноготь на мизинце был размером с колесо повозки. Стоило этой ступне опуститься, и озеро Ганьцюань оказалось наполовину заполнено, вторая же нога растоптала бесчисленные мандариновые деревья на берегу.