Сюэ Мэн испуганно вскрикнул:

— Ты как?!

— Не подходи! — выдохнул Мо Жань. С холодом в глазах, он следил за змеящейся по земле окровавленной лозой, которая напоминала щупальца, готовые в любой момент снова наброситься на него. Опасаясь новой атаки, он строго окрикнул Сюэ Мэна. — Скорее, иди к Учителю! Скажи ему остановиться! Пусть все остановятся!

Несмотря на то, что кровь лилась из открытой раны не переставая, он продолжал крепко сжимать кусок сердца с черным камнем.

Голова закружилась от атаковавших его разум десяти тысяч дум.

Ошибки быть не могло: это точно было «Формирование Единого сердца». Более того, оно было даже совершеннее, чем то, что создал он сам в прошлой жизни. Но, в любом случае, суть его не поменялась: только поддерживая тело материнской особи здесь, можно было придать сил дочерней личинке на другой стороне.

Рука Мо Жаня, сжимающая камень Вэйци Чжэньлун, задрожала. Постепенно эта дрожь расползалась по всему телу, но причиной ее была вовсе не боль в плече. От ступней вверх по его телу поднималась волна дикого ужаса, от которого кровь стыла в жилах.

У него не осталось сомнений в том, что кто-то еще смог возродиться.

И теперь его волновал другой вопрос: знает ли этот возрожденный о том, что Мо Жань — тоже призрак, получивший второй шанс на жизнь в этом мире? А если знает, тогда…

Спина его покрылась холодным потом. Разум вдруг захватило беспросветное отчаяние.

Перед глазами всплыло безжизненно бледное лицо Наступающего на бессмертных Императора. Из густой тени украшенного жемчужными нитями императорского венца на Мо Жаня взирало это безжалостное лицо с холодной как лед язвительной ухмылкой на губах.

Восседая на стоявшем далеко на вершине императорском троне, он непринужденно наклонился вперед и, подперев щеку рукой, холодно усмехнулся, глядя на него:

— Образцовый наставник Мо, думаешь сбежать? И куда ты сможешь сбежать?

Дьявольская лоза наступала, как морской прилив, из которого один за другим начали выходить убитые им в прошлом люди. Это был его долг, который остался висеть на нем с прежней жизни.

Он видел окровавленного Ши Мэя, совершенно обескровленное лицо Чу Ваньнина, повешенную женщину, волочащую за собой три метра белого шелка и выпотрошенное тело мужчины, внутренности которого вывалились наружу.

Все они пришли по его душу.

— Рано или поздно, ты не сможешь этого избежать. Кто-то уже знает о том, что в этой телесной оболочке скрыта мерзкая душа, не достойная перерождения.

Мо Жань закрыл глаза.

Если этот загадочный человек на самом деле знает, что Мо Жань тоже возродился, значит в случае его поимки, он может разоблачить все грязные тайны его прошлого и тогда… что ему делать?

Он боялся даже думать об этом.

Автору есть что сказать:

Злодейский Босс: — Как же мне это нравится: я тебя вижу, а ты меня — нет.

Псина: — Да кто ты такой?

Злодейский Босс: — Я маленький зеленый дракон[203.5], маленький зеленый дракон, у меня много маленьких секретов[203.6], маленьких секретов!

Псина: — …Пошел нахуй!

От переводчиков: напевает детскую песенку Little dragon с недетским подтекстом:

Глава 204. Учитель защитил[204.1] меня

Тем временем Сюэ Мэн уже добежал до места ожесточенной битвы и, замахав руками, громко крикнул:

— Остановитесь! Все остановитесь! Прекратите сражаться! Это бесполезно!

На самом деле, еще до того, как он прибежал с этим заявлением, многие начали догадываться, что с этими мертвяками что-то не так.

Больше тысячи представителей элиты мира совершенствования сражались с несколькими десятками тысяч неорганизованных низкоуровневых трупов, накатывающих на них, словно прибой на прибрежные скалы. Может со стороны сцена выглядела впечатляющей и даже героической, но чем больше они сражались, тем сильнее ощущалось чувство неправильности происходящего, ведь весь их героический поход против зла с каждой минутой все больше походил на бойню.

Из множества заклинателей, которые прошли сквозь барьер и добрались до этого места, легкие раны получили лишь два особенно неловких юных ученика, остальные же были целы и невредимы. Поэтому, когда Сюэ Мэн выкрикнул эту фразу, почти все тут же остановились и повернули головы в его сторону.

— Я…

Сюэ Мэн запнулся на полуслове. Впервые он оказался в центре внимания такого огромного количества людей, многие из которых были старейшинами и уважаемыми мастерами.

— Что случилось? — спросил Чу Ваньнин.

Услышав голос своего Учителя, Сюэ Мэн сразу же успокоился и, указав на то место, где Мо Жань вел ожесточенный бой с хищной лозой, ответил:

— Похоже, Мо Жань знает, что тут происходит. Он сказал, что дальнейшее сражение с этими трупами ничего не даст.

Люди в толпе начали обмениваться растерянными взглядами. Многие из них были влиятельными людьми, старейшинами, главами школ и им было как-то не с руки слушать наставления какого-то выскочки из молодых мастеров. Потемнев лицом, Цзян Си вслух озвучил мысли большинства:

— Мо Жаню чуть больше двадцати лет. Что этот сопливый мальчишка может знать?

Будь это кто-то другой, Сюэ Мэн, возможно, еще стерпел бы и даже смог бы проявить немного учтивости, но с ним заговорил именно Цзян Си. От одного взгляда на его надменное лицо Сюэ Мэн тут же вскипел от злости и в гневе выпалил:

— Если кто-то в двадцать лет был глупым молокососом, это не значит, что другие люди будут такими же! Впрочем, что взять с узколобого консерватора!

Публично поставить Цзян Си в такое неловкое положение? Да это просто ни в какие ворота не лезло! Ученики ордена Гуюэе не могли остаться в стороне и тут же набросились на него с упреками и угрозами:

— Что ты себе позволяешь?

— Сюэ Мэн, вымой свой грязный рот!

Если оказавшись перед толпой, молча взиравших на него людей, Сюэ Мэн почувствовал себя не в своей тарелке, то сейчас, столкнувшись с нападками, он совершенно не стушевался и мобилизовался. После стольких лет перебранок с Мо Жанем он привык отвечать провокацией на провокацию и всегда был готов принять вызов. Презрительно вскинув брови, он резко сказал:

— И что в том, что я сказал, неверно? В такой сложной ситуации ваш глава Цзян вместо того, чтобы совместно заняться поиском выхода, решил обсудить чужой возраст и опыт!

Цзян Си тоже был известен своей вспыльчивостью. Уважаемый глава, Председатель Совета глав всех школ, вопреки ожиданиям, вдруг прищурил глаза и на глазах у всех вступил в словесную перепалку[204.2] с младшим по возрасту и статусу.

— Возраст и опыт тесно связаны. Когда ты достигнешь возраста своего отца, тогда, возможно, сможешь понять причину, по которой в разговоре со старшими в первую очередь нужно помнить о правилах приличия и этикете.

— Если глава Цзян в самом деле так мыслит, то как он может считаться старшим? — гневно спросил Сюэ Мэн.

— Ладно, Мэн-эр, — нахмурившись, сказал Сюэ Чжэнъюн, — давай поговорим об этом в другой раз. Где Жань-эр? Скорее отведи нас к нему.

Несмотря на то, что Сюэ Чжэнъюн вовремя остановил Сюэ Мэна, и у Цзян Си больше не было повода дальше с ним препираться, тот все же не мог не оставить последнее слово за собой. Раздраженно тряхнув рукавами, он с досадой бросил:

— Сюэ Чжэнъюн, как я посмотрю, ты и правда знаешь толк в воспитании!

Сюэ Чжэнъюн сильно побледнел и даже хотел что-то ответить, но в последний момент все же сдержался и не стал на глазах у всех спорить с главой самого влиятельного ордена мира совершенствования. Проглотив обиду, глава Сюэ счел за лучшее промолчать и последовал за толпой заклинателей вниз по склону горы.