Если отныне чисты, значит, было время, когда они были запятнаны людскими страстями?

Но в смятении чувств Жун Цзю ничего не заметил.

— Он не твой… не твой…

— Нет, он мой учитель, — отрезал Мо Жань.

Хотя Жун Цзю больше не проронил ни слова, этот человек всегда имел прекрасное чутье даже на самый слабый запах отношений, выходящих за рамки простой дружбы. Те чувства, которые сам Мо Жань не мог понять, Жун Цзю мгновенно распознал.

Он был почти уверен, что Мо Жань любит этого человека с портрета, и мысль о том, что сам он так и не смог завоевать ничью любовь, всколыхнула в его сердце едкое чувство ревности и зависти.

Такой ветреный человек, как господин Мо, ради спасения этого мужчины был готов спуститься в ад и поставить на кон свою жизнь.

Он вдруг подумал: а что, если бы он с самого начала проявил по отношению к Мо Жаню немного человеческого участия, если бы смог открыть ему свое сердце, то возможно и тот… взрастил бы в себе искренние чувства для него?

Однако, прежде чем он смог обдумать эту мысль, Мо Жань опять заговорил. Голос его был холодным и злым, в нем не осталось и доли шутливости:

— Жун Цзю, я спрошу тебя еще раз: где он? Ты знаешь или нет? Я заклинатель, который далеко продвинулся по пути взращивания духа, и могу использовать свои способности для воздействия на разум человека, чтобы узнать правду. Хочешь верь, хочешь нет, но если потребуется, я лично встречусь с Призрачным князем.

Жун Цзю был совершенно ошеломлен этим заявлением:

— Вы…

— Всю свою жизнь я творил зло, но сейчас хочу исправить свои ошибки. Однако, если кто-то встанет у меня на пути, он должен помнить, что я все еще тот же Мо Вэйюй, – понизив голос, он продолжил, — Жун Цзю, я не боюсь смерти или того, что моя душа развеется без возврата. Я готов пойти на все, так что хорошо подумай!

Двое в молчании замерли друг напротив друга.

Два взгляда столкнулись в противоборстве: один горел решимостью, другой — ненавистью. Упорство против упрямства. Пламя против льда.

В конце концов огонь Мо Жаня растопил лед Жун Цзю и, опустив глаза, тот покорно отступил. Его ревность и ненависть были сильны, но упорство и одержимость Мо Жаня оказались сильнее. В этой борьбе двух воль Жун Цзю не был противником Наступающему на бессмертных Императору.

Даже румяна из цветов не могли теперь скрыть пепельно-серый оттенок увядающего лица призрака, который был абсолютно сломлен.

— Почему вы готовы делать это ради него?

— Он относился ко мне лучше всех, а я из-за своей ненависти заставил его страдать. Я у него в долгу.

— ...Я правда никогда не встречал этого человека, – после продолжительной паузы тихо сказал Жун Цзю. Увидев выражение лица Мо Жаня, он все же добавил, — Я не обманываю! Однако всех вновь прибывших закрывают в восточном крыле дворца. Каждого человека запирают в отдельную маленькую камеру, которая больше похожа на клетку. По коридору постоянно ходит дозором стража. Если пойдете туда, то, может, и найдете его.

Разве мог Мо Жань ждать? Он тут же повернулся и бросился прочь. Глядя ему вслед, Жун Цзю замер в растерянности. Он не понимал, отчего у него так горько на душе, но это мучительное чувство заполнило его сердце до краев. Не в силах сдержаться, он громко закричал вслед уходящему Мо Жаню:

— Мо Вэйюй… думаешь, что ты лучше меня? Думаешь, сможешь очиститься от грехов?! Мы одинаково грязные внутри! Никто не может начать все сначала!.. Мо Вэйюй, вот увидишь, еще увидишь, как я, Жун Цзю, смогу жить счастливо. Лучше плохо жить, чем хорошо умереть! Пусть мое тело сгнило, я продам душу, лишь бы жить здесь в роскоши и довольстве! Вот увидишь! Увидишь! Думаешь, что грязь, въевшуюся в твои кости, можно отмыть? Думаешь, вытерев губы, сможешь избавиться от вкуса гнили? Размечтался! Весь такой благородный господин Мо и такая грязная шлюха, как я, вот и посмотрим, у кого будет лучше жизнь! Мо Вэйюй!

Он кричал до тех пор, пока силуэт Мо Жаня не растаял в ночи. А потом поднял руки, закрыв лицо, присел на корточки и задохнулся в рыданиях.

— С какой это стати ты можешь начать все сначала? С какой стати у такого гнилого человека есть кто-то, кто его любит... с какой стати…

Автору есть что сказать:

Знаю, что вы рассчитывали, что Учитель в этой главе подключится к сети… 2333.

Кроме того… хотелось поговорить о названии глав... закрывает лицо рукой... Кажется, в последнее время они не всегда соответствует содержанию?

Поэтому я хотела бы спросить, а не вернуться ли мне к привычному: «Этот достопочтенный встал на праведный путь[112.9]» или просто назвать главу «Праведный путь[112.9]». Пожалуйста, укажите правильный путь этому лузеру! Спасибо! Ровно легла...

Напоминание о сюжете истории:

На вершине Сышэн открылось кошачье кафе. В нем жили бенгал Сюэ Мэнмэн, рэгдолл Ши Мэймэй и безупречно белый кот Ши Зунзун. Однажды хозяин кафе принес им на воспитание глупого щенка… [и понеслось…].

Как и сказал Жун Цзю, в восточной части дворцового комплекса находилось трехъярусное строение с множеством маленьких комнатушек. Хотя двор и само здание впечатляли размерами, выглядело все это довольно неухоженно и грязно. Во внутреннем дворике росло дряхлое старое дерево, на верхушке которого обитала огромная стая мертвых воронов. Каждая птица держала в клюве вырванный человеческий глаз, который дико вращался, выискивая признаки вторжения.

Громко чеканя шаг под звуки колотушки, два наряда призрачных караульных патрулировали территорию, охраняя «дары», отобранные для Четвертого Призрачного князя.

Спрятавшись за углом, Мо Жань наблюдал за интервалом движения патрулей, выискивая слепую зону, чтобы тайно проникнуть в здание.

Похожие на маленькие клетки комнатки были слабо освещены зажженными светильниками. Время от времени с той стороны ветер доносил тихий плач и всхлипы плененных душ. Этот лепет наполнял ночь звуками, похожими на ритуальное пение, от которых у человека волосы вставали дыбом и мурашки бежали по коже.

По самым грубым подсчетам Мо Жаня, в этом здании было около трехсот комнат. Патрули проходили каждые десять-пятнадцать минут[113.1]. За это время ему точно не отыскать комнату Чу Ваньнина. Кроме того, у каждой лестницы стоял охранник, у которого в руке был хлыст для усмирения душ, а на шее сигнальный рожок для вызова подмоги.

Мо Жань начал было переживать, но в это время заметил вдалеке призрака, в одиночестве идущего прямо к нему. Этот демон был одет так же, как другие охранники резиденции, на поясе у него висел черный жетон с выгравированным на нем именем и званием. Спрятавшись в тени, Мо Жань спокойно ждал, пока призрак пройдет мимо него.

Призрак и охранник на лестнице кивнули друг другу. Ночь была тихой, и Мо Жань смог легко подслушать их разговор.

— Седьмой брат пришел сменить Третьего брата на посту?

— Да, и ты уже скоро заканчиваешь.

— Мне придется задержаться, пока мой сменный не придет. Дождусь его и пойду отдыхать.

Призрак поднялся на верхний этаж, а страж первого этажа остался ждать караульного, который должен его сменить. Ему было явно скучно, и он постоянно зевал, стоя на пронизывающем ночном ветру.

Подслушавшему их Мо Жаню в голову пришел отличный, хотя и очень опасный план…

Издалека долетали звуки деревянной колотушки[113.2], отмеряющей время смены стражи, эхом разнося по округе «тук-тук-тук».

На верхушках деревьев вороны забеспокоились и громко закаркали, как будто заметив нечто странное.

Стражник подобрался и подозрительно огляделся по сторонам. Из серого предрассветного тумана показался силуэт медленно идущего человека. Когда он приблизился, страж смог разглядеть молодого парня, которого прежде никогда не встречал. Это насторожило его.