— …

Он пошевелил пальцем, пытаясь с помощью тайной техники заставить их сдвинуться с места.

Ударившись друг о друга, ученики медленно встали. В их черных остекленевших глазах Мо Жань видел лишь свое собственное отражение.

Оно не было очень четким, но, непонятно почему, Мо Жаню казалось, что он смотрится в идеальные зеркала, которые отражают его во всех деталях, вплоть до прилипшего к рукаву волоса. В этих глазах на фоне полной луны он увидел демона с бледным лицом и сияющими алым огнем глазами.

Словно со стороны Мо Жань услышал свой дрожащий голос, который хрипло приказал:

— Назовите свое имя.

Ответом ему стали два лишенных эмоций звонких голоса, которые в унисон произнесли:

— Имя не зависит от меня.

Сердце Мо Жаня снова забилось быстрее, кровь понеслась по венам, как пущенные во весь опор кони, кадык судорожно дернулся, прежде чем он с трудом выдавил следующий вопрос:

— Где ты находишься?

— Место не зависит от меня.

— Какой сегодня день?

— Время не зависит от меня.

Черные камни, являясь самой низшей шашкой на доске Вэйци Чжэньлун, не могли дать ответа на три эти вопроса: они не знали своего имени, а также где и в каком времени они находятся.

…Все определял их хозяин.

И это полностью соответствовало тому, что он прочитал в древнем свитке.

Мо Жань содрогнулся всем телом. Как ни странно, осознав, что он своими руками смог создать два полноценных черных камня, он трепетал не от восторга, а от панического ужаса.

Чего он боялся? Он и сам не понимал, но сердце и душа его пребывали в хаосе и смятении.

Он только знал, что сейчас стоит на краю пропасти… Нет, он уже падает в эту бездну — туда, где его ждет лишь тьма и непроглядная чернота, где нет смерти, нет света, нет цели и нет дна.

Ему казалось, что в этот миг его душа, обливаясь кровавыми слезами, вопила от боли, но, на его счастье, эта агония не длилась долго. В конце концов, его душа раскололась, разбилась вдребезги и рассыпалась на мельчайшие осколки, разлетевшиеся по белу свету мельчайшей пылью.

Мо Жань протянул дрожащую руку и коснулся щеки одной из своих марионеток.

Он тяжело сглотнул, но во рту не было слюны, сухие губы потрескались, а красивое юное лицо исказилось в уродливой гримасе. Уставившись на этого младшего ученика, он задал последний вопрос:

— Чего ты хочешь?

— Я хочу без сожаления пожертвовать жизнью ради хозяина этого камня.

— …

Мо Жаня перестало трясти.

В один миг весь мир затих, успокоился и стал холоднее льда.

Он создал два камня и использовал их, чтобы превратить этих младших братьев, имен которых он даже не знал, в послушных его воле безвольных марионеток. Если он скажет им идти на восток — они не смогут пойти на запад, если захочет, чтобы убили друг друга — они не сумеют ослушаться.

Он и правда их хозяин.

На доске Вэйци Чжэньлун легче всего управлять мертвецами, а самых больших затрат духовных сил требует контроль над живыми людьми.

Но Мо Жань от рождения обладал невероятно сильной и подавляющей духовной энергией, поэтому, благодаря своему природному таланту, он с первого раза смог создать камни Вэйци Чжэньлун, способные управлять двумя живыми заклинателями, пусть даже это были зеленые юнцы, только вставшие на путь совершенствования.

Справившись с первым испугом, Мо Жань вдруг почувствовал возбуждение и невероятный душевный подъем. Казалось, перед его глазами начал разворачиваться свиток с грандиозными замыслами, наполненный яркими красками чувственных удовольствий: песнями, женщинами, вином, сиянием золота, серебра и парчи. Теперь, чего бы он ни пожелал в этом мире — все было в его руках.

Все что любил, он теперь мог крепко сжать в кулаке и не выпускать.

Все, что ненавидел, он мог растереть в порошок.

Мо Жань был так взволнован, что его сердце забилось еще быстрее, но уже не из-за панического страха, а от восторга, в который привела его удивительная техника Вэйци Чжэньлун! Третья запретная техника!

В тайне ото всех он изучал ее и из-за своего невежества терпел поражение несметное количество раз, но, в конце концов, все-таки смог… наконец-то ему удалось… он отлично справился!

Весь мир теперь у него в кармане!

Имея в распоряжении эти черные шашки, он сможет сделать даже то, о чем раньше не мог и мечтать, заполнив все земли от Великой Пустыни до заречья Цзяннани[202.2] своими верными приспешниками[202.3]!

Перед глазами все переливалось яркими красками и радужными узорами.

Казалось, теперь он может сделать что угодно, он…

— Мо Жань.

Внезапно хорошо знакомый холодный голос обрушился на его радужные мечты.

На него словно вылили ведро холодной воды. В один миг все его величественные башни и белокаменные дворцы рассыпались песком, а сам он рухнул с небес на землю, прямо в грязь удручающей реальности.

Мо Жань медленно обернулся. Его горящий алым огнем хищный взгляд упал на бесстрастного человека в белом, стоящего на освещенной лунным сиянием галечной отмели.

— …

Вряд ли Мо Жань смог бы припомнить момент, когда он хотел видеть Чу Ваньнина меньше, чем сейчас.

— Что ты здесь делаешь?

Мо Жань стиснул зубы, его руки невольно сжались в кулаки. Он совершенно точно не был готов дать ответ на этот вопрос, ведь за его спиной все еще стояли далеко не идеальные первые черные шашки Вэйци Чжэньлун. Он понимал, что если Чу Ваньнин подойдет поближе и присмотрится повнимательнее, то, конечно же, сразу заметит странность в их поведении, и тогда все его планы пойдут прахом.

Учитывая крутой нрав Чу Ваньнина, он наверняка вытянет из него все жилы, переломает ноги, уничтожит его духовное ядро, а потом спалит все те записи, которые он скопировал в запретной секции библиотеки.

Увидев, что он молчит, Чу Ваньнин чуть нахмурился и своими белыми шелковыми сапогами ступил на песок, сделав первый шаг в его направлении.

Но на самом деле это был лишь один шаг — только шаг и все. Сразу же остановившись, Чу Ваньнин посмотрел на юных учеников, стоящих у Мо Жаня за спиной.

Не оглядываясь, Мо Жань чуть-чуть пошевелил мизинцем. В этот момент он вложил все свои духовные силы, чтобы мысленно выкрикнуть команды своим черным шашкам, и в итоге все-таки смог заставить этих младших учеников действовать так, как ему было нужно.

Один из них со смехом сказал:

— У тебя недолет! Только что я совершенно точно бросил дальше тебя.

— Надуть меня хочешь! В любом случае ты… Ох, старейшина Юйхэн!

Эти двое вели себя как обычные ученики, застигнутые в разгар веселой забавы. Увидев Чу Ваньнина, они сначала испуганно замерли, после чего поспешно поприветствовали его... Однако, глядя в их глаза, Чу Ваньнин чувствовал, что в них есть что-то неправильное, хотя и не мог точно сказать, что именно его так смущает.

— Приветствую старейшину.

— Приветствую старейшину Юйхэна.

Оба ученика растянули губы в вежливых улыбках и, должным образом поприветствовав Чу Ваньнина, попытались по-быстрому сбежать.

Все еще хмурясь, Чу Ваньнин внимательно наблюдал, как две марионетки Мо Жаня спокойно идут по отмели в направлении бамбуковой рощи, то и дело задевая друг друга плечами… Проводив их взглядом, он обернулся, чтобы снова пристально посмотреть на Мо Жаня. В этот момент тот почувствовал настолько сильное облегчение, что не сдержался и глубоко вздохнул. Но не успел он выдохнуть, как Чу Ваньнин вдруг скомандовал:

— Стойте.

— …

Лицо Мо Жаня немного напряглось. Он впился ногтями в ладонь так, что остались красные следы, но не проронил ни звука, с нарочитым спокойствием наблюдая за каждым движением Чу Ваньнина и мельчайшими изменениями в выражении его лица.

— Вернитесь, — приказал Чу Ваньнин застывшим в ступоре марионеткам.

У Мо Жаня не было иного выхода, кроме как, сцепив зубы, позволить своим пешкам подчиняться чужим приказам и, медленно вернувшись от опушки бамбуковой рощи, встать перед Чу Ваньнином.