— Нет, — прорычал Влад. Он потянулся за мечом, но застыл, когда почувствовал остриё рунного клинка Императора скользнуло по его подбородку. Карл Франц вытащил меч так легко, так тихо, что Влад не заметил.

До того, как он смог среагировать, меч Тириона опустился. Влад закрыл глаза и отвернулся. Гнев запульсировал в нём, но он подавил его. Он посмотрел на Императора.

— Почему? — прорычал он.

— Она попросила меня об этом, — произнёс Тирион. Влад повернулся к нему.

— У тебя не было права. Она была моей, — прошипел Влад. — Она была моей крови.

Тирион присел возле тела, которое начало дымиться и превращаться в прах. Он провёл по нему пальцем и отправил прах кружиться в воздухе.

— Она была моим другом, — сказал он спустя мгновение. — Как я мог отказать ей? — он посмотрел на Влада, и вампир отвернулся, подняв плащ, чтобы прикрыть лицо, когда свет опалил его. — Теперь уходи, Влад фон Карштайн. Я благодарю тебя за это.

— Мне не нужны твои благодарности, — выпалил Влад.

— Ты всё равно получишь их, — произнёс Император. Он вложил меч в ножны. — Ты найдёшь нас на Королевской поляне завтра, как всегда.

Влад попятился.

— Да, нас ждёт ещё один день ожесточённой нерешительности. Как захватывающе, — он остановился, когда Император посмотрел на него.

— Нет. Нет, так или иначе, завтра наш путь предстанет перед нами. Я хочу, чтобы ты был там, Выборщик Сильвании, — Император отвернулся и положил руку на плечо Тириона.

Влад замешкался. Он увидел что-то, призрачный образ, наложенный поверх человеческой формы, гиганта, сотворённого из звёздного света и звука сталкивающейся стали. Часть его захотела преклонить колено и поклясться в верности существу. Другая его часть, самая старая и мудрая, хотела развернуться и убежать.

Влад прислушался к последней и ушёл.

Принц Имрик когда-то Каледорский, теперь Атель Лоренский, закашлялся, когда едкий дым проник в его лёгкие. Дым шёл от костров, окрасивших небо, и покров пепла накрыл всё на поляне. По мере сжигания тел зверолюдей, приходилось разжигаться новые костры. Твари приходили снова и снова, не обращающие ни на что внимание и безумные.

Заклинание Нагаша напугало их всего на несколько дней. Они вернулись, в большем количестве, гонимые вперёд нечеловеческой волей. Вся поляна провоняла этим безумием, пролились целые реки крови. Что бы ни случилось потом, поляна никогда не восстановиться от резни, которая произошла под её ветвями.

«Как всё скатилось до этого?». Эта мысль гремела в его голове с тех пор, как Ультуан развалился на части и исчез в голодном океане. Можно ли было это предотвратить? Можно ли было изменить хоть что-нибудь?

Имрик так не думал. По крайней мере он точно не мог. Он знал, кого надо было винить во всём, чьи интриги размотали нить, которая связывала весь мир. Но в обвинениях не было спасения. А месть — ну, для неё тоже не было времени. Что бы там ни сделал Теклис, он сделал это, потому что это казалось ему правильным. Имрик достаточно хорошо это понимал. Он сам принимал похожие решения.

Он присоединился к Малекиту во время войны за то, что ему пообещали драконов и единство перед лицом шторма, который грозил поглотить их всех. Он принёс в жертву собственные амбиции на алтаре необходимости, по просьбе призрака. Каледор Первый говорил с ним во снах и показал ему то, что нужно было сделать. Тирион обезумел, его разум и душа отдались Кхайну. Малекит был меньшим из двух зол, и что бы там ни было, он был истинным отпрыском Аэнариона. К тому же он увидел проблеск благородства в чёрствой душе Вечного короля. В те мгновения он знал, что Малекит был единственным, кто мог повести эльфов в новый, лучший мир.

К сожалению, у мира, похоже, были другие планы. Прогремели горны, и он приказал своим людям перегруппироваться. Звери снова наступали.

— Лучники назад, копейщики вперёд, — заорал он. Тактике не хватало элегантности, но пока что она неплохо им служила. Стрелы проредили толпу, копья сделали всё остальное. Он и его рыцари убивали любую группу зверолюдей достаточно сильных, чтобы не пасть от стрелы или копья. «Как Ваул у своей наковальни»-подумал он с мрачным удовольствием. Он приготовился, взвешивая копьё. Он осмотрел своих рыцарей.

Это были лучшие рыцари в мире, выжившие в битве за Остров Мёртвых. Для эльфов они выглядели уставшими, изнурёнными. Только долг поддерживал их. У Имрика давно кончились слова и речи. Он посмотрел в глаза ближайшему рыцарю и сказал:

— Принцы хребта Дракона, скачите со скоростью Азуриана и сражайтесь с вековой доблестью.

Он развернулся к битве, когда первые зверолюди появились из-за деревьев. Они бежали без всякой дисциплины, порядка или промедления. Пролетели стрелы, у погибли первые зверолюди. Имрик выпрямился в седле. В этот раз что-то изменилось. В воздухе что-то было, какое-то сгущение света и вони битвы. Он посмотрел вверх. Красные облака волновались над деревьями, как многие недели до этого. Кто-то говорил, что видит лица в облаках, но к счастью, что бы не пряталось в небесах, оно никогда не показывалось. Его лошадь начала нервничать, роя копытами землю. Её глаза вращались от страха. Он протянул руку, чтобы успокоить животное, и обнаружил, что оно дрожит.

Шум битвы стал тише и слабее, но он быстро сменился новым звуком. Как будто весь звук и ярость были собраны в одном месте и обращены в пульсирующую волну. Имрик увидел, как стрела попала в горло вождю зверолюдей. Когда стрела воткнулась в волосатую плоть, она казалось резонирует от громоподобного звука.

А затем, с оглушающим треском, мир распался на части.

Землю перепахало, когда пропитанные кровью луга закружились словно вода в водовороте. Деревья вырывало с корнями и разбивало в щепки, а зверолюди ликовали, когда их смывало кровавой волной. Ближайшие к бушующему вихрю крови и тьмы эльфы попытались отступить подальше от земли, которая проваливалась и цеплялась за них. У кого-то получилось, у кого-то нет.

— Отступаем, — заорал Имрик. — Отступаем!

Атака зверолюдей захлебнулась, но он чувствовал, как кричит земля, и знал, что надвигается что-то куда более ужасное. Его лошадь топталась на месте и ржала от ужаса, но он крепко сжимал поводья. Что бы это ни было, оно не испугает Имрика Каледорского.

Рогатые фигуры, красные и долговязые, вырвались из разверзшейся земли и бросились на разбитый строй эльфов. К ним присоединились лающие демонические гончие, а за ними шли фигуры более чудовищные — больше минотавров, с крыльями и рогами и громогласными ревущими голосами, которые восхваляли Кровавого бога.

Имрик выкрикивал приказы, но это было без толку. Не было никакой дисциплины, только страх, и его армия разделилась на две части и распалась, когда демонические орды ударили им в центр, словно клинок. Он повёл лошадь вперёд через разбитый строй убегающих эльфов. «Королевская поляна, они идут к Королевской поляне»-думал он. Он должен был остановить их, хотя он и не знал как. Его рыцари следовали за ним, набирая скорость, когда армия разбегалась вокруг них. Имрик опустил копьё и направился к самому большому демону.

Его копьё раскололось, когда он врезался в существо, которое издало злобный вой. Но перед тем, как его лошадь смогла унести его оттуда, Имрика вышиб из седла кулак цвета запёкшейся крови. Он ударился об землю и перекатился, его тело трясло от боли. Он закашлялся кровью, когда попытался встать, но его ноги отказывались слушаться. Он изо всех сил пытался вдохнуть воздух в повреждённые лёгкие, цепляясь ослабевшими руками за меч.

Что-то тяжёлое опустилось ему на спину, прижав его к земле. Его окатило вонью бойни и резни, и он мог лишь взглянуть на существо, которое держало его.

— Ты не тот, кого я ищу, маленький эльф, — прорычал кровожад. — В любом случае Повелитель удовольствий заберёт твою жалкую душу. Но ты нанёс удар, и за это я подарю тебе жизнь, какой бы она ни была. Бери её и убегай, и не пытайся встать между Кровавой охотой и её жертвой, — затем, с триумфальным рёвом, зверь взмыл в воздух, махая своими мощными крыльями.