Канто с недоверием смотрел, как Вечноизбранного окружили и отрезали от его телохранителей оставшиеся рыцари. Те, кто вызвался сдерживать Мечи Хаоса, сражались безрассудно и яростно, не думая о собственном благополучии. Остальные рыцари напали на Архаона. Двое зашли на него с обеих сторон, в то время как третий зашёл со спины. Как только Архаон повернулся, чтобы разделаться с его товарищами, рыцарь пришпорил коня и помчался к Вечноизбранном.

Время остановилось. Мир замер и затих. Канто задержал дыхание. Апхаон был избранным Хаоса, человеком, перед которым склонились все демоны мира. Но всё же он оставался человеком. Его всё ещё можно было убить, и воткнутый в спину меч сделает своё дело так же хорошо, как и пушечное ядро или боевой молот в руках самого Вестника Зигмара.

Вопреки здравому смыслу, Канто поднял глаза. Небеса всё ещё двигались. Облака корчились и превращались в лица, прежде чем распадались и становились снова облаками. Боги наблюдали. Теперь было самое время притвориться, что он ничего не видел, что он был в другом месте. «Представь, что ты не здесь»-прошептал он сам себе. «Пусть боги присматривают за своими».

Но только мысль пришла ему в голову, Канто бросился вперёд. Его меч полоснул по ногам лошади, и животное с криком повалилось на землю. Её всадник вывалился из седла, но тут же вскочил на ноги. Его меч столкнулся с мечом Канто и стали сражаться на теле умирающей лошади, но схватка продлилась всего лишь мгновение. Человек был ранен, может быть даже при смерти, когда его рука подвела его, а меч Канто врезался в его плечо, заставив рыцаря встать на колени. Выкованный дави жарр меч с лёгкостью прошёл через тяжёлую броню рыцаря, и он замертво упал на тушу своего скакуна.

Канто выдернул свой меч из тела.

— Прими мою благодарность, воин, — прогремел голос. Канто повернулся. Трёхглазый король смотрел на него сверху вниз, и Канто задался вопросом, насколько далеко отсюда находился Кислев. Архаон посмотрел вниз на тело рыцаря, а затем снова на Канто, разглядывая его лишённую украшений броню. Канто попятился, вдруг осознав отсутствие знаков верности на его броне из чёрного железа. Его звали «Непоклявшимся» не просто так. Он никогда не взбирался на восемьсот восемьдесят восемь ступеней, ведущих к Трону черепов, и не прорубал себе путь в садах Нургла в поисках их хозяина. Богам нельзя доверять. Они дают человеку всё, что тот захочет, даже тогда, когда он молит их остановиться.

— На колени, — приказал Архаон.

— Вынужден отказаться-больное колено, — произнёс Канто, но он уже опускался, как только слова слетели с его губ. Битва всё ещё бушевала вокруг них, но в этот момент, он почувствовал вес ужасной тишины, опускавшейся на него. Звон войны был приглушён. Он отказывался поднять глаза, потому что знал, если он сделает это, что-то будет смотреть на него с обширных, голодных небес. Впервые боги обратят на него внимание. «Ты добился своего, идиот»-подумал он. «Ты привлёк их внимание, и ты знаешь, что это значит».

За исключением того, что он не знал, ну не совсем. О, он видел, что может случиться, но он провёл века, избегая взгляда богов. Он всегда делал достаточно, но не слишком много. Достаточно, чтобы выжить, но недостаточно для процветания. Словно крыса, скрывающаяся в навозной куче. Его сердце сбилось с ритма, а броня загремела.

— Канто Непоклявшийся, — произнёс Архаон. Он выглядел изумлённым. Канто даже не пытался понять, откуда Архаон узнал его имя. Скорей всего боги нашептали ему в ухо.

— Ты сражался вместе с Кровавым волком, а до этого-с Тзерпикором Неписанным, — Архаон склонил голову. — Они говорят, что великая черепаха Тзерпикора из стали и кристаллов всё ещё бродит по Пустошам в поисках своего хозяина.

— Да, говорят, — произнёс Канто. — И да, бродит.

— В эти дни осталось не так много людей, не нашедших убежища в тени того или иного бога. Но ты остался в стороне. Интересно, это из-за страха или из-за гордости?

— Страха, — прохрипел Канто. Глаза Архаона вспыхнули словно звёзды, и он почувствовал, как его омывает тепло холодного огня. Как будто с него сдирали кожу изнутри, вскрывая его, чтобы Архаон смог изучить каждый уголок и трещину его чёрной и проклятой души.

— Чего ты боишься?

— Смерти. Безумия. Изменений, — слова слетели с губ Канто прежде, чем он смог их остановить. Они повисли в воздухе, словно мелодия песни. Он чувствовал, как усиливается нездоровый интерес, и понял, что должна была чувствовать мышь, пойманная кошкой. Несколькими кошками, на самом деле. А их король смотрел на него, решая куда бы запустить свои когти.

— Я был проклят с первым же моим вдохом. Все люди прокляты, — сказал Архаон почти нежно. — Мы меняемся с каждой прошедшей секундой и часом, теряя себя так же, как змея теряет кожу. Держаться за пошлое-вот настоящее безумие. Плыть против течения-вот настоящее безумие. Бояться нечего, Непоклявшийся. Только не теперь. Худшее уже случилось. Трубы рока прогремели, а столпы неба и земли обрушились, — он вытянул свой огромный меч. Канто закрыл глаза. Он увидел свою жизнь-жизнь движения и сражений, цветов и звуков где-то там далеко, ему показалось, что он почувствовал медленную поступь черепахи, которая продолжала свой путь через Пустоши Хаоса, и он почувствовал необъяснимую печаль.

Раздался мягкий звук, и он открыл глаза, когда меч Архаона дотронулся до его плеча.

— Встань и будь бесстрашным. Встань и найди убежище в моей тени, Непоклявшийся. Мы идём разрушать, и наша победа гарантирована, — затем меч поднялся, и конь Архаона встал на дыбы, сотрясая воздух своим рёвом.

Время снова вернулось в свой нормальный ритм. Шум захлестнул Канто, оглушая его. Завывающий, облачённый в волчьи шкуры воин побежал к нему, размахивая молотом, и он плавно поднялся на ноги. Он вытащил меч и выпотрошил нападающего. Конь без седока, чья плоть была изуродована шипами, а глаза были похожи на дымящиеся драгоценные камни, проскакал мимо, фыркая и брыкаясь. «Словно подарок богов»-подумал Канто, хватая рукой чёртову уздечку.

Грегор Мартак взбирался по широким ступеням Храма Ульрика, смотря на него с чувством удовлетворения. Было это удовлетворение исключительно его собственным, или же он разделял его с силой, которая теперь поселилась в нём, он не мог сказать, но он думал, что Ульрик бы одобрил подготовку Вальтена. Вестник Зигмара не был дураком, независимо от своего происхождения.

Он разместил солдат в крытых галереях и молитвенниках восточного и западного крыла храма, удостоверившись, что фланги и тыл позиций хорошо защищены. Большая часть выживших под его командованием теперь занимала северную часть огромной мощёной площади, располагавшейся перед главным входом в храм. Широкие ряды солдат стояли перед ступенями, окружённые крыльями храма. Люди из Аверланда, Остмарка и Рейкланда расположились на востоке, их подпаленный штандарт развевался на неестественном ветру, который дул с улиц Мидденхейма. К западу Талабхеймцы стояли смирно бок о бок со сборнымисилами Альтдорфа и Стирланда. Честь занять центральную позицию была отдана мидденхеймцам, стоящим в тени своего бога, приготовив алебарды и арбалеты к грядущему шторму.

Выжившие из разных рыцарских орденов, которые выбрали Мидденхейм своей могилой, стояли за центральной позицией. Рыцари Белого волка, Легион Грифона, Рыцари Чёрного медведя и Рыцари Сломанного меча присутствовали здесь. Были и другие, раскиданные по всему городу, ведущие отчаянную борьбу или проводящие самоубийственные контратаки. Рыцарские ордена были латной рукавицей Империи, и в эти последние часы было важно нанести ей как можно больше ударов, даже если это означало их полное уничтожение.

Размещённые на вершине ступеней перед дверями храма, стояли остатки Мидденхеймской некогда гордой Гранд батареи. Каждая пушка, которая могла быть снята со стен и крепостей, города была снята, и теперь их выстроили здесь, чтобы они смогли изрыгать огонь и разрушение во врага, чьё наступление сотрясало улицы.