— Где?…

— Девушка? — Максимилиан озадаченно наморщил лоб. — Она ушла. Втихомолку ускользнула перед началом праздника. А жаль. Она вновь стала героиней. Впрочем, это вполне в ее характере. Женевьева поступила точно так же, когда они с моим сыном… В общем, ты знаешь эту историю.

Вукотич сел на кровати. Его раны больше не ныли, хотя горло все еще побаливало. Женевьева! Ушла!

— Она что-то говорила об уединении. О каком-то монастыре. В Кислеве. Лучше забудь о ней, приятель. Героиня или нет, она все же… э… не совсем такая, как мы, понимаешь? Нет, совсем не такая…

Максимилиан плеснул ему в кубок ядреного пойла, и Вукотич глотнул обжигающую жидкость.

— Женевьева кое-что оставила для тебя. Она велела передать, что ты знаешь, зачем это.

Вукотич сделал еще один глоток. На глазах у него выступили слезы. Напиток был крепким. «Смерть наемнику» многих мужчин заставлял плакать.

Великий князь бросил на постель кольцо, обшитое кожей. Сквозь разрез на кожаном чехле виднелось серебро.

— Женевьева сказала, что ты поймешь. Это так?

Ощупывая следы укуса на шее, Вукотич не мог дать определенного ответа. Последние искры ее существа медленно гасли в нем. Шрамы на его шее останутся навсегда, но связь, возникшая между ним и вампиршей, распалась вместе с цепью.

Наемник взял серебряный браслет и вернул его Максимилиану.

— Отдайте это в храм, — попросил он. — В пользу бедных.

— В какой храм? — спросил великий князь.

Вукотич вновь почувствовал себя усталым. В его душе что-то умирало.

— В любой, — отозвался он. — В любой.

На противоположной скале, подобно пальцам на уродливой руке, в небо тянулись семь башен замка Дракенфелс. Лучи заходящего солнца обагрили каменные стены, словно желая напомнить о крови, пролитой Вечным Дракенфелсом, Великим Чародеем. Йох Лампрехт слышал много историй и песен об этом месте. Он знал о бесчисленных преступлениях древнего чудовища, а также о его поражении и смерти. Храбрый принц Освальд и Женевьева Прекрасная, его любовница-вампирша, положили конец ужасным деяниям чародея, и теперь замок пустовал. Там не было никого, кроме разве что призраков, являвшихся на землю из потустороннего мира. И все же это место пользовалось дурной славой. Ни один крестьянин не осмеливался и шагу ступить по дороге, ведущей в Дракенфелс. Легенды о замке рассказывали шепотом, а баллады о нем помнили только самые мрачные менестрели. Однако все это делало замок очень привлекательным с точки зрения Йоха.

Большой медлительный Фредер слишком туго соображал, чтобы забивать себе голову суевериями, а темноволосый, молчаливый Ротванг слишком любил свое ремесло и потому не обращал внимания на тварей, шепчущих в темноте. Только молокососу Янну Гретешеле пришло бы в голову испугаться старых легенд, теней и ночного ветра. Йох мог рассчитывать на верность молодого разбойника до тех пор, пока его страх перед атаманом перевешивал страх перед мертвым магом. А это еще не скоро изменится.

Гретешеле только слышал песни об «Отравленном пире Дракенфелса» или «Казни в Жизоре», зато он своими глазами видел, как Йох сломал спину надсмотрщику Фэнку и возглавил массовый побег заключенных из каменоломни в Убежищах на юг. А на границе с Лоренским лесом юнец держал корчащееся тело Гвидо Черепи, торговца шелком, пока Йох выпытывал у пленника расположение тайника с золотом.

В неподвижном воздухе дребезжание кареты разносилось на несколько миль вокруг. Йох каркнул, как ворон, и Ротванг ответил ему из своего укрытия ниже по дороге. Похлопав Гретешеле по плечу, атаман указал парню на арбалет. Фонари кареты уже можно было различить сквозь вечерний сумрак. У Йоха защекотало в животе от возбуждения, и он сжал рукоять своего изогнутого меча. Разбойник взял скимитар с тела убитого аравского посланца, предварительно забрав все драгоценные камни и украшения, которые дипломат вез к императорскому двору в качестве подарка. Скимитар показался Йоху более совершенным орудием убийства, чем прямой меч, широко распространенный в Старом Свете.

Гретешеле зарядил арбалет и прицелился, прижав его к щеке. Йох внимательно следил за каретой. До сих пор грабежи были сравнительно простым занятием. Трижды за прошлый год он останавливал одну и ту же повозку, которая везла золото с Каутнерских рудников через горы и Рейквальдский лес в Альтдорф. И с каждым разом подготовка нападения требовала все меньше усилий. Заплатив дань имперским сборщикам налогов, золотодобытчики не желали за свой счет нанимать охрану, которая доставила бы ценный груз в целости и сохранности до сундуков Карла-Франца, поэтому золото отправляли обычной почтой с пассажирским транспортом.

Сегодняшняя вылазка позволит Йоху и его товарищам организовать более дерзкие и более прибыльные экспедиции. У атамана на примете было маленькое Тилейское княжество, и его подвалы ломились от добра, созрев для ограбления. Однако для такого набега необходимо нанять специалистов, купить то оборудование, которое невозможно будет украсть, и договориться с банкирской конторой, не слишком строго следящей за своей репутацией, о размещении накопленного капитала. Ларец с каутнерским золотом придется им как нельзя кстати.

Карета подъехала настолько близко, что Йох видел, как от холода дыхание лошадей обращается в пар. Кучер один сидел на козлах, закутавшись в плащ. Под верхней одеждой у него наверняка надет железный нагрудник, и вообще, убийство возницы вовсе не гарантировало, что повозка остановится.

Поэтому сначала раздался долгий скрипучий звук, а затем послышался громкий треск. На дорогу перед экипажем упало дерево. Отлично. Фредер справился со своей задачей. Йох мотнул головой. Гретешеле встал, выстрелил и перезарядил арбалет. Его первая стрела угодила в шею головной лошади из четверки, запряженной в карету. Раненое животное встало на дыбы. На дорогу выскочил человек, в его руке сверкнул меч. Ротванг. Разбойник пронзил лошадь клинком, и она упала замертво. Мужчина отпрыгнул в сторону, уступая дорогу упряжке, которая прошла еще несколько ярдов, волоча за собой погибшую подругу.

Йох начал спускаться по каменистому склону горы к дороге. Гретешеле последовал за ним. Атаман ни секунды не сомневался, что Ротванг сумеет успешно осуществить свой маневр. Это было непросто. Многие разбойники калечились, если не хуже, когда пытались остановить коней. Но Йоху не встречался более искусный убийца, чем Ротванг, с детства начавший обучаться своему ремеслу.

Когда атаман вышел из-за деревьев, все уже было кончено. Карета остановилась. Ротванг стоял неподалеку, сжимая окровавленный меч. Фредер придерживал спокойно стоящих лошадей, бросая сердитые взгляды на кучера. Его высокий рост, широкие плечи и обезображенная физиономия, как правило, отбивали охоту у приличных граждан лезть в дела шайки. Йох кивнул Гретешеле, и молодой человек забрался на козлы рядом с дрожащим кучером и принялся рыться в багаже, выбрасывая пакеты и посылки на грязную дорогу. Кто-то внутри кареты громко возмущался.

— Здесь ничего нет, — сказал Гретешеле.

— Что?! — взорвался Йох. — Болван, ищи лучше. Оно должно быть там.

Золото хранилось в маленьком сундучке с императорским гербом и изящным бретонским замком. Так было всегда. Гретешеле перевернул вверх дном весь остальной груз.

— Пусто, — повторил он.

Йох сделал знак Ротвангу, и тот направился к карете. Возница трясся и молился всем богам. Гретешеле спрыгнул на землю, а Ротванг забрался на крышу экипажа. Он двигался как большой кот, сильный, но ленивый, однако в случае необходимости мог преобразиться в демона. Усевшись рядом с кучером, он выхватил у мужчины кнут и бросил его вниз, а затем прикоснулся к своему пленнику и сделал что-то такое, от чего тот закричал. Йоганн знал, что в такие моменты на невыразительном лице его товарища появляется легкая улыбка. Невнятно шепча, Ротванг снова провел руками вдоль тела возницы, и опять послышались душераздирающие крики.