— Чего? — опешил Рету.

— Не пугай мальчика, страшилище! — буркнул Гардарус. — Наши дела плохи и без этого.

— Судя по тому, что вы сидите за столом в ожидании поджаренных сосисок, — не очень! — отрезал Альберих.

— Правда сосисок? — обрадовался Рету. — А Лидриэль где?

— Миледи пошла к роднику умываться. Сосиски у Доминика всегда были вкусные, главное, не уточнять, из чего он их делает. Так что случилось?

— За нами голем Гардаруса идет, — объяснил Гальванюс — Я последнюю ману на Зеркало Судьбы спустил.

— Молодец, — не то одобрил, не то обругал Альберих. — И что теперь?

— Доставай оружие. Доминик предлагает на людей-ящеров поохотиться.

— И он безумец, и ты вместе с ним, — подытожил Альберих.

— Нет, ну ты не горячись! — возмутился Гальванюс. — Нам все равно с дороги уходить надо. А Доминик новый экипаж пообещал, если мы с ящерами разберемся.

— И ты веришь этому пройдохе? — кривился Альберих. — А ты не боишься, что когда ты выполнишь просьбу Доминика, то вместо экипажа получишь кинжал ассасина? Или глиняный кулак голема?

Гальванюс почесал в затылке.

— Пожалуй, что не боюсь.

— А я боюсь.

— Я тоже не боюсь! — гордо сказал Рету.

— А ты вообще помалкивай, — посоветовал Альберих. — Мал еще.

Рету обиделся и замолчал.

В палатку вошел торговец Доминик со шкворчащей сковородой. За ним прислужник, очень похожий на гоблина, нес миску с нарезанными огурцами, лепешки и глиняные кружки.

— У меня — все самое лучшее! — заявил с порога торговец Доминик.

— Слабо верится, — буркнул Альберих. — У тебя за горою лагерь наемников стоял, помнится, — чего ж им ящеров не заказал, а?

Торговец бухнул горячую сковороду прямо на стол и

заплакал. По-настоящему.

Он размазывал грязные слезы по лицу и голосил:

 — Они тропу перекрыли-и-и… У меня солидное заведение-е-е… А они всех курей посьели-и-и-и…

— Доминик, ну ты чего… слегка растерялся Альберих. — Ну не реви, подумаешь, куры. Ты же мужик!

— Они и меня сожрут, я знаю… — не унимался торговец Доминик.

— Ладно, не рыдай. — Альберих пододвинул к себе сковородку. — Чего-нибудь сообразим. Пива принеси.

Торговец Доминик скрылся. (Гоблин в ужасе сбежал, как только хозяин залился слезами)

— Заодно и прогуляемся, — сказал Гальванюс.

А Рету подумал, что Плюшка очень интересно себя ведет: сидит в мешке тише воды ниже травы. Видимо, чувствует опасность. И непонятно: брать ли ее с собой охотиться на людей-ящеров или оставить здесь.

— Только пусть он мне ключ от подвала отдаст, — хмуро сказал Альберих. — В котором вещи схороним.

— Ты думаешь, у него запасных ключей не окажется? — хихикнул Гальванюс. — Верни сковородку! Если мы беремся за это дело, то нужно подкрепиться. Что мы знаем об этих ящерах, кроме того, что они любят человечинку?

— У каждого по паре мечей. И челюсти — во! — растопырил пальцы Альберих. — А сколько их?

— Доминик говорил, что пока двое.

— Это хорошо. Я люблю, когда численный перевес на моей стороне, — кивнул удовлетворенно Альберих.

— Это ты мелюзгу за численный перевес считаешь? — возмутился Гальванюс. — Спустись с небес на землю!

— Я умею коротким мечом биться, — ввернул Рету, но Гальванюс отмахнулся от него, как от мухи.

— Постараемся их из арбалетов расстрелять, — сказал он. — Рукопашные нам ни к чему. А девица пусть стрелы несет.

— Это кто здесь девица? — возмутилась умытая Лидриэль, входя в полосатую палатку. — Что за обсуждение за моей спиной?

— Что вы, миледи, — заюлил Гальванюс. — Это предварительный набросок прогулки, которая нам предстоит. Но вы можете остаться в лавке Доминика

— Вот еще! — обиделась Лидриэль. — Я с вами. А куда мы идем?

Пока подручные королевы Мародеров переглядывались, Рету сказал:

— Убивать людей-ящеров.

— За что? — поинтересовалась солнечная танцовщица

— Они кур съели у торговца и помощника его.

— А почему мы?

— Потому что за нами голем охотится.

— Ничего не поняла, — призналась, усаживаясь за стол, Лидриэль. — Куры, голем, ящеры. Как-то все запутанно.

Рету попытался коротко рассказать ей о том, что произошло после встречи с волком-призраком. Альберих с Гальванюсом, похоже, были только рады, что не им отдуваться.

— Значит, если мы избавим торговца от людей-ящеров, он отдаст нам новый экипаж? — уловила главное Лидриэль. — Понятно. Ну и что, когда выходим?

Тут подоспел с пивом торговец Доминик, и прямого ответа солнечная танцовщица не дождалась.

Ни Лидриэль, ни Рету пива не пили. Это развеселило и обрадовало подручных королевы Мародеров.

Приняв решение о том, что они соглашаются на сделку с торговцем, Альберих принялся выпытывать детали:

— А идти-то куда, Доминик? Далеко это?

— Да тропочкой лесной сначала до заброшенного кладбища, — охотно объяснял торговец, — а потом до пригорочка, на котором скелет на колу торчит. От скелета свернете на левую сторону. Там до болота уже рукой подать. Не заблудитесь.

— Это, часом, скелет не того бедолаги, что ты впереди нас на ящеров посылал? — невинно спросил Альберих.

Торговец Доминик в ужасе замахал руками:

— Что вы, что вы, упаси Всевышний! Это Орды Нежити развлекались. А по мне, так пусть висит, есть не просит и ориентир хороший.

— Ладно, убедил, — опустошил последнюю кружку Альберих. — Сейчас ты нам поможешь бережно, я подчеркиваю, бережно выгрузить вещи в самое надежное место с самым надежным замком, после чего мы выступим в свой героический поход. И горе тебе, Доминик, если в наше отсутствие ты проболтаешься даже корове, что мы у тебя гостили и пошли на болото. Потому что тогда на колу будет не скелет, а твоя тушка. Понял?

— Могила! — выпучил глаза и рванул рубаху на груди торговец Доминик.

И они все отправились разгружать карету.

В ту ночь Кентаврийские равнины были особенно темны. И не гроза являлась тому причиной: туман войны лежал над травами, и под его покровом Дикая Охота скрытно и быстро преодолела большое расстояние и появилась у городка по имени Кастр.

Никто, кроме архидьявола, не знал, как нашли они снова следы беглецов. Но стоя у края колышущихся под грозовым ветром трав, перед исчезнувшими дорогами кентавров, архидьявол внезапно понял, что чувствует золотисто-зеленый запах магии своего заклятого врага

Накинув на равнину черный туман войны, он разглядел светящуюся пыль, словно пыльцу, осыпавшуюся с крыльев бабочки.

Метки, которые дриада Таниэль прожгла на спинах подручных королевы Мародеров, вели архидьявола сквозь мокрые травы, сквозь грозу.

Предводитель отряда Сисульф летел над демоном-магом, и туман воины казался плащом Адского герцога. Ведьма старалась не отставать ни на пядь: позади сопели оба молоха, Правый и Левый. Молнии били в черный туман, протыкали его огненными стрелами, но пламя гасло, чернота затягивала все вновь.

Ближе к рассвету архидьявол вывел Дикую Охоту на окраину равнин, на ничейную землю. Здесь покров тумана пришлось снять, он выдал бы отряд раньше, чем все остальное. Гроза ушла, небо очистилось, и над промытыми дождем равнинами засияло звездное небо.

Пятерка демонов пролетела над спящим городом и опустилась на крышу «Буйного кентавра».

Зачем Рету потащил с собой Плюшку, он и сам не знал. Но не оставлять же ее в подвале лавочки торговца Доминика вместе с вещами королевы Мародеров?! А тут она на глазах, точнее, едет себе в мешке и в ус не дует.

Но с Плюшкой наперевес воин из Рету получался никудышный — он это и сам готов был признать. Все несли арбалеты, даже Лидриэль, только он один дерюжный мешок с жабкой. Но, с другой стороны, его кинжал остался при нем, а если бы он взял арбалет, то солнечной танцовщице бы не хватило. А так она была страшно довольна, что тоже, как все, хоть и принцесса, и великая путешественница в одном лице.

Солнце после ночной грозы, видимо, хотело отыграться и разошлось не на шутку. Утром, пока крутились около лавки торговца Доминика, это не так чувствовалось, но как только встали на тропу и пошли — навалились жара и духота Солнце било по макушке огненным кулаком, влажные деревья по краям тропы потели, просто баня какая-то, парная, а не лес.