– Это все? – произнес Игниферос – лицо у него было еще более мрачное, чем до начала нашего разговора.

Я кивнул. Он поднялся, подошел к окну и долго безмолвно стоял, всматриваясь в темень. Незаметно прошел день, но мы, пропустив обед, все же сделали небольшой перерыв на ужин. Солнце зашло час назад.

– Насколько ты хороший связующий маг, Тэрсел? – наконец нарушил Игниферос молчание.

– Прости, не с кем сравнить. Но мне кажется, что весьма неважный… Я все делаю по наитию…

Игниферос посмотрел на меня, вернулся обратно и, усевшись в кресле, задумался.

– Значит, когда-то мы сами нарвались на неприятности, – он печально улыбнулся. – Ты осознаешь, какая вырисовывается картина мира?

– Скверная.

– Когда-то связующий маг уничтожил Восходные миры, за это срединные маги закрыли нам путь в свои миры, а потом и вовсе загнали на самый край миров. Если бы не защита от времени Закатной обители, нас бы уничтожили. Здесь кроется какое-то странное противоречие… Закатные маги побоялись нападать на Срединные миры и вместо этого атаковали Восходные. Однако срединные маги, опасаясь связующего мага, первыми нападают на Закатные миры. Значит ли это, что они правильно оценили угрозу и предотвратили ее? Или всего лишь перестраховались?

– Если верен первый вариант, разве Повелитель Закатных миров позволил бы загнать себя в угол? – спросил я.

– То есть ты полагаешь, что они все же сильнее нас? – Игниферос покачал головой. – Все это похоже на головоломку, у которой не хватает весьма важных деталей… Возникает слишком много вопросов. Почему, например, они не смели нас, когда мы стали уязвимы, оказавшись в Бинаине? Неразумно было упускать такой шанс, если они действительно стремились уничтожить нас.

– Я не понимаю этого точно так же как и ты.

– Однако ты, Тэрсел, умудрился дать клятву освободить пленников… Это глупая затея. Ни я, ни ты не можем рисковать Закатной обителью. Ты прав, сказав об этом Марну.

– Я не собираюсь рисковать, – заметил я. – Марн обещал мне узнать про книги. Возможно, они многое объяснят.

– И как ты собрался добыть их? Это ли не риск?

– Пока только узнать, где они находятся. Дальше будет видно.

– Не забудь поставить меня в известность. Заранее.

Он хотел что-то добавить, и я подумал, что верно, опять про мою легкомысленность. Но Игниферос смолчал. А потом вдруг рассмеялся. Я глянул на него с недоумением.

– Извини – вспомнил про те книги по истории. Тебе не надо их читать.

– Я подозревал, что не придется, – я поднялся.

– Тэрсел, погоди, – Игниферос подошел ко мне и посмотрел в глаза. – Значит, если бы не Нэиль… И теперь разум всех магов обители открыт для тебя?

– Я стараюсь не прислушиваться, – я поморщился. – Но ни тебя, ни Нэиль я не слышу.

– Выходит, твоя собственная защита не пропускает тебя?

– Я же не пытаюсь проникнуть… То что происходит… у него легкое скользящее воздействие. И иногда мне удается почти заглушить его.

– Хм, – Игниферос оглядел меня. – Хотелось бы мне знать, как Ментеперу удалось сделать это, потому что… он не был сильнее меня в гипномагии. Наверное, есть что-то еще…

Глаза его в изумлении распахнулись.

– Что такое, Игниферос? – от выражение лица старика мне стало не по себе.

– А тебе не приходило в голову, что способность к связующей магии ты мог унаследовать от него?

– Не думаю, – я покачал головой. – Ты его брат. Уверен, вы обладали одинаковыми способностями.

– Но ты сказал, что он доходил до Приграничья. Несомненно, он узнал, чем грозит владение связующей магией, и вполне мог скрыть дар.

– Звучит довольно сомнительно. Обладай он связующей магией…

– Однако ты так и не выяснил, что делал Ментепер в Приграничье. Я бы посоветовал посетить Гейнира и расспросить его поподробнее. Не затягивай с этим. И знаешь что… Если магия времени действует в остальных мирах, магам опасно там появляться. Я отдам распоряжение, чтобы никто больше не покидал Закатную обитель.

– Не делай этого. Если за нами действительно приглядывают, такие меры покажутся подозрительными. Пусть все останется без изменений.

Игниферос нахмурился, но затем все же согласно кивнул.

– Как ты думаешь, есть ли предатели в самой Закатной обители? Твоя особенность гипномагии не пролила свет на этот вопрос?

– Я специально не прислушивался.

– Возможно, стоит проверить.

– Не все сразу. Сперва я разберусь с Балахиром. Кажется, самое время…

– Поосторожнее с ним, – напутствовал меня на прощание Игниферос.

Я вышел из его покоев, спустился вниз, пересек обитель и, выйдя из северного входа, направился по почти незаметной во тьме тропинке в черневшие на фоне освещаемого всполохами молний неба холмы. Гроза давно прошла и теперь поблескивала где-то вдали. Грома уже не доносилось. В леске на холмах все дышало свежестью, на меня капало сверху, а иногда задетая и спружинившая ветка обдавала веером брызг. Но под ногами было почти сухо – земля успела впитать все, что долетело до нее сквозь плотные кроны.

Спустя двадцать минут я нашел Балахира в уютной, скрытой от глаз лощине, впрочем, достаточно просторной для того, чтобы в ней могла обучаться сотня юных магов. Вокруг царила тьма, но каждый из них зажег по крошечному фонарику. Свет только слегка разгонял тьму и делал все вокруг таинственным и загадочным в плясках колдовских теней. А Балахир, используя в качестве постамента плоский валун, возвышался над ними и добавлял к этой атмосфере свой уверенный, сильный голос. Что ж, он умел убеждать, но сейчас я ощущал волну смущения и недоверия, окутавшую его. Потому что он отвергал свои собственные слова, слова которые твердил им изо дня в день, слова обо мне.

– Я ошибся, и он предал нас. Предал наш народ, наши традиции, нашу магию! Да, он говорил со мной и Нордеком и запретил оказывать какое-либо сопротивление светлым. Вы сами слышали на всеобщем Совете, что он теперь единственный темный маг. А после Совета угрожал, что мне за «своеволие» придется расплачиваться вашими жизнями!

Балахир так увлекся, что не заметил, что они мало верят ему, что они растерялись. Он смолк лишь тогда, когда заметил, что вся сотня медленно попятилась от него. Он какой-то миг с недоумением глядел на них, а потом резко обернулся и чуть не столкнулся со мной нос к носу. Отшатнувшись, он едва не упал со своего ораторского возвышения, но я схватил его за ворот и удержал.

– А ты лжец, Балахир! – заметил я. – Почему бы тебе не рассказать и о своем утреннем визите к Игниферосу?

Я увидел, как он задрожал, а юные маги остановились, внимательно прислушиваясь к моим словам. Балахир сам создал для себя западню. Он, считая, что я никогда не вернусь, создал из меня для них легенду, которой они бы поклонялись. Поскольку он молчал, рассказывать пришлось мне.

– Сегодня утром он явился к Игниферосу и обвинял его в трусости, за то, что он отдал мне знак власти. Он говорил, что этого делать не стоило, а стоило убить меня. Но боится Балахир вовсе не за вас, а за свою лживую шкуру, – я смотрел на них. – Он уже много раз предавал меня. И ему придется заплатить за это.

– Что ты делаешь, Тэрс…? – Балахир захрипел, потому что как только он открыл рот, я сдавил ему горло.

– Что ты сказал, пес?

– Милорд…

Я рассмеялся сквозь сжатые зубы.

– Я прав, ты трусливый подонок, Балахир, – я посмотрел на подростков. – Но за них, я, пожалуй, скажу тебе спасибо… Будете ли вы верны мне?

Несколько мгновений среди них царило смятение, а Балахир пытался выдавить из себя хоть одно слово. Я ослабил хватку, когда понял, что еще чуть-чуть, и он потеряет сознание. Юные маги между тем оживились.

– Что мы должны сделать? – выкрикивали они, а глаза их разгорались. – Как нам показать, что мы верны тебе?

– Если вы так считаете, вы сделаете это. Убейте его! – и я швырнул Балахира в толпу.