— Весь доверенный вам отряд погубили! Из полутора сотен всего один зомби уцелел! И его решили в труху искромсать! Хороши у меня слуги, нечего сказать! — прошипела Мортис. — Ну, чего примолкли, нечего сказать в своё оправдание?

— Гномы вызссвали большой горный камнепад, — пробормотал Лифавсль.

— А то я не вижу, — хмыкнула богиня Смерти. — Да, их чародей показал себя во всей красе. Правильно сплести такое могущественное заклинание по силам немногим смертным колдунам. Но вы-то, мои хвалёные вампиры, куда смотрели? Почему ваши могущественные чары крови бездействовали и добротное стихийное волшебство гнома не встретило ни малейшего отпора с вашей стороны? Отчего же ты, Лифавсль, и твой младший подручный не озаботились укрыть доверенных вам воинов хотя бы простенькими энергетическими щитами? Часть камней они бы отклонили, и ваши потери были бы вовсе не такими удручающими.

— Великая, нам нет прощения, — ещё ниже склонив голову, обречённо прошипел верховный вампир.

— А вот твой подручный, мне кажется, с тобой не согласен, — хищно ухмыльнулась Мортис. — Любопытно будет послушать. Ну-ка говори.

— Великая, ты вправе казсснить меня зсса дерзссосссть, но я всссё же попытаюсссь оправдать в твоих глазссах наше невмешательссство, — игнорируя яростный взгляд верховного, осмелился заговорить Сигриаль. — Дело в том, что наших ссскромных сссил не хватило бы, чтобы укрыть щитом каждого зссомби.

— И гномий чародей зссапросссто мог почувссствовать наши энергетичессские щиты над зссасссевшими под зссемлёй зссомби, — поторопился поддержать спасительную отговорку Лифавсль. — Тогда гномы вовсссе обошли бы нашу ловушку ссстороной.

— У вас ещё поворачивается язык оправдываться, — покачала головой неумолимая Мортис. — Да так бездарно! Гном, видите ли, учует их магию! Нужно было постараться, костьми лечь, но сделать так, чтобы не учуял!.. А что это за бестолковый навал вы придумали?! Почему все ваши зомби оказались сосредоточены в одном месте?! Неужели нельзя было разделить отряд на несколько групп?! Тогда, после того, как горный обвал накрыл основную, можно было б пустить в бой резервные, и они бы завершили разгром врага.

— Но зссомби недоссстаточно проворны, чтобы атаковать врага ссс дальних диссстанций, — вновь попытался возражать осмелевший Сигриаль.

— А ты на что к ним был приставлен, вампир! — теряя терпение рявкнула Мортис. — Нужно было подобрать подходящее заклинание и ускорить их!.. Но ничего не делать и тупо отсидеться за спиной брошенных на убой зомби — это, конечно, проще!

— Эх, кабы зссснать, что так выйдет, — понурив голову, пробормотал Лифавсль и вновь покаялся: — Мы виноваты, Великая, и готовы понесссти зссассслуженное наказссание.

— Конечно, вы виноваты, — кивнула богиня. — И будьте уверены, я строго спрошу за смерть каждого воина, погибшего из-за вашего вопиющего тупоумия. Но позже. За эту отсрочку благодарите своего спутника, меткая стрельба которого вынудила гномов отступить и отказаться от своего первоначального намерения. Теперь нет нужды гнаться за ними, они нам больше не опасны. У меня для вас троих новое задание. Слушайте внимательно, для вас, проштрафившиеся вампиры, это шанс реабилитировать себя в моих глазах. Итак…

Жуткая непроглядная тьма вокруг нещадно давила на одинокую пленницу. Угодившее в неё и утратившее связь с телом сознание Ризидиэль, казалось бы, пребывало здесь уже целую вечность. Но вот вдали, разгоняя мрак, вспыхнула крохотная искорка. И к этому далёкому источнику света, как мотылёк на огонь, быстрее ветра понеслась истомившаяся долгим ожиданием бестелесная сущность эльфийки.

По мере её приближения искра росла и ширилась. Постепенно она приняла очертание далёкого арочного окошка. Невзирая на сумасшедшую скорость полёта, движение сквозь мрак к источнику света продолжалось довольно долго. И с каждой новой минутой вынужденного ожидания золотисто-белый трудно достижимый огонь впереди становился всё более желанным.

При подлёте окно превратилось в широко распахнутые арочные золотые врата, влетев в которые бестелесный призрак эльфийки оказался в залитом солнечным светом прекрасном саду. В тот же миг Ризидиэль очень точно осознала, что очутилась дома, страх и ужас мрака остались позади, надёжно отрезанные захлопнувшимися за её спиной узорчатыми створками.

Здесь под сенью огромной цветущей яблони призрачная гостья и впрямь узрела легендарного Хранителя эльфов — Галлеана. Вот так, вживую, Ризидиэль увидела воскресшего бога впервые, и что это именно он, поняла сразу же, как только глянула в его глаза. Скрытая в этих бездонных голубых омутах ошеломляющая правда заставила учащённо забиться невесть как пробудившееся в призрачном теле горячее сердечко эльфийки.

Разумеется, бог эльфов мгновенно почувствовал рядом присутствие невидимой обычным зрением призрачной гостьи. Это стало понятно, когда его поначалу удивлённо-растерянный взгляд заметался по сторонам. Но растерянность Галлеана длилась не долго. Уже через пару секунд бог обнаружил нарушительницу границ своих закрытых владений. Какое-то время её внимательно изучали лучащиеся мудростью и бесконечной добротой глаза древней могущественной сущности, заключённой в вечно молодое эльфийское тело. И под тяжестью божественного взгляда невесомость призрачного тела стала быстро исчезать.

Лёгкость полёта пропала, и босые ноги Ризидиэль опустились на мягкую траву перед Хранителем. Эльфийка снова почувствовала вес своего тела, утраченная было плоть вернулась к ней. Мышцы налились привычной силой, она снова могла свободно дышать и ощущала, как взволнованно заходится у неё в груди перепуганное очередной неожиданной метаморфозой сердечко.

— Кто ты, дочь моя? — обратился к представшей перед ним эльфийке Галлеан и приветливо ей улыбнулся.

От этой его доброй улыбки на сердце у Ризидиэль сразу сделалось хорошо-хорошо. Волнение исчезло, эльфийка почувствовала дивный аромат, источаемый цветами божественного сада, и, чтобы не задохнуться от нахлынувшей волны восторга, счастливо рассмеялась, как совсем маленькая девочка.

— Ризидиэль, — сквозь смех назвала своё имя гостья.

— Как же ты смогла проникнуть в эти запретные для смертных чертоги, Ризидиэль? — спросил Хранитель эльфов, продолжая улыбаться.

— Ясновидящая Милис просила засвидетельствовать вам своё почтение, — пояснила девушка, отсмеявшись.

— Ах вот оно как, тебе указал путь ко мне шальной дух леса, — удивлённо вскинул брови Галлеан. — Это что-то новенькое. Обычно все посланцы от проказницы Милис — мужчины. Ты первая эльфийка, заслужившая её расположение. Любопытно, чем же ты смогла её пронять?

Как и учила мудрая дриада, в ответ Ризидиэль поведала Хранителю эльфов свои опасения за любимого, рассказала об открывшемся видении в золотом шатре дриады, о признании Ясновидящей своего полного бессилия перед пленившей Лесля сущностью и, наконец, о рекомендации ей, Ризидиэль, отправиться за помощью к самому Хранителю эльфов.

Внимательно выслушав гостью, Галлеан покачал головой и объявил свой, неутешительный для просительницы, вердикт:

— Смирись и отступись, дочь моя. Я и рад бы помочь твоему любимому, но развеять чары сущности, пленившей твоего Лезля, не по силам даже мне.

— Нет, нет, нет! — забилась в истерике эльфийка и рухнула на колени. — Помоги!.. Ты же наш бог! — стонала она сквозь рыдания, протягивая руки к Хранителю. — Мне больше не к кому идти!.. Помоги ради любви!.. Ведь ты же тоже когда-то любил!.. Вспомни свою Солониэль!.. Что с ней стало, когда вас разлучили!..

— Ты не понимаешь, о чём просишь, несчастная, — невольно попятился вдруг побледневший Галлеан. — Своей попыткой я лишь наврежу вам обоим!

— Пусть! Хуже, чем теперь, уже точно не будет! — простонала эльфийка. — Молю, Светлейший Галлеан, сделай так, чтобы мы с Лезлем снова, ещё хотя бы раз, встретились! Даже если эта встреча для меня окончится смертью! Пусть! Умереть в объятиях любимого — это ли не счастье!