Соломон присоединил значительную часть Нумидии. Оттуда он вторгся в Мавретанию Цезарейскую в порядке преследования Яуды. В итоге энергичный евнух покорил варваров одним походом и присоединил весь обширный край к Ромейской державе. Это произошло примерно в 541 году.

Три или четыре года продолжался мир.

За это время Соломон начал выдвигать на «хлебные» должности своих родственников. Евнух пользовался большим авторитетом у Юстиниана, да и не только у него. Даже в более поздней византийской летописи, у так называемого «Продолжателя Феофана», можно прочесть, как полководцев сравнивают с «новым Велисарием и Соломоном».

Евнух выхлопотал наместничества для двух своих племянников — Кира и Сергия. Им досталась современная Ливия. Кир, как старший и опытный, получил Пентаполис (Пятиградье, современная Киренаика). Сергия назначили в более опасную, бедную и пустынную Триполитанию (столица этой области — Триполи). Сергий оказался плохим наместником и дипломатом, но хитрым царедворцем. Молодой человек втерся в семью Велисария и посватался к внучке жены великого полководца. Это и стало еще одной причиной назначения.

Сергий подружился с Пуденцием — лидером римских повстанцев в Триполи, которые когда-то захватили город у вандалов. Пуденций оказывал большое влияние на Сергия, потому что обладал авторитетом среди горожан и являлся предводителем ополчения. Под его началом местные римляне нападали на берберов, разоряли их деревни и вытаптывали посевы.

Отношения с берберами донельзя ухудшились. Начались было мирные переговоры, но на них телохранители Сергия перебили 80 вождей ливийского племени левафы. В Константинополь Сергий доложил о том, что сами варвары собирались его убить, поэтому пришлось реагировать. Обычно Юстиниан внимательно расследовал подобные инциденты и сурово наказывал провинившихся чиновников, но Сергий повел дело так, что заставил императора поверить в свою невиновность. Началась война с левафами.

Сергий собрал византийские отряды, присоединил к ним ополченцев Пуденция и выступил в направлении города Лептис Магна. Здесь он обнаружил лагерь ливийцев и тотчас напал на него. Завязалась рукопашная схватка, Пуденций ворвался в гущу врага и был убит. Видя это, Сергий растерялся и приказал своим воинам возвратиться в Лептис Магну.

На подмогу левафам пришли воины соседних племен, и соотношение сил тотчас изменилось не в пользу Сергия. Он располагал небольшим византийским отрядом и римскими ополченцами, однако последние после смерти Пуденция утратили боевой пыл. Сергий был вынужден обратиться за помощью к своему дяде Соломону, обретавшемуся в Карфагене, и лично поехал к нему.

У Соломона Сергий застал и своего старшего брата Кира (тот, конечно, был хорошо осведомлен о смуте в Триполитании и привел на подмогу какое-то количество солдат). Размеры опасности нельзя было недооценивать, Соломон и Кир согласились помочь.

Ливийские ополчения вторглись в Бизацену (Южный Тунис) и стали ее разорять. Они рвались к самому Карфагену. Бизаценские земли защищал вождь берберов Антала. Он получал за это от императора хлебные дотации на своих людей. Но как раз перед началом ливийской войны Соломон перестал выдавать берберскому царьку жалованье продовольствием. Среди берберов начались волнения и призывы к мятежу. Бунтовщиков возглавил брат Анталы. Соломон схватил мятежника и казнил. Сам Антала немедленно присоединился к восставшим ливийцам.

Кстати, жесткая политика Соломона и Сергия наводит на размышления. Не означают ли все эти казни, что дядя и племянник выполняли приказы Юстиниана по усмирению варваров? Или же Соломон действовал по собственной инициативе, пытаясь расправиться с племенными царьками? Ответов нет. Так или иначе, они вместе сеяли ветер, чтобы пожать бурю.

Соломон и его племянники очутились в сложной ситуации, хотя евнух проявил, как обычно, высокие деловые качества и смог в кратчайшее время собрать войска. Ливийцы были уже в шести днях пути от Карфагена, они остановились у города Тебесты. Соломон пришел туда и обнаружил, что берберские полчища намного превышают численность его армии. Евнух попытался разобщить их, но это не удалось. Соломон отдал приказ готовиться к бою. Стояла весна 544 года.

Евнух лично совершил нападение на один из отрядов ливийцев, отбил большое число верблюдов и другой добычи и забрал ее себе, не поделившись ни с кем из своих подчиненных. Ромейские солдаты подняли ропот. Евнух сказал, что «надо подождать до конца войны, чтобы тогда разделить добычу в зависимости от того, сколько кому придется по его заслугам». Солдаты затаили злобу на жадного предводителя.

Ливийцы перегруппировались и пошли в атаку. Часть ромейских воинов вообще отказалась сражаться, другая часть сражалась формально. Можно обвинить воинов в алчности, но добыча — это законная плата за риск для любой армии, так повелось издавна. Соломон утратил чувство реальности и потерял связь со своими солдатами из-за необдуманного поступка. Велисарий бы никогда не повел себя так: он чувствовал настроения солдат и умел на них влиять.

Сражение шло примерно с равным успехом, но к ливийцам стали подходить подкрепления. Сделалось окончательно ясно, что они обладают численным превосходством над византийцами. К тому же они не допускали ближнего боя, вели перестрелку и пытались окружить ромеев. Тогда многие из солдат Соломона обратились в бегство. Евнух пытался остановить своих воинов. Некоторое время он продолжал сражаться. Затем и его захватил общий поток. Соломон вместе с телохранителями показал врагу спину.

Бегство было паническим и всеобщим. Ливийцы кинулись преследовать врагов, добивали их дротиками, сшибали с коней, затаптывали, резали…

Евнух бежал одним из последних. Этот храбрый человек почти до самого конца не мог поверить в то, что судьба от него отвернулась. Подскакали к какому-то бурному ручью. Часть ромеев бросилась на переправу и сумела уйти. Соломону не повезло. Его конь поскользнулся в воде, споткнулся о камни и сбросил седока. Соломон больно ударился и взвыл. Телохранители быстро пересадили его на свежего скакуна, но спасти не смогли. Соломон от дикой боли не мог держать поводья и свалился снова. Его догнали ливийцы. Евнуха убили, а его войско рассеялось. Так погиб полководец и администратор, создавший для Византии процветающую колонию в Африке.

Императору срочно требовалось принять решение, кого поставить наместником африканских провинций. Юстиниан выбрал Сергия — того самого карьериста, который вызвал конфликт с берберами. Спустя короткое время император понял, что сделан неправильный выбор. Сергий перессорился не только с ливийцами, но и со своими соратниками. Это не шло на пользу делу.

Берберы продолжали военные действия. Взбунтовавшийся правитель Бизацены — Антала — собрал большое войско и привлек на свою сторону известного бунтовщика Стозу который женился на берберке и жил где-то в Мавретании. Стоза прибыл в Бизацену и стал обучать тамошних кочевников тактическим приемам ромеев.

В то же время Антала написал Юстиниану письмо. В послании критиковался Сергий и содержалось требование отозвать его. Юстиниан воспринял письмо как издевку, а Сергия отрешить не пожелал, сочтя, что проявит постыдную слабость, если пойдет на поводу у вождя варваров. Военные действия в Северной Африке продолжались.

Войсками после смерти евнуха Соломона командовал Иоанн сын Сисиниола. Собрав войско, он выступил в Бизацену, чтобы восстановить связь между цепочками римских поселений, расположенных на морском побережье. Это не удалось, зато берберы хитростью захватили большой город Гадрумет, находившийся рядом с Карфагеном. Возникла опасность для самой африканской столицы. Однако власть варваров не понравилась горожанам Гадрумета. Местный христианский священник Павел составил заговор, в котором приняли участие многие люди. Они задумали освободить город, но для этого требовалась помощь византийцев. Павел отправился в Карфаген и попросил Сергия прислать войско. Сергий обладал слишком малым числом солдат, чтобы рисковать. Кое-как Павел выпросил 80 бойцов, но ему оказали помощь деньгами и людьми купцы и кораблестроители. Это говорит само за себя. Предприниматели были самой активной прослойкой населения, и они держали сторону византийцев. Это опять же показывает, на кого ориентировался в своей политике император Юстиниан.