Ромейский полководец выстроил войска. Перед фронтом он разместил повозки в одну линию, а за ними поставил пехоту. Напомним, что пехотинцами командовал сенатор Домник. Странный это был сенатор, как и Симмах: он либо порвал со своим сословием, либо принадлежал к новым людям, выдвиженцам Юстиниана, которые взлетели на волне успеха во времена революции и не чуждались обычной работы.

На флангах позицию прикрывала византийская кавалерия, причем на левом крыле Герман разместился сам, окружив себя отборными всадниками, а также теми солдатами, что пришли с ним из Византии. На правом он поместил три конных полка под началом Хильдегера, Феодора Каппадокийца и некоего «Иоанна, брата Паппа». Этот последний полк был многочисленнее остальных.

Войско мятежников расположилось напротив ромеев, но не правильным строем, а врассыпную на варварский манер. Еще одно свидетельство, что бунтовщиками в основном были варвары-наемники, а на стороне правительства воевали ромеи.

Однако Стоза сделал сюрприз. Византийцы увидели, что следом за его воинами пришли берберские всадники. Он сумел договориться с царьком Яудой, который довольно долго не появлялся на страницах нашего повествования, а теперь снова вышел на авансцену. Вместе с Яудой войска привел еще один берберский вождь — Ортайя. Берберы, как обычно, пригнали своих верблюдов, привезли шатры, жен и детей. Поэтому их войско казалось многочисленнее, чем было на самом деле.

Кочевники вели двойную игру. Они вступили в тайные переговоры с Германом и готовы были за деньги сдать Стозу. Предложение казалось заманчивым, но Герман не доверял Яуде и его соратникам. Византийцы считали берберов дикими и хитрыми людьми, которые не держат слово. Впоследствии примерно так европейцы будут воспринимать других кочевников — монголов.

Стоза с главной армией стал приближаться к войскам Германа. Наконец мятежник заметил флаг византийского военачальника и скомандовал начать атаку. План был банально прост: напасть на Германа, убить его и обратить в бегство прочих ромеев.

Но всё пошло не так. Стозу окружили его сотоварищи-герулы. Они и сами отказались идти в бой, и ему не позволили начать сражение. Позиция, говорили они, у Германа слишком сильна, да и мощь его армии неизвестна. Короче, мятежники не верили в свои силы. Стоза набрал разноплеменный наемный сброд. Освободившись от власти византийских командиров, эти вояки не стали армией. Напротив, среди них произошло разложение.

Битва, впрочем, уже завязалась. Вокруг свистели стрелы, сталь билась о сталь (это не модернизация — стальное оружие было уже у римских легионеров, тем более — у византийцев), слышались сдавленные крики, несся мощный боевой клич…

Наконец Стоза выбрал себе другую цель. Он оставил правый фланг ромеев (понятно, что ему позиция виделась в зеркальном отражении), взял отборных воинов и напал на конный полк Иоанна, стоявший на левом крыле. На перестрелку мятежники время не тратили — сразу бросились на правительственные войска с мечами наголо.

Атака оказалась столь мощной, что ромеи бросились бежать. Некоторые повстанцы уже прорвались к ромейской пехоте и стали ее теснить.

Наверно, Стозе показалось, что победа одержана, но мятежник ошибся. Вдруг он увидел, что на правом фланге Герман, обнажив меч, повел солдат в атаку на неприятеля. Завязалась кровавая сеча. С огромным трудом византийский полководец опрокинул врага, затем вернулся за линию пехоты и перебросил свой полк на другой фланг.

Там рубились конные отряды Феодора и Хильдегера, пытаясь остановить Стозу. Герман напал с тыла. Всё смешалось. Своих от чужих отличить было нельзя. Герман приказал: спрашивать у всех подозрительных людей пароль, а кто сказать не сможет, того убивать.

Один мятежник всё-таки приблизился к Герману и зарубил его коня. Полководец свалился и был бы затоптан, если бы не его телохранители: они образовали тесный круг и пересадили Германа на другого скакуна.

Воины базилевса одолевали врага, мятежники стали понемногу рассеиваться. Стоза, пользуясь суматохой, бежал с небольшим числом людей.

Герман устремился к лагерю мятежников. Те разбежались кто куда. Ромейские солдаты начали грабеж. Герман пытался их образумить, но куда там! Полководец со своими телохранителями стал у входа в лагерь и призывал к порядку солдат, однако никто его не слушал.

Берберы всё это время бесстрастно наблюдали за ходом сражения. К ним подскакал Стоза и стал уговаривать вступить в битву против ромеев. Царек Яуда категорически отказался и увел орду с поля боя, так ничего и не совершив.

Стоза попытался собрать своих людей и организовать сопротивление, но вторично был опрокинут ромеями. Часть берберов вернулась и присоединилась к войскам базилевса. Эти воины стали преследовать воинов Стозы и добивать их.

Стоза с небольшим отрядом спасся и ушел с поля боя. Он нашел приют у какого-то берберского племени, неподвластного Яуде, женился на дочери вождя и обрел безопасность. Так закончился второй акт африканской трагедии. Разгром Стозы был очень важен: у византийцев высвободились резервы. Часть войск отправилась в Италию из Африки. Этих воинов возглавлял Хильдегер.

…Вскоре против византийцев возник еще один заговор в Африке. Его организовал копьеносец Максимин (ромей или вельск), служивший у Феодора Каппадокийца. Однако Герман оказался человеком решительным и деловитым. Он задержал Максимина, а его сторонников приказал перебить. Максимина посадили на кол вблизи Карфагена. Мятеж был пресечен, Африка замирена, и казалось, что всё улажено. После этого Юстиниан отозвал «спасательную команду»: Германа, Симмаха и Домника. Управление Африкой император вновь поручил евнуху Соломону. Тот переправил в Карфаген новое войско, которое возглавляли Руфин (возможно, одно лицо с византийским дипломатом Руфином), сенатор Леонтий, а также сын Иверского марзпана Фарасмана. Смена войск имела вот какое значение: Юстиниан понимал, что не может организовать регулярное снабжение солдат деньгами. Следовательно, требовалось переправить ветеранов на Балканы и рассчитаться с ними сполна, а взамен привезти новых солдат, которые могли перебиться без денег какое-то время. Кроме того, старые бойцы устали и были ненадежны. Наконец, судя по именам предводителей, большинство новых воинов были ромеи, а им базилевс доверял больше, чем наемникам. Дела в Африке приняли благоприятный для империи оборот. Наступил 540 год. В этом же году Велисарий завершил покорение Италии, но с востока на границы империи тотчас напали персы.

После окончания осады Рима Витигес с остатками войск кинулся спасать Равенну. По пути он занимал укрепления Тосканы своими гарнизонами. Конунг рассчитывал задержать Велисария, если тот вздумает преследовать готов. С остальным войском король двинулся прямо к Арминию, чтобы взять его и уберечь Равенну.

Это и нужно было византийскому главнокомандующему. Он изматывал готов в бесполезных осадах, дробил их силы и контратаковал. Велисарий навязал готам свои правила игры, а тугодумные германские полководцы могли только воспроизводить его схемы. Но и эта имитация происходила не слишком удачно. Арминий был осажден готами, когда Витигес узнал, что отложился Милан.

Произошло это так. Велисарий послал в Милан тысячу исавров и ромеев под началом Мундилы. Этот отряд отправился в Порто, погрузился на корабли и высадился в Генуе, затем нанес поражение готам у города Тицин (Тичино) и наконец прибыл в пункт назначения. Миланцы с ликованием встретили освободителей.

Можно вообразить, насколько встревожен был готский король. Велисарий превращал оперативное кружение готской армии в стратегическое. Милан и Генуя потеряны готами. У варваров остался только северо-восточный угол Италии да несколько изолированных крепостей на западе, в альпийских проходах.

Многим готам становилось ясно, что война проиграна, но Витигес еще сопротивлялся. Конунг собрал войско и направил его освобождать Милан. Эти полки возглавил Урайя — племянник Витигеса. Кроме того, варваров ждал внезапный дипломатический успех. Франкские короли прислали готам помощь против византийцев. Прокопий пишет, что главным сторонником готов среди франков был король Меца Теодоберт. Он и организовал помощь. Однако франки были связаны с византийцами дружественным договором. Поэтому они пришли не сами, а направили в Италию 10 тысяч подвластных бургундов. Бургунды и готы соединились под началом Урайи и осадили Милан. Это еще не была прямая война между франками и Византией, но трещина в отношениях двух держав уже пролегла.