Поражение лахмидов встревожило персидского шаханшаха Хосрова. Началась цепная реакция. Шаханшах, не нарушая официального мира, задумал две операции: захват Колхиды на Черноморском побережье и стратегически важной крепости Дара в Месопотамии. Под предлогом посольства он отправил в Византию одного из своих приближенных, Йезда Гушнаспа, знатнейшего перса, в сопровождении 500 отборных воинов (Прокопий называет этого человека «Исдигусна», наверняка проклиная варварские иранские имена).

Гушнасп съездил в Константинополь, провел переговоры с Юстинианом, вручил ему подарки и отбыл назад после 10 месяцев пребывания в византийской столице. «Этого Исдигусну базилевс Юстиниан из всех послов, насколько мы знаем, принимал с особой благосклонностью и оказал ему много почета, — утверждает Прокопий. — Так, угощая его, базилевс позволил возлежать на одном ложе с собой Врадукию, который следовал за ним в качестве толмача, — случай, доселе небывалый. Ибо никто раньше никогда не видел, чтобы толмач был допущен к столу даже невысоких архонтов, не говоря уже о том, чтобы быть допущенным к столу базилевса». Одних подарков он увез с собой на 10 кентинариев золота. И это в то время, когда Велисарию было нечем рассчитываться с солдатами в продолжение Готской войны. Но Юстиниан неспроста ухаживал за иранцами. Базилевсу было крайне важно удержать Хосрова от нападения.

Однако выяснилось, что на обратном пути Исдигусна попытался завладеть крепостью Дара, введя туда войска. Византийский начальник гарнизона был начеку и не впустил персов. Захватить Дару не удалось. Тогда настала очередь Колхиды (или Лазики, как ее еще называли византийцы). В Лазике персы занимали несколько крепостей после первых двух войн с ромеями. Хосрову было этого мало. Он задумал выселить местное население в Иран и полностью подчинить причерноморскую страну своей власти, а кроме того, собрался завести флот на Черном море. Тогда север Малой Азии оказался бы беззащитен перед набегами персов.

Об этом узнал царь лазов Гуваз, снесся с Юстинианом, предал забвению былые обиды и признал себя слугой ромейского базилевса. Юстиниан поддержал Гуваза. Тем более что на юге его ждала новая неудача: в 549 году царек Харис погиб в бою с иракскими отрядами ал-Мунзира. Правда, это не привело к гибели христианского арабского царства гассанидов. Новым царем стал сын погибшего — Джабала ибн Харис (549–559). Император думал, что было бы неплохо ударить по персам с двух сторон — на юге из Сирии и на севере из Лазики, не объявляя при этом большую войну. В общем, Юстиниан нанес персам ответный удар и отправил в Лазику 7000 воинов под началом молодого стратега Дагисфея. Это был гот по происхождению, и в его войске, конечно, преобладали готы. Дагисфей принял православие, а потому мог делать карьеру в византийской армии. В конце концов его назначили командующим войсками в Армении. Прежний командующий, ромей Валериан, отправился воевать в Италию. В 549 году Дагисфей прибыл в Лазику, соединился с отрядами царя Гуваза и осадил мощную крепость Петру, в которой засели персы.

Узнав о нападении, Хосров снарядил войско и направил его на подмогу. Армией командовал полководец Мир Мерой — ветеран войн с византийцами. Кесариец пишет, что у него в подчинении было 30 тысяч бойцов. Даже если это число преувеличено, то ненамного.

Портрет Мир Мерой оставил нам историк той поры Агафий Миринейский. «Это был человек величайшего ума, — пишет Агафий, — сделавшийся виднейшим среди персов, опытнейший в военном деле, мужественный духом. Будучи уже престарелым и издавна хромая на обе ноги, он не Мог ездить верхом, но лишения переносил, как сильнейший юноша, и не отказывался ни от каких подвигов, появлялся часто в строю, носимый на носилках, и этим внушая страх врагам и поднимая дух своих». Воякой он был искусным. Византийцы получили сильного противника, который до самой смерти энергично вел с ними войну.

Гуваз и Дагисфей с частью войск блокировали Петру, а другую часть направили для защиты горных проходов, чтобы задержать персов. Кроме того, удалось заключить союз с кавказскими аланами и Сабирами. Аланы («за три кентинария», уточняет Прокопий) согласились охранять землю лазов, а сабиры — опустошить соседнюю Иверию, чтобы персы не смогли через нее пройти. Сам Гуваз тоже не забывал требовать денег от Юстиниана. По словам кавказского царька, базилевс задолжал ему «жалованье» за 10 лет. Юстиниан пообещал выплатить деньги, но выполнить обещание не спешил. Он должен был убедиться в верности Гуваза.

Дагисфей успел наделать множество ошибок. Вместо того чтобы занять теснины и закрепиться там, он отправил для охраны горных проходов всего 100 человек. Вероятно, он понадеялся на помощь сабиров, однако те не торопились и прежде просили у византийцев денег. Сам же стратег остался осаждать Петру.

Мир Мерой со всем своим войском вошел в теснины. Узнав об этом, Дагисфей снял осаду Петры и стал отступать к ромейским границам. Гуваз ушел в горы со своими людьми. Вместо решения одной проблемы Юстиниан получил массу новых. Персидское войско стояло у границ империи и готово было захватить Лазику. Император спешно собрал деньги и выслал их Гувазу а также сабирам, которые должны были ударить в спину персам.

Но развязка наступила совсем неожиданно. Иранцы столкнулись с таким банальным фактом, как недостаток припасов, а побеспокоиться об этом заранее никто из них не подумал. Мир Мерой отвел большую часть войск в Иверию и затем в Персию, а в Колхиде оставил 5000 солдат. Хосров временно отстранил его от командования. После ухода главных сил иранцев ситуация изменилась в пользу ромеев. Дагисфей объединил войска с Гувазом, чтобы нанести персам поражение.

В Лазику прибыли византийские подкрепления, и перевес ромеев стал подавляющим. Вместе с воинами Гуваза их было 14 тысяч человек против четырех тысяч персов.

Византийцы напали на врага в открытом поле, разбили наголову и уничтожили до последнего человека. Это была впечатляющая победа после серии поражений. Дагисфей несколько реабилитировал себя за бегство от стен Петры.

Затем войска ромеев и лазов вторглись в Иверию. Там удалось разбить еще несколько отрядов врага, после чего ромеи вернулись. Лазика была полностью очищена от персов. Их гарнизон оставался лишь в крепости Петра, но лазы ее блокировали.

В 550 году новая иранская армия вторглась в Колхиду. Во главе этого войска стоял полководец Хориан (имя дано в византийской транскрипции), причем он навербовал наемников среди аланов. Гуваз и Дагисфей напали на врага и разбили его, Хориан погиб. Крепость Петра, однако, держалась.

Вследствие этого начались интриги. Лазы отправили в Константинополь посольство и стали клеветать на Дагисфея. Мол, этот человек подкуплен иранцами, а потому не может взять Петру. У Юстиниана сдали нервы. Он вызвал Дагисфея в столицу и бросил в тюрьму, а вместо него начальником византийских войск в Армении назначил престарелого Бесса, который незадолго до того вернулся из Италии после того как сдал готам Рим. «Все издевались над этим назначением и смеялись над решением императора», — вспоминает Прокопий. Но царь знал что делал, Бесс был опытный воин.

Правда, из-за кадровых перемен было упущено время для того, чтобы добить персов. Шаханшах назначил нового полководца — Наведа. Тот явился в Лазику, проник в субтропические джунгли Абхазии и подчинил тамошнее племя абасгов. Этот факт обеспокоил Юстиниана. Император отправил Бессу приказ — захватить Абхазию.

Бесс собрал десант под началом двух своих офицеров и высадил его в Абхазии. Византийцев ждал быстрый и впечатляющий успех. Главную крепость абхазов удалось захватить хитростью, а персов отбросили.

После этого Юстиниан предложил Хосрову новый мирный договор. Обе стороны были истощены войной, пострадали от чумы. В Иране время от времени вспыхивали восстания — видно, режим Хосрова был гораздо тяжелее, чем правление Юстиниана. В общем, император рассчитывал заключить прочный мир, за время которого мог бы закончить войну в Италии и воссоздать Римскую империю.