Лишь на третий день Хосров возобновил штурм. Теперь иранцы атаковали только одни ворота. Ромеи снова отбились, но им было тяжело сражаться. Кроме того, имелась неразрешимая проблема снабжения беженцев, засевших в городе.

Хосров обо всём этом знал. Но поскольку город не хотел сдаться, пришлось удовлетвориться выкупом. Шаханшах начал переговоры, согласился на мир и взял с эдесситов пять кентинариев серебра. «Затем он сжег лагерные укрепления и со всем войском удалился домой».

Юстиниан не хотел продолжать войну. Восстание христиан в Хузистане было подавлено иранцами, так что на смуту в Персии надежд не осталось. На дальнем Западе против Византии вновь наступали готы. Продолжать войну с Ираном было бессмысленно. Император отправил в Персию двух дипломатов.

Послы застали Хосрова в Месопотамии, где-то между Селевкией и Ктесифоном. Ромеи предложили, чтобы Хосров вывел войска из Лазики, а взамен обещали деньги.

Шаханашах почувствовал слабость византийцев и тотчас стал торговаться. Он заявил, что готов пойти лишь на перемирие, но за это византийцы должны хорошо заплатить. Кроме того, шаханшах требовал прислать лично для него врача по имени Трибун. Этот доктор лечил от каких-то тяжелых болезней. Может быть, опять-таки от чумы?

Юстиниан выполнил требования. Он отправил врача и 20 кентинариев в золотых слитках. На этих условиях был заключен кратковременный мир на 5 лет (в начале 545 года). После подписания договора базилевс опять мог перебросить войска в Италию, положение в которой становилось угрожающим.

В 540 году казалось, что с готами в Италии покончено. Велисарий увез с собой пленного остготского короля Витигеса и множество сокровищ. Вскоре Витигес умер. Его жена Матасунта, много сделавшая для победы византийцев в Италии, вышла замуж за родича Юстиниана, знаменитого полководца Аникия Германа (первая жена которого — Пассара — к тому времени умерла).

Юстиниан воспринимал Германа как своего наследника, так что Матасунта станет одним из первых лиц великой империи. У супругов родится ребенок, унаследовавший имя отца. Впрочем, к истории готов это уже не имеет никакого отношения. Матасунта больше не увидит родину своей матери.

Дальнейшие события в Италии мы излагаем по Прокопию; историк писал об этом в двух произведениях — «Войне с готами» и книге тайных сплетен. Их данные не то чтобы противоречат друг другу, но несколько запутывают читателя относительно периода междуцарствия в Италии. Если устранить эти неувязки, события выглядят так.

После того как пала Равенна, а король Витигес оказался в плену, последние готы укрылись в Павии, Вероне, Тицине и нескольких более мелких городах. Один из них — племянник Витигеса Урайя — находился в городе Тицин. Еще перед падением Равенны готские воины предложили ему стать королем. Урайя как умный человек отверг это предложение. Его дядя Витигес был низкого рода, племянника никто бы не признал, могли начаться разногласия и раздоры. Зачем? Урайя рассудил иначе. Он предложит корону человеку более знатного рода, но станет при нем главным советником, вторым лицом в государстве. Таким человеком оказался Хильдебад — родовитый гот, племянник испанского короля Тевдиса, от которого ждали помощи. Хильдебад сидел со своими людьми в Вероне. Но он не считал себя достаточно сильным. Когда ему предложили корону, Хильдебад отказался. В это время Велисарий как раз захватил Равенну и расставлял в Северной Италии свои гарнизоны. В той же Равенне он взял в плен детей самого Хильдебада и отправил их в Византию. Какая уж тут королевская власть, думал остгот. Уцелеть бы… Наконец он согласился стать вождем остготов, но без королевского сана. Это был хитрый ход.

При этом Хильдебад внешне покорился ромеям. Правда, некоторое время он не принимал византийский гарнизон в Верону, но затем смирился и с этим. Велисарий прислал к нему небольшой отряд воинов для наблюдения за порядком. Прокопий отзывается об этих солдатах скептически. Это, мол, люди, которым «нравились государственные перевороты». Но есть подозрение, что мы имеем дело с наемниками. Или, быть может, пленными, которых пригнали сюда с восточного фронта. Велисарий разместил их в северных городах, договорился с Хильдебадом, что тот сделается обычным федератом на службе империи, и отбыл в Константинополь.

В это время число готов в северных городах значительно выросло. Напомним, что Велисарий отпустил из Равенны все готские войска, чтобы обезопасить собственный гарнизон. Готы ушли на север, где пополнили дружины своих вождей.

Вскоре после того как Велисарий уехал, они начали бунт. Каковы причины? Может быть, византийцы притесняли варваров? Нет. Напротив, им обеспечили самые выгодные условия мира. Но готы превратились из хозяев богатой страны в обычных наемников, которых к тому же было слишком много. За их услуги никто не хотел платить. Оставалось одно: идти обрабатывать землю, как простые крестьяне, то есть жить своим трудом. Вот это и было противно вчерашним завоевателям.

Остготы вновь предложили корону Хильдебаду, и на этот раз готский герцог согласился. Его дети находились в плену, но Хильдебад пренебрег этим фактом. Он смирился с тем, что никогда больше не увидит своих отпрысков. Но ради утраченной свободы, ради грабежа Италии, ради роскошной жизни стоило предать детей. Хильдебад (541) сделался королем готов. Об этом вскоре стало известно византийцам, но местные военачальники пренебрегли мятежом какого-то готского царька в одной из крепостей.

Он собрал тысячу воинов в Тицине. Этот город не имел ромейского гарнизона и подходил как никакой другой пункт для начала восстания. Хильдебад бросил клич свободы, и он прогремел как набат.

Вскоре к повстанцам присоединились другие отряды. Одни пришли из Лигурии, другие из Венетии. Явились готы, руги, приполз какой-то сброд из разных народов, возникли новые предводители. Частью этих войск командовал гот Урайя, частью — вождь ругов Эрарих. Тогда же выдвинулся молодой готский военачальник Тотила. Готы возложили корону на голову Хильдебада.

А византийцам было не до того. В Италию прибыл ромейский чиновник — логофет Александр по прозвищу «Ножницы» (он очень умело обрезал ножницами монеты, уменьшая их реальную стоимость). Вероятно, это очередной выходец из стасиотов, каких было много при дворе.

Явившись в Равенну, Александр взялся за дело. Возможно, первым его актом стало возведение базилики Святого Виталия, где были выложены мозаикой портреты всей элиты Византийской империи, включая Юстиниана, Феодору и Велисария (его подозревают в одном персонаже с кудрявой шевелюрой, огромными глазами и красиво подстриженной бородой, который стоит подле императора). На этом успехи Александра закончились.

«Ножницы» стал выкачивать деньги из италийцев-латифундистов. Всех римлян, живущих в Италии, Александр обвинил в воровстве. Они, мол, обманывали Теодориха Великого и других готских королей, выплачивая им слишком маленькие суммы в качестве налогов. Теодорих, по мнению «Ножниц», был чересчур наивен и позволял обкрадывать себя римским подданным. Кроме того, логофет экономил на армии, сокращая довольствие. «Всем этим он, конечно, отвратил расположение италийцев от императора Юстиниана. Из воинов никто уже не хотел подвергаться военным опасностям, но, сознательно проявляя свою пассивность, они позволяли усиливаться положению врагов», — считает Прокопий.

Оплошностями византийских чиновников воспользовались готы, с которыми пришлось воевать всерьез.

Первым против мятежных варваров выступил византийский магистр Виталий, который распоряжался Венетианской областью. Под его началом находился наемный сброд, в основном пехота. Остготы встретили врага у города Тарбесиона (современный Тревизо в итальянской провинции Венеция). Латная германская конница атаковала ромейских наемников — и победила. Спаслись немногие, и в их числе сам Виталий.