Готские гарнизоны покидали мелкие крепости и уходили на север. По дороге они беспощадно избивали мирное римское население. Естественно, позднейшие историки всю вину за эту резню взвалили на Юстиниана. Отряды готов терпели одно поражение за другим.

Тейя видел, что обстановка стремительно меняется в пользу ромеев. Единственное спасение заключалось в союзе с франками.

Австразией по-прежнему правил Теодобальд. Тейя отправил к нему послов, предлагая союз «и обещая великие сокровища», как пишет Кесариец. Они были накоплены за 10 лет систематического грабежа Италии. Часть этих сокровищ Тотила оставил в Тицине, другую часть — в южном и сильно укрепленном городе Кумы в Кампании. Начальником гарнизона Кум был брат Тотилы. Византийский историк Агафий Миринейский называет имя этого брата — Алигерн. По-германски было, вероятно, Хильдегер. Помощником при нем состоял Гермоген, один из византийских перебежчиков.

После долгих размышлений король Теодобальд дал уклончивый ответ послам Тейи, а сам принялся собирать войска. Однако цель этих сборов была никому неясна.

А в Италии продолжались военные действия. Нарсес направил отряд для осады Кум. Тейя прервал переговоры с франками и бросился с остатками войск на юг — спасать сокровища. Здесь к нему подошел флот, еще остававшийся у готов после всех поражений.

Евнух с большим искусством и знанием дела перегородил все дороги так, что Тейя оказался в ловушке на берегу Тирренского моря. К Кумам ему прорваться не удалось. Красивым маневром Нарсес свел на нет судорожные метания конунга. Готы оказались заперты в амфитеатре, который образуют Везувий и соседние горы у Неаполитанского и Гаэтанского заливов. Здесь они оказались как в крепости. Осада продолжалась три месяца. Наконец к византийцам пришла крупная эскадра из Сицилии, и их перевес на море стал очевиден. Тогда командир готского флота изменил Тейе и перешел на сторону Нарсеса вместе с экипажами и кораблями. После этого византийцам достались Корсика и Сардиния. Тейя приказал отступить в глубь горного кряжа.

Конунг остановился возле Молочной горы. По-латыни это название звучит как Mons Lactarius. Она была расположена неподалеку от Везувия и входила в систему прибрежных гор. Нарсес ограничился блокадой. Горная дорога трудна и опасна. Зачем губить людей?

Готы страдали. Муки голода становились всё сильнее, франки не приходили, Нарсес вел осаду, вариантов для маневра не было. Становилось как никогда ясно, что вся готская стратегия по ограблению Италии, придуманная Теодорихом и логически завершенная Тотилой, потерпела крах. Что оставалось готам? Погибнуть. Варвары выступили против ромеев.

Сражение началось рано утром. Тейя вышел в первый ряд с копьем и щитом. Вокруг короля собрались телохранители и ближайшие родичи. Здесь и начался главный бой. Византийцы стремились убить Тейю, понимая, что его смерть означает конец войны. Одни метали в него дротики, другие старались достать копьем.

Битва продолжалась целую треть дня. Король дрался, как атлет на арене. В его щит вонзилось 12 копий, рука затекла, Тейя не мог защищаться от ударов. Он позвал одного из своих щитоносцев. Телохранитель принес щит, и Тейя быстро сменил его. На какое-то мгновение грудь короля приоткрылась, и ловкий ромей с силой метнул дротик. Удар был такой силы, что пробил доспехи Тейи и поразил их обладателя прямо в сердце. Тейя умер мгновенно.

Вокруг тела убитого короля произошла короткая схватка. Византийцев охватил какой-то бесшабашный порыв, и они оттеснили врага. Мертвому Тейе отрубили голову и водрузили ее на острие копья, чтобы всем показать: король остготов погиб. Впрочем, этот устрашающий жест не помог. Поутру готы выстроились и опять сражались до самой ночи.

Но жажда жизни оказалась сильнее. Варвары направили к Нарсесу делегацию для переговоров о мире. Готы сообщили: они поняли, что борются с Богом и «чувствуют противоборствующую им силу». Ввиду этого готовы сложить оружие в обмен на амнистию. Нарсес был счастлив, что победил.

Договорились, чтобы готы взяли свои деньги, ушли из Италии «и больше уже никогда не вели войны с римлянами». Когда соглашение было составлено и утверждено, из расщелины Молочной горы вышла тысяча готов под предводительством Индульфа. Это было всё, что осталось от армий Витигеса и Тотилы.

Вымышленный Индульф из «Руси изначальной» уехал далеко на восток и поселился на берегах реки Рось. Настоящий Индульф тотчас нарушил клятву, удалился в Тицин и перешел на сторону франков.

Юстиниан мог вздохнуть спокойно. Его стратегия принесла успех. Оба Рима — италийский Вечный город и Второй Рим на Босфоре — находились в пределах одного государства. Империя возродилась.

«Так… на восемнадцатом году закончилась эта война с готами, которую описал Прокопий», — завершает Кесариец свои сочинения, посвященные войнам Юстиниана. Однако царствование великого императора продолжалось, до его конца было еще далеко. Империю ждали новые войны, победы, поражения, испытания.

К счастью, императору повезло с писателями. Сочинение Прокопия продолжил другой автор — Агафий Миринейский (536–582). Он не столь колоритен, как Кесариец, но обстоятелен и оттого незаменим для каждого историка, который берется писать о последнем периоде жизни Юстиниана.

Агафий родился в Миринее в Малой Азии. Он был сыном адвоката, но не пошел по пути правоведения: Юстиниан оставил многих юристов без работы. Агафий стал поэтом и прославился как автор эротических стихотворений. Однако душа просила иной славы. В то время как вся страна поднялась на борьбу против внешних врагов, а герои- византийцы агрессивно расширяли империю, Агафий Миринейский со своими любовными стишками считал себя человеком второго сорта. И тут в его руки попадает книга Прокопия «О войнах». Молодой поэт зачитывается ею, как и все византийцы того времени, и берется продолжить. Для современных историков решение поэта стало подарком судьбы. Хорошо образованный, умный и патриотичный Агафий оставил прекрасный источник для изучения той эпохи. К сожалению, его труд не закончен. Вероятно, Агафий пал жертвой очередной вспышки чумы.

Итак, в 552 году император находится на вершине могущества. Но это не значит, что наступил отдых. Нужно устроить управление Италией, укрепить дунайскую границу, урегулировать отношения с персами, разобраться с франками… к тому же появилась еще одна проблема, которую базилевс держал в поле зрения. Начались смуты на дальнем западе — в государстве вестготов.

После того как византийцы разгромили остготов, новым противником на Западе стали вестготы, создавшие свое королевство на Пиренеях.

Мы не имеем возможности подробно рассказать об истории появления вестготов в Испании. Да это и не нужно. Изданы главные источники для изучения этого периода. Всё, что необходимо прочесть, — несколько последних страниц сочинения Орозия «История против язычников», а также два небольших труда испанских сочинителей римского происхождения: «Хронику» Идация и «Историю готов, вандалов и свевов» Исидора Севильского. В наше время историю вестготов исчерпывающе описал известный советский и российский ученый Юлий Циркин, с обобщающими выводами которого можно согласиться. Интересующего читателя мы отсылаем к его монографии «Испания: от античности к Средневековью».

В 50-е годы V века вестготы заняли большую часть Испании. На северо-западе Пиренейского полуострова еще раньше обосновались свевы (швабы), на северо-востоке обрели независимость баски. В самом королевстве вестготов нормальным состоянием были анархия и смута. Оно оказалось такой же химерой, как Остготское или Вандальское королевство. Поэтому постоянные кризисы, династическая резня и междоусобица шлейфом тянулись за историей вестготских владык.