Так закончилась кампания 540 года. Осенью в Константинополь наконец-то прибыл Велисарий вместе со свитой и трофеями. Война в Африке и Италии обогатила его. Бедный офицер, когда-то возносивший горячую православную молитву перед каждым сражением, остался в прошлом. Теперь он многое повидал, сильно изменился, но сохранил постоянство в одном: в верности императору. Поэтому Юстиниан смотрел сквозь пальцы на обогащение Велисария. До поры до времени полководцу всё прощали. Более того, Юстиниан и Феодора использовали жену Велисария для одной придворной интриги. В это время префект претория Иоанн Каппадокиец утратил доверие базилевса. От могущественного чиновника решили избавиться. Вот что рассказывают об этом событии.

Опытный финансист Иоанн Каппадокиец долгое время был нужен Юстиниану. Префекту позволяли многое. Кадры решают всё! Но, с другой стороны, незаменимых людей нет. Об этом Каппадокиец позабыл.

Прокопий с наслаждением и знанием дела описал в своей «Тайной истории» доходы, которые префект претория выжимал из народа. Например, ежегодно он вносил в казну 30 кентинариев золота. Сумма называлась аэрикон — «упавшая с неба». И это лишь один источник, таких было много. Каппадокиец умело присваивал часть доходов богачей, брал взятки и сказочно обогатился. При этом он обладал скверным характером и невероятными амбициями.

Десять лет Иоанн распоряжался финансами империи. Префекта ненавидела Феодора, но Юстиниан терпел за феноменальные способности сводить концы с концами. Однако жалоб поступало всё больше, и с талантливым жуликом надо было что-то делать.

К тому времени Иоанн совершенно забылся: оскорблял императрицу, строил против нее козни и осыпал доносами, которые вынужден был выслушивать Юстиниан.

Тогда Феодора поняла, что пора действовать. Каппадокиец всюду имел глаза и уши. Он обзавелся ценными знакомствами и шпионами, которые донесли, что Феодора собирается начать войну всерьез.

Иоанн не на шутку перепугался, хотя беспокоиться нужно было раньше — в то время, когда он хотел свалить Феодору и обеспечить себе полную безнаказанность. Спокойная жизнь для префекта закончилась. «Когда он, собираясь ложиться спать, входил в свою спальню, он каждую ночь опасался, что встретит тут какого-нибудь варвара, посланного убить его, выглядывал из своего покоя, осматривал входы, проводя бессонную ночь, хотя он имел при себе тысячи копьеносцев и щитоносцев, чего, по крайней мере раньше, не бывало ни у одного из эпархов двора», — с некоторой брезгливостью сообщает Прокопий.

С наступлением дня Каппадокиец принимался за старое: воровал деньги, выжимал налоги, а самое главное — пытался очернить Феодору в глазах базилевса.

Вечером возвращались страхи. Иоанн «часто общался с колдунами, внимая нечестивым их пророчествам». Колдуны предсказали ему верховную власть в Византийской империи. Почему бы нет? Юстиниан был крестьянским сыном. Каппадокиец тоже простолюдин, но умный, гораздо умнее императора. Люди, подобные Иоанну, обладают повышенным самомнением. Они не понимают, что вознесены наверх удачей, обстоятельствами, волей вышестоящих людей. Им кажется, что причина карьеры — они сами. Их ум, ловкость, способность быстро принять верное решение создают иллюзию незаменимости. Разве меня вознес император? Нет, это я сделал ему одолжение, поставив собственную гениальность на службу империи. А император не так уж умен… На самом деле в мире очень много умных, ловких, расторопных персонажей. Как правило, высоты достигают самые неразборчивые из них. Причем это происходит во все времена и при любой политической системе. Критерий оценки может быть только один: польза или вред для империи. Иоанн же Каппадокиец являлся всего лишь чиновником, высокое положение которого вскружило голову ее обладателю.

Этими качествами оппонента и задумала воспользоваться Феодора, чтобы испортить ему карьеру. Убивать врага было не в стиле базилиссы, Каппадокиец боялся зря.

В это время закончилась первая война с готами (540 год), ее герой Велисарий вернулся в Константинополь вместе со своей женой Антониной. Он уже знал, что получил другое назначение — командовать войсками Восточного фронта, на который напали персы. Так что пребывание великого полководца в Константинополе не должно было затянуться надолго.

Но Феодору больше интересовала жена Велисария — Антонина. Женщины были подругами, в молодости обе выступали на театральной сцене. Это были выходцы из народа — сильные, хитрые, изобретательные. Кесариец утверждает, что именно Антонина нашла способ погубить префекта Иоанна, поскольку «была она самой способной из всех людей находить выходы из безвыходного положения». Велисарий уехал на Восток. Антонина осталась на время в столице. Колесо интриги завертелось.

У Иоанна Каппадокийца была молоденькая дочь Евфимия. Антонина познакомилась с нею и втерлась в доверие. Однажды Антонина и Евфимия остались наедине. Слуги были отпущены, и женщины принялись сплетничать. Антонина стала вздыхать о несправедливости судьбы. Вот муж ее Велисарий: расширил державу, привел в Константинополь двух пленных царей — Гелимера и Витигеса, наполнил имперскую казну богатыми трофеями, «а со стороны Юстиниана получил одну только неблагодарность». Вся власть несправедлива!

Зерна упали на благодатную почву. Видно, Иоанн Каппадокиец не скрывал от дочери свои мысли и не стеснялся в выражениях. В этой семье считали, что империя управляется плохо.

— Но в этом, дорогая моя, — сказала Евфимия, обращаясь к Антонине, — виноваты вы сами. Имея возможность, вы не хотите пользоваться своей силой и влиянием.

Это было приглашение к перевороту! Антонина живо возразила:

— Мы не можем, дочь моя, попытаться произвести переворот в армии, если нам в этом деле не окажет содействия кто-нибудь из тех, кто находится здесь. Если бы твой отец захотел, мы очень легко могли бы приступить к делу и совершить то, что угодно Богу.

Глуповатая, но честолюбивая Евфимия возликовала. Военные — на стороне ее отца. Можно будет сменить власть. Женщина сообщила обо всём Каппадокийцу. Тот пришел в восторг и велел дочери свести его с Антониной. Однако во встрече было отказано. Антонина сказала, что готовится к отъезду на Восток: ей некогда. Лишь через некоторое время женщина дала уговорить себя. Вскоре она, мол, уедет из столицы и остановится в своем имении Руфинианы. Там никто не помешает устроить встречу и переговорить о важных делах. Пусть Иоанн приедет на виллу под предлогом визита вежливости. Осторожность Антонины выглядела очень правдоподобно. Каппадокиец попался на удочку как глупая рыба.

Назначенный день настал. Антонина, переговорив о чем-то с базилиссой, выехала из столицы и остановилась в Руфинианах, «чтобы на следующий день начать свое путешествие на Восток». Ближе к ночи в имение прибыл Иоанн.

Феодора донесла своему мужу о действиях Иоанна, направленных на захват власти. Юстиниан встревожился и приказал действовать. Феодора послала в Руфинианы евнуха Нарсеса и начальника дворцовой стражи Маркелла — честнейших проверенных людей из своего окружения (возможно, этого Маркелла мы уже встречали в качестве боевого офицера на Востоке). Императрица умела подбирать кадры даже лучше, чем это делал Юстиниан. Нарсеса и Маркелла сопровождал сильный отряд солдат. Им было приказано убить Иоанна, если тот действительно замыслил переворот.

Впрочем, впоследствии ходила сплетня, что Юстиниан захотел спасти Каппадокийца, то есть не поверил наветам жены. Император якобы отправил к Иоанну своего человека с предписанием ни в коем случае не встречаться с Антониной. Эта версия попала в официальную историю Прокопия, что лишний раз говорит о широкой свободе слова в Византии.

Иоанн не обратил внимания на предостережение базилевса «и ночью встретился с Антониной поблизости от ограды, по другую сторону которой та поместила людей Нарсеса и Маркелла, чтобы они могли услышать, что будет говориться». Неосторожный префект всё глубже запутывался в силках.