Кошкодер прошелся перед строем, еще раз проверяя ряды и шеренги. Взгляд капитана скользнул по Виктору и его спутникам. Словно вспомнив о чем-то, Кошкодер задержался возле них. Снисходительно хмыкнул:

– Вы, кажется, хотели увидеть Магистра? Смотрите. Вон он, Ковчежец несет.

Ковчежец… Ага, вот как называется Инквизиторский ларец. Виктор подумал, что не ошибся: он с самого начала предположил, что ковчеженосец – и есть Магистр.

– Верховный Магистр Святой Инквизиции его преподобие Йохан Остландский, – представил одноглазый капитан, без надлежащего, впрочем, почтения.

Вообще-то имя Магистра Виктора не очень интересовало.

Кошкодер вдруг посерьезнел. Глянул на тонированное забрало Костяники:

– А ты, красавица, кстати, глазки закрыть не забудь, когда шлем снимать будешь. А то у тебя там это… После плевальщика-то. – Нахмуренные брови, плотно сжатые губы, укрытая где-то в глубине единственного капитанского глаза тревога.

– Да закрою, закрою, заботливые, блин! – процедила Костяника тоном Костоправа. Точно: волнуется.

– Слышь, Кошкодер! – тихонько позвал Виктор. – Ты сам Посвящение когда-нибудь проходил?

– Нет пока, – пожал плечами капитан. – Слышал о нем только. Теперь с вами до кучи пройду.

Он присмотрелся к Виктору и, видимо, разглядел что-то в глазах подчиненного:

– Да не боись, Золотой, – вялая улыбка на губах, запыленная повязка на лице.

А капитан-то тоже дико устал и хочет только одного: чтобы все поскорее закончилось.

– Видишь, люди прикладываются головой к Ковчежцу и возвращаются в строй вполне себе довольные жизнью.

Вот именно, что довольные. Чересчур довольные…

– Скоро отмучаемся – и отдыхать.

– Отмучаемся? – многозначительно переспросил Виктор.

– Ну, ты веселый, как на собственных похоронах! – досадливо сплюнул капитан. – Вспомни, как присягу давал. Ничего ведь страшного не произошло. А тут – то же самое.

– Не то же, – возразил Виктор. – Когда мы давали присягу, у нас оружие не забирали.

– Тогда рядом не было ни Магистра, ни Ковчежца, над которым дрожит вся Инквизиция. Это всего лишь мера предосторожности.

Виктору показалось, будто Кошкодер успокаивает не его, а себя. Значит, тоже нервничает. Нервничает, но понимает, что ничего поделать нельзя. А потому – не рыпается.

Дошла очередь и до их полка.

Якуб снова бросил что-то короткое и грозное.

– Сми-ирно! – на этот раз Кошкодер выполнил свою команду вместе со всеми, выпятив грудь колесом.

Откуда-то со стороны моря грохнула бомбарда.

Это было неожиданно и явно не вписывалось в проходящий на берегу ритуал.

Что за?.. Йохан прервал церемонию.

Охрана мгновенно окружила Магистра и Ковчежец плотным кольцом, ощетинилась обнаженными клинками и поднятыми стволами.

Еще один бомбардный выстрел. Автоматная очередь. Пальба ударивших вразнобой аркебуз и мушкетонов. Отчаянный звонкий и всполошный звон корабельных колоколов.

Тревога! Нападение! Но кто посмел? Кто решился атаковать Армаду Святой Инквизиции?

Ладно, не важно кто. Сейчас важнее – дать отпор и не потерять корабли.

– К оружию! – приказал Йохан, прижимая Ковчежец к груди, как мать прижимает ребенка. – К бою!

Он с досадой подумал о том, что на судах сейчас находится лишь малая часть экипажей. Основные силы готовятся к погрузке на берегу, так что боеспособность собранного у берега флота была невысокой. Отбиться от небольшой стаи морских тварей корабли, конечно, смогут, но…

Но, судя по непрекращающейся стрельбе, сейчас проблема была более серьезной.

В лагере поднялась суматоха. Со всех сторон доносились крики и команды, били барабаны, гудели трубы и сигнальные рога. Рыцари садились в седла, к береговой линии выдвигались боевые повозки и машины. Ландскнехтские полки выходили на открытое пространство. Только что прибывшие наемники, часть которых так и не успела пройти инициацию, тоже хватали оружие и готовились к битве.

Вот только с кем?

Йохан под защитой телохранителей поднялся на холм к своему шатру. Отсюда можно наблюдать и за лагерем, и за морем.

– Бинокль! – потребовал Магистр.

Ему подали бинокль.

Та-а-ак! Корабли на дальнем рейде уже начинали тонуть. Но с берега пока трудно было разглядеть, что именно с ними происходит. Одни от мощных ударов снизу подлетали над волной и разваливались на куски, другие переворачивались, опрокинутые неведомой силой, и зачерпывали воду бортами, третьи погружались медленно и величественно – без видимых повреждений, четвертые исчезали из виду быстро и внезапно, словно море вдруг разверзалось под ними и рывком втягивало в себя.

Под кораблями бурлила вода. То тут, то там в воздух поднимались высокие пенистые фонтаны, и что-то мелькало в водоворотах и бурунах. Плавники, щупальца, чьи-то огромные спины и панцири…

Нет, это была не стая исчадий Скверны. Это были много стай. Твари – самые разные, непохожие друг на друга, огромные, просто большие, средних размеров и маленькие – нападали на суда Святой Инквизиции и один за другим отправляли орденские корабли на дно. Но ведь мутанты разных видов редко действуют сообща. Разве что…

Разве что если их кто-то объединяет и направляет.

Йохан на физическом уровне ощутил исходящее от Ковчежца волнение. Заныл изнутри лоб, отмеченный невидимой печатью Креста. Черный Крест чувствовал опасность. Реальную, страшную, какой не было раньше. Смутная, подспудно давящая, но до конца не осознаваемая Магистром угроза с Запада материализовывалась на глазах.

«Опоздали!» – вдруг отчетливо понял Йохан. Магистру показалось, будто это была не его мысль.

Он отвел бинокль от гибнущих судов. Глянул дальше в океан и обомлел.

На Инквизиторский флот надвигались… Нет, не морские твари. Не только они, во всяком случае. Йохан различил контуры чужих кораблей. Кораблей было много, не меньше, чем в орденской Армаде. Суда быстро приближались, развертываясь в боевой порядок, легко маневрируя даже при слабом ветре и окружая сбившуюся возле берега неуклюжую, не готовую к бою флотилию Инквизиции. В самом центре вражеского строя плыло нечто, лишенное парусов и размером эдак с приличный замок или даже город.

Неужели и ЭТО – тоже корабль?

Йохан почувствовал страх, которого никогда не испытывал прежде. Очень странное чувство. Снова зудел и ныл лоб, впитавший знак Черного Креста.

Боялся не только Магистр.

«Опоздали! Опоздали! Опоздали!»

Черная крестовидная прорезь укрытой в Ковчежце раковины была направлена туда же, куда смотрел Верховный Магистр. И хотя Крест не видел так далеко, как видел через бинокль Йохан, он все прекрасно чувствовал.

Далекий заокеанский враг пришел раньше, чем Инквизиторы сумели добраться до него. Враг первым переплыл океан и привел с собой армию людей и нелюдей. Более того, враг был не один: Крест ощущал сразу несколько источников мощного ментального воздействия.

Чужое влияние и воздействие оказались намного сильнее, чем предполагал Крест. Чужая власть и чужая воля бесцеремонно вторгались в его владения и топили его корабли.

Тотемы умели впитывать в себя не только кровь жертв, но и информацию, которую несли существа, покорившиеся Маниту. Сначала важные сведения доставила Гром-птица: она первой заметила из-за облаков корабли и лагерь Людей Креста. Потом данные, полученные с воздуха, подтвердили трехротые акулы, совершившие дальний разведывательный рейд вдоль чужих берегов. И когда пришло время, Тотемы вывели флот прямо на врага. И флот, и его боевое охранение.

Нападение было внезапным и стремительным. Противник не ожидал ничего подобного.

Разящая Пуля – Меткая Стрела расположился на носу Великого Каноэ возле десантного шлюпа. Воины ждали команды Медвежьего Когтя. Но пока их время не пришло, можно было просто наблюдать за происходящим.

Пуля-Стрела смотрел, затаив дыхание. Никогда раньше он не видел такой грандиозной битвы. Оптический прицел снайперской винтовки позволял многое различать даже на дальней дистанции, и Пуля-Стрела не отнимал оптики от лица. Рядом с биноклем в руках пристроился Смотрящий-за-Волны.