— Уж не знаю, орги или не орги. Давай не будем об этом. Думай лучше, как выбраться.

— Можно выйти в какой-нибудь работающий коллектор, а потом…

— Нельзя. Старая каналка изолирована от действующей. К тому же все колодцы коммунальной службы заблокированы и заминированы. Изнутри и снаружи.

Еще один любопытный факт. Какой однако осведомленный имитатор!

— Что ты предлагаешь? — спросил Денис.

— Идти туда, — фонарь посветил влево. — Может, повезет. Ты со мной?

Денис выдернул из слоя грязи оргскую арматурину, отряхнул брезгливо — авось пригодится.

— С тобой, с тобой… красавица.

Она, действительно, успела вытереться. Так, слегонца… Когда поворачивалась влево луч света мазнул по лицу имитаторши.

— Выглядишь просто изумительно, — хмыкнул Денис.

— Спасибо за комплимент! — в ней еще бурлила злость. Девушка посветила на правую скулу, где красовался жирный грязный развод. — Если он искренний, можешь поцеловать меня в щечку.

Денис улыбнулся:

— Я тоже думаю, что нам пора познакомиться. Зови меня День.

Разумеется, отдавать свой фонарик в чужие руки имитаторша не стала. А поэтому топала сейчас впереди, освещая дорогу. Чем была крайне недовольна.

Дениса же положение ведомого сейчас устраивало вполне. Во-первых, сзади удобнее следить за странной девицей. А во-вторых, он предпочитал сам помахивать длинным оргским штырем, а не чувствовать спиной заточку спутницы. Нет, определенно, лучше уж быть конвоиром в этом тандеме. Кроме того, следовало кое-что обмозговать, а впередсмотрящим редко предоставляется возможность спокойно подумать.

Итак, имитаторша представилась Ночкой. Представилась, не моргнув глазом. Или мгновенно выдумывала кликуху, или, действительно, давно прикрывается этим нелепым прозвищем. От кого прикрывается? От чего? Почему? И еще эта ее поразительная осведомленность… О постах и решетках в подземных коммуникациях, о забетонированных колодцах старых коллекторов, о заминированных люках коллекторов новых.

Короче, с Ночкой следует держать ухо востро. А что особенно обидно: он-то назвал ей свой настоящий ник. А девица будто издевается: ах, ты, мол, День, так вот я — Ночка… Свинство, одним словом. И вообще называть спутницу Ночкой в кромешной тьме вонючего подземелья — верх идиотизма.

— Ай-й-й!

Пронзительно-испуганный девчоночий визг… Денис даже не уловил момента, когда Ночка вдруг исчезла из поля зрения. Мгновение назад девушка брезгливо обходила лохмотья заплесневелого мха, свисавшего с потолка, и вот ее не стало. А свет фонаря метается теперь где-то внизу.

Провал! Обрыв!

Дальше пути по заброшенному канализационному коллектору не было. Под ногами виднелся нижний ярус городских подземелий.

Имитаторша возилась у основания подземного оползня. К великому счастью, фонарь не разбился, а вот с самой девицей творилось что-то неладное. Ползая на коленях, Ночка остервенело елозила лучом вокруг себя. Что-то ищет? Заточку свою потеряла, что ли? Да, похоже. А, может, еще и ноги переломала? Или головой ударилась? И последние мозги вышибла?

Денис поспешил на помощь. На пятой точке скатился по крутому откосу. Чуть не сшиб девчонку.

— Ты в порядке, Ночка?

Ответ прозвучал незамедлительно. Много ответов.

— Кретин! Слон! Козел! Конь!

Хорошо, что она заточку посеяла. А то прирезала бы сгоряча, чего доброго.

— Может, объяснишь подоходчивей?

— Ты все затоптал!

— Что затоптал? — не понял Денис.

— Следы! Тут были следы. Че-ло-ве-чес-ки-е!

Или, в самом деле, стукнулась головкой, или налицо первые симптомы клаустрофобии. Вот уж чего им не хватало…

— Ночка, здесь не может быть человеческих следов.

Хотя… В городе ведь ходили слухи о каких-то подземных бомжах, якобы научившихся выживать в старых коллекторах. Слухи эти казались еще менее правдоподобными, чем страшилки о Катафалке-Призраке. Но ведь в существовании Катафалка Денис уже имел возможность убедиться. Так, может быть, на очереди — подземные бродяги? В конце концов, в нижние ярусы подземелий никто ведь не забирался. И что тут творится — неизвестно.

Имитаторша поднялась, пошла вперед, освещая путь фонариком. Ладно, ходить может — и на том спасибо. Ну а следы… Фиг с ними, со следами-то. Будем считать, что примерещилось в темноте.

Шли долго. Нижний тоннель оказался гораздо просторнее верхнего. А главное, — здесь воняло меньше. И жить, в общем-то, можно. Правда, недолго.

Под ногами — влажная земля, да кое-где выпирает странная конструкция. Металл и бетон. Похоже на рельсы и шпалы. Железная дорога под землей? Метро?! Ну да, так и есть. Старое, забытое, заброшенное метро Ростовска. Призрак былого благополучия…

Фонарь высветил трещины на грязном потолке. Солидные такие трещины.

— Ты уверена, что нам стоит идти дальше, — спросил Денис.

— Отвянь! — раздраженное бурчание в ответ.

Значит, не уверенна. Только вот раздражение в заброшенном метро — роскошь неуместная. Имитаторша отвлеклась, споткнулась о ржавый рельс. Денис успел подставить руку. Пока левую, — которая без заточки.

Вцепилась, как миленькая.

— Ты поосторожней тут, — усмехнулся Денис, — А то еще под поезд попадешь.

— Иди ты…

— Или на крысу наступишь.

— Слушай, заткнись, а? Еще одно упоминание о крысах и дальше пойдешь без меня. И без света.

Денис заткнулся. Провоцировать истерику ни к чему. Но вот крысы… О них только сейчас и думалось. Очень странно: столько времени бродить под землей и не встретить ни одной. Если в верхнем канализационном ходе отсутствие этих тварей еще можно объяснить регулярной промывкой коллектора дезрастворами, то здесь…

— Да что их, посжирали, что ли? — не удержался он.

— Что? — встрепенулась Ночка.

— Ничего, забудь.

Однообразие перегонов метро утомляло. Пару раз они выходили к станциям… Да уж, станции! Обрушенные потолки, заваленные стены. Пробиться наружу? Ни фига! Никакой возможности!

И вновь — рельсы-рельсы, шпалы-шпалы… Едет поезд запоздалый.

Единственный состав заброшенного метрополитена состоял сейчас из двух уставших вяло переругивавшихся вагонов. Впереди — Ночка с фонариком. Позади — День. Без фонарика.

От нечего делать Денис пялился на попку имитаторши. Красивая попка. Хоть это радовало. Но было и огорчающее обстоятельство: луч света тускнел. Девчонка, видимо, не шибко разбиралась в аккумуляторах и вставила в свой карманный прожектор дерьмовую подпольную подделку. Батареи садились быстрее, чем предполагал Денис.

Это случилось на выходе к третьей станции. Бесформенная масса, лишь отдаленно напоминающая человеческую фигуру, прыгнула из-за угла. Сверху. С высоты разрушенного перрона.

Удар — и Ночкин фонарик, кувыркаясь, летит к бетонной стене. Звон, фейерверк осколков — и нет больше фонарика.

И сплошная тьма поглощает все вокруг.

Что-то, похожее на вылетевший из ниоткуда поезд, сбивает Дениса с ног. Заточка выскальзывает из рук.

Вопит, визжит имитаторша.

И руки сами лезут в карманы. Обе.

Свет! Сейчас главное — свет.

Потом в подземелье вспыхнуло солнце. Сразу два солнца. Два луча отразились в чьих-то широко распахнутых глазах. Два луча вырвали из мрака худющее лицо — перекошенное от боли и все в жутких струпьях. Следы болезни? Инфекции? Дезраствора, попавшего на кожу?

Человек (или не человек то вовсе?) в лохмотьях вместо одежды отшатывается, отскакивает. Вскидывает руки, прикрываясь. Грязные руки тоже — в язвах и гнойниках. Наверное, все-таки дезраствор. Уж не эту ли заразу на самом деле вытравливает Периметр?! Двуногую заразу, а вовсе не крыс и прочую гадость…

С головы, из колтунистых волос с частыми проплешинами (будто кислотой выжжены!) сыпется земля…

Крики Ночки тонут в безумном реве. Еще бы! Поймать зрачками свет фонарей, врубленных на полную мощность — удовольствие не из приятных.