Сапог идиотом не был и потому нашу группу тормознул метров за пятьдесят до здания, приказав спешится. Затем, разбившись на два отделения, мы двинули вдоль улицы, заходя к противнику с двух сторон. Бывший каратель, а по совместительству будующий труп, словно не замечал нас и продолжал копаться в сумках, якобы он с товарищами не угонял машину и не захватывал заложников.

— Руки за голову! На колени! — заорал Шахматист, хромающий чуть ли не в тылах. Наверное каждый из вояк мысленно проклял этого идиота.

Что-то кольнуло в сознании. Все происходящее казалось каким-то неправильным. Слишком уж сумбурным. Слишком. Может моя старческая реакция попросту не успевает за происходящим и я многое упускаю… Или же это все еще отходняк от той дряни, что вколол мне этот "Шериф". Меня вроде и не шатает, вполне могу двигаться, пускай и не так быстро как остальные, все еще хромая на одну ногу, но сознание. Что-то все же не так с восприятием. Со зрением. Словно и четко все вижу и осознаю, но так размыто.

Вот я на допросе, следак пытается подмазаться, давя на близких. Приезжает Федька, мнется в коридоре у дежурки, потому как дальше тамбура их не пускают. Черт, не помню почему он приехал, но да ладно. Дальше кипишь. Что с моей памятью, не пойму…

— Старый, блять! — заорал кто-то почти прямо мне в ухо. Я проморгался и только сейчас осознал, что лежу в темном подьезде, чуть в стороне от входной двери. Рядом со мною, на одном колене стоит какой-то молодой парнишка с медицинской сумкой.

— А? — только и смог просипеть я.

— Старый, сука, ты хуле не сказал, что ты сердечник?! — разорялся Федя, то и дело выглядывая на улицу, только сейчас до меня дошло, что там звучат одинокие беспокоящие выстрелы.

— Не понимаю… — с трудом произнес и ощутил, как горло в миг пересохло. Даже вдыхать было тяжело из-за это чертовой сухости.

— Давление как мог повысил, — отозвался боец с медсумкой. — Обезбол ввел. Его бы по-хорошему госпитализировать.

— Ага, даст он себя блять госпитализировать, — недовольно поморщился Сапог. — У этого старпера шило в жопе, полюбому трахнет медсестричку и уковыляет к себе в подвал… Ладно, давай его к машине. Сука, ну ты Старый, пиздец не вовремя слег…

Возраст порой берет верх над опытом и знаниями. Каким бы хорошим специалистом ты не был, но если давление на адреналине шибанет вверх, то жди беды. Мотор у людей не стальной, так что изнашивается побыстрее. Я все это прекрасно понимал, но в итоге, как дурак полез в свару и если бы не Федька, вполне реально мог бы так и остаться лежать на улице. А я ведь даже не заметил, в какой момент меня прихватило. Плохо. Вылезают болячки, о которых я хотел бы забыть и не видеть их еще лет десять но увы. Иммунитет ослаблен после ранения, плохой еды, отсутствия нормального отдыха и стресса. Вот и валюсь с ног. Нагружаю мужиков, накидывая им лишней работы.

Меня подхватили и на каких-то бескаркасных носилках оттащили к машине. Там со мною остался фельдшер группы. Не понимаю, зачем он поставил капельницу, кровопотери-то нет, но с другой стороны, судя по величине пакета и надписям, это какой-то раствор с глюкозой. Тоже хорошо и тоже полезно. Особенно в моем случае.

— Больно не будет, — довольно усмехнулся парнишка и ввел мне какую-то дрянь внутриввенно. — Аскорбинка, сейчас сердечко раскачаем… У вас давление упало, чуть ли не до критического предела, подозреваю сердечный приступ.

Он расстегнул мою куртку и забравшись под одежду, стетоскопом принялся слушать сердце. По его лицу я так и не понял, то ли я умираю, то ли он я буду жить. Сам же фельдшер ничего говорить не торопился. Он спокойно дождался, пока пакетик прокапает и заменил его на другой, с какой-то смесью. Таких я ранее не видел, даже когда бывал в госпитале. Видать что-то новое.

Тем временем бой стих. Военные, не каратели, с бандитами особо не церемонятся и как бы Шахматист не настаивал, что этих мудаков надо поберечь, из всей банды уцелело лишь трое. Остальные, как ни странно, угарели. Федька не особо запариваюсь, попросту задымил помещение. Все таки, полтора десятка дымовых шашек, пускай и в столь открытом пространстве, способны поставить непроглядную завесу и выкурить обороняющихся. Кто выходить самостоятельно не желал, был добит при заходе штурмовой группы, у которой в отличии от бывших карателей, были противогазы.

Милану спасли, хотя сам я участия в штурме и не принимал. Правда, Виноградова думала иначе. В джинсах и куртке, она сидела в кузове и жалась ко мне. Ублюдки ничего толком не успели сделать, разве что сорвали с нее свитер вместе с лифчиком, но все тот же фельдшер, любезно предложил свою куртку. Сам парнишка, сидел и пялился, жадно глотая слюни. Все таки, ухоженная женщина нынче большая редкость.

— Старый, ты там как? — Федька в машину запрыгивал одним из последних.

— Жить буду, — вяло отозвался я. Даже не смотря на большое количество влитых в меня препаратов, я все еще ощущал слабость и дикую усталость.

— Это хорошо… Слышь, нахуй, пешка, е два, е четыре, эта троица в твоем распоряжении, а мы погнали. Увижу вашу пиздобратию близь хаты Ефимыча, поперестреляю к кузькиной матери, — пробасил Сапог. — Все, поехали, теперь надо с цыгами разобраться… Ну и денек бля.

Близь дома было тихо, даже как-то слишком. Так как мы подкатывали с востока, то зашли от руин старого храма, где была небольшая простреливаемая площадь. Видимо полномочия Бога кончается, когда за дело берутся РСЗО. Некогда красивое строение с золотыми куполами было снесено почти под ноль. Разве что подвал остался, или как он там у храмовников называется.

— С юга зашли, — недовольно поморщился Сапог, показывая рукой куда-то в сторону. — Вон, черти, ныкаются, сука, человек тридцать, реально.

— Перестрелять бы их к ебаной матери, — проворчал боец с пулеметом. — Только кровь пьют почем зря. Ни пользы, ни красоты.

— А ты смотри на них как на тупых соседей. Ну, тех, что выходят на лестницу в одних трусах и майке, с сигаретой в зубах и чайшкой кофе, — усмехнулся отрядный фельдшер.

— Убить пиздеж, — скомандовал Федя и тормознул машину, когда та скрылась за домом с северной стороны. — Выгружаемся. Старый, ты как?

— Получше, — прохрипел я и попытался подняться. — От зараза… Нога…

И без того травмированная конечность попросту словно отнялась, так что опираясь на мощное плечо бывшего гранатометчика, я с трудом спустился с машины и встал на ноги. Теперь уж точно не побегать, придется как минимум костыль искать.

— После сердечного приступа такое бывает, тем более, что мы тебя экстренно реанимировали, — практически подлетел фельдшер, подхватывая меня под руку.

— Да знаю я, — недовольно поморщившись, зло сплюнул. Медикаментозный привкус во рту, не самая приятная вещь. — Ладно, прорвемся…

Защитники дома все были на взвода. Аслан со своими архаровцами, рассредоточился по огневым точкам. Помимо своего укрепленного третьего этажа, они так же заняли крышу. Саежек не было видно, зато в руках у Киргизов появились АКМы и эти, точно складские. Пулемет и четыре автомата, куда грознее, чем пулемет и дробовики. Еще и мои в подвале приготовились встречать гостей. Женька, с укоротом, занял одну из угловых комнат на первом этаже, высматривая противника в бинокль. Юра с семьдесят четверкой остался в подвале и прикрывал вход, напару с доктором. Напряженная обстановка чуть разрядилась, когда с тыльнного хода подвалила наша кагорта. Шутка ли, усиление в лице целого отделения со снайпером и двумя пулеметами.

— Око, давай на вышку, остальные, рассредоточиться, пулеметы, по ярусам, — сразу взялся командовать Федька. Я же удовлетворенно отметил, что за почти месяц войны, парнишка поднаторел и неплохо вжился в роль командира. А он тем временем, не унимался, лишь оставив меня на попечении фельдшера. — Сука, где РШГ?! Костер блять! Тащи свой еблет на второй этаж и расчехляйся!

— Это каратели тебе ногу рихтанули? — вместо приветствия спросил Юрка, когда Сапог ушел.