Денис не слушал. Он уже набивал запрос для центра управления. Пальцы стучали по клавишам.

Гриф «Срочно»…

Нет, не так, слишком часто операторы пользовались этим грифом. Ребята из Периметра, наверное, привыкли. А сейчас ситуация из ряда вон. Вот если допустить «случайную» ошибку повтора. Денис «ошибся». Получилось «срочно-срочно». Уж на это-то в управе должны отреагировать.

Информационная часть сообщения состояла из максимально допустимого лексического объема. Ровно десять слов — ни больше, ни меньше: «Сходка. Количество нарушителей выше высшего. Возможно, все Волки. Нужен вертолет».

Вместе с текстом в Периметр ушли снимки. Не много — столько, сколько положено по служебному трафику. Зато какие! Двор-колодец. Внутри кишмя кишат группировщики. Только идиот не воспользуется таким шансом. За один раз очистить от ночной мрази целый район! Выбить если не всех Волков, то, по крайней мере, костяк группировки.

«И завалить кучу народа из высоток», — мелькнула в голове неприятная шустрая мыслишка. Скребанули где-то внутри коготки невидимой кошки.

«Того самого народа, что притворялся спящим, пока орги убивали Игорька», — напомнил себе Денис. И шуганул паршивого кошака. Победа над оргами — первая серьезная, настоящая за годы поражений. Разве оно того не стоит?

Не стоит. Не стоит. Не стоит…

Или все же…

Денис тряхнул головой. Ну, скорее же!

В правом нижнем углу экрана помигивала коммуникационная иконка связи с Периметром. Казалась, пульсация пустой иконки затянулась навечно. Казалось, комп завис от напряжения, передавшегося машине от оператора. Казалось, само время остановилось.

Но на самом деле все было иначе. Проще. Центр управления наружки медлил с ответом. Центр молчал непозволительно долго: одну секунду, две, три… После пятой секунды Денис не выдержал.

Если вертолет не появиться… — начал он, но сигнал входящего сообщения сбил с мысли.

Пришел ответ.

…Вертолет в ту ночь так и не появился.

— …ожидает в приемной, — доложив мэру о прибытии экипажа вертолета, Ирина застыла на пороге. Войти в служебную квартиру Главы администрации без приглашения, точнее, приказа, она не могла. Уйти — тоже.

Девушка прекрасно знала свои обязанности: предупреждать о появлении посетителей полагалось лично, а не по телефонному коммутатору. Так мэр имел возможность, еще не видя визитера, уточнить детали, которые могли бы сыграть важную роль в предстоящем разговоре. Хорошая сотрудница, перекинувшись с гостем парой фраз, предоставит более полную информацию о человеке, нежели скрытая камера. А Ирина никогда не была плохой секретаршей. Кроме того, через девушку-посредника можно под благовидным предлогом отказаться от беседы. Жаль, что федеральный посол обладает правом прямого общения с мэром и никогда не задерживается в приемной.

Или все же задерживается?

Черенков покосился на федерала. Ого! А посол-то думал сейчас явно не о вертолетчиках, дожидающихся аудиенции. Павел Алексеевич буквально пожирал глазами чужую секретаршу. Мэр мысленно усмехнулся. Ладно, пусть посмотрит, пусть обзавидуется, крыса федеральная.

Молчание затягивалось. Эффектная блондинка с глубоким декольте и в короткой юбчонке смущенно переминалась на длинных ногах. Смущение, конечно, деланное, искусственное — всего лишь еще один подвид кокетства, освоенный на спецкурсах. Но — хороша, ничего не скажешь! Ирине шел вольный стиль формы, а уж как она выглядела без одежды… Федерал об этом мог только догадываться. Черенков — знал. Видел.

Но хватит. Подразнили Кожина — и будет. Пора заняться делом.

— Спасибо, Ирочка, — кивнул мэр, — пригласите экипаж.

Секретарша исчезла. Испарилась. На месте сексапильной девицы возникли двое. Невысокие, крепкие, подтянутые. Каменнолицые.

Пилоты. Настоящие воздушные асы. И вымуштрованы — дай Бог! Чем-то неуловимо похожи друг на друга. Даже двигаются синхронно, как роботы.

Вертолет воздушной разведки и поддержки рассчитан на шесть человек, четверо из которых — пассажиры. Но это — на случай эвакуации. Стандартное же патрулирование ведет боевой экипаж «Москита»: стрелок-командир и стрелок-связист. Элита милвзвода. Каждая пара пилотов ВВС проходит жесткий и — главное — реальный, без блата, без связей, без волосатых лап, конкурсный отбор. Плюс тесты на совместимость.

— Господин комендант!

Милвзводовцам, в отличие от гражданских чиновников, надлежало называть мэра по-военному — комендантом.

— Господин посол!

Экипаж поочередно, отдал честь Главе и федералу. Но «господин комендант» — сначала. Виктор Черенков с удовлетворением отметил, как дернулось веко посла. Ах, какие мы обидчивые!

Согласно уставу вне военного положения Главы администрации и федеральные послы — равноправные соседи по иерархической лестнице. Так что подчиненным предоставлялось право самим выбирать, кому салютовать в первую очередь. А милки всегда помнят, кто платит им жалованье. И о том, что столица слишком далеко от Ростовска, а из Периметра можно вылететь в любой момент, они помнят тоже.

— Майор Рыжков и капитан Илюшин прибыли по вашему распоряжению, господин комендант, — пролаял старший по званию.

И вот тут посол удивил. Кожин вдруг поднялся с кресла. Кожин улыбнулся. Кожин откланялся.

— Не буду вам мешать, господин комендант. Пока не буду. Я вас покину на время, с вашего позволения.

Да, это было неожиданно. И непонятно. Раньше за федералом не замечалось подобной деликатности. Странный ход. Очень странный. Неужели посла не интересуют показания пилотов? Неужели Кожин решил не стеснять коменданта своим присутствием и, удаляясь, предоставлял ему полную свободу действий по выбиванию информации из вертолетчиков? Но федерал ведь не настолько наивен, чтобы рассчитывать, что после допроса с ним поделятся полученными сведениями? Или Кожин уже все знает? Чушь! Откуда?!

— Только не выходите на улицу, господин посол, — мэр исподлобья глянул на Кожина, — Ночью патрули стреляют без предупреждения по любому нарушителю. По любому, Павел Алексеевич, даже по федеральным послам.

О, Черенков многое бы отдал, лишь бы этому типу взбрело в голову подышать сейчас свежим воздухом. Только чтобы потом можно было железно доказать, что Кожин погиб по своей собственной глупости.

— Не волнуйтесь, — Кожин улыбнулся. — Во время комендантского часа я пользуюсь только служебными коридорами. Да и уходить далеко я пока не собираюсь. Дам кое-какие распоряжения охране. Ну, и пообщаюсь с вашей секретаршей. Она у вас очень… гм… милая.

Не может быть! Кто бы мог подумать, что Федеральный Полномочный Посол променяет дела государственной важности на смазливое личико и попку, туго обтянутую короткой юбчонкой? М-да… Что ж, надо запомнить. Это можно будет использовать. А Ирочке, определенно, пора выписывать внеочередную премию.

— Садитесь, — мэр указал на диван.

Подождал, пока пилоты присядут на край мягких подушек. Да, подушки-то мягкие, но вертолетчики по-прежнему скованны и напряженны. Даже сидят по стойке смирно. Спины — прямые. Лица — неподвижные.

Сам Глава расположился напротив, но не в кресле, а на рабочем столе. Виктор Черенков редко позволял себе столь неформальное поведения в присутствии подчиненных, однако сейчас случай особый. Сейчас необходимо разрядить обстановку.

Вояки хорошо владели собой. Но мэр не был бы мэром, если бы не почувствовал сразу: эти двое пережили сегодня не самые приятные минуты своей жизни. А может быть, как раз самые неприятные. И сейчас пилоты изо всех сил стараются забыть о пережитом. Чего позволять им никак нельзя.

Если не удастся взломать панцирь заскорузлого страха, сковывающий два ходячих пучка нервов в летной форме, Черенков не получит ничего, кроме официального доклада об инциденте. А этого мало. Слишком близко от Периметра случилось…

Что? Мэр не знал. Пилоты знали, но явно не горели желанием делиться своим знанием.